Боль от растения стала понемногу проходить, час за часом выветриваться из организма.

Констанция, раздвигая ветви деревьев, спотыкаясь о корни, шла практически наугад. Ее спутанные, давно забытые ей волосы, сейчас старались как можно крепче и больнее зацепиться за ветви, заставляя девочку бесшумно вскрикивать.

Ленты, где ее ленты? Она где-то их оставила, но где же?

В следующее мгновение нога перестала чувствовать землю, а потом что-то затянуло тело вниз.

Ее быстрый взгляд вперед и резкий вскрик – последнее, что увидел лес.

Здесь, в этом темном и непонятном месте пахло землей. Наверное, оттого, что она, Констанция, в этой земле и утопла. Что произошло сейчас? Констанция шла, ничего не подозревая, и ни о чем не думая, и вдруг почва под ногами расступилась, роняя ее в свои недра.

И как теперь выбираться? Где верх, а где низ? Все перемешалось, перепуталось, в глазах потемнело, причем даже не из-за темноты, а из-за круговоротов, описываемых ею.

Констанция, открыв глаза, не сразу поняла, что происходит. Вокруг было чертовски темно, сыро и холодно. Где она?

«Подземная пещера», – подумалось ей, когда она тянула голову вверх.

Но это было слишком странно. Подземные пещеры если и были, то уходили глубоко в землю, настолько глубоко Констанция упасть не могла. Если же были пещеры на поверхности, то размером они были с крота, а тот довольно маленький даже для двенадцатилетней девочки. А здесь она чувствовала себя просторно. «Главное, не паниковать и не делать резких движений, иначе земля обвалится», – испуганно подумала она. Воздух начал кончаться. Если она продолжит так сидеть, то ни чем хорошим это не закончится. Констанция, отметив боль в правой ноге, попыталась аккуратно встать. Только выпрямившись во весь рост, земля уперлась ей в голову. «Есть ли проход вправо?», – спросила она сама себя, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Сейчас она чувствовала себя Алисой, попавшей если не в Страну Чудес, то в Мир Кошмаров, который с каждым разом преподносит ей все более странные испытания.

И все же она двинулась вправо, выставив руки вперед и не пройдя и двух метров, уперлась в стену. Ладно бы, в стену из земли, так нет, уперлась в каменную.

«Наверху что-то есть» – подумалось ей. Так же выставив руки вперед, она прошла в противоположную сторону, но здесь тоннель шел дальше, светлее вдали. Далеко впереди был тупик.

Дойдя до него, Констанция хотела взглянуть наверх, чтобы увидеть желанное небо, но вместо этого повернула голову вправо. Оттуда шел свет. Сердце девочки екнуло, и она чуть ли не побежала к выходу. А он и правда там был. Теперь же, она не понимала, зачем судьба завела ее сюда. Для того чтобы проверить ее выносливость? Ее выносливость могла проявляться и в других вещах. Каждая боль, которую она терпит, это не повод для выносливости?

Теперь эта «проверка» показалась ей неимоверно глупой и очень простой. Только сейчас она заметила, что очень грязная. Земля разукрасила некогда желтое платье в коричнево-черный цвет, прибавив «изюминки» еще и чернильной кляксе. Нужно было срочно найти речку или хотя бы ручей.

Мир расцвел, стало настолько ясно и тепло, что даже в простеньком, но непромокаемом плаще девочке было жутко душно. Ее тело буквально плавилось, но снять с себя эту вещь она не могла. Слишком уж он был надежный. От него исходила аура защиты, которой Констанция в свое время не получила. Воздух стал влажнее, прохладней. Вода была близко, но в папоротниках было не разглядеть спуска вниз, вообще никакой земли не разглядеть. Несмотря на высокие деревья, солнечный свет, хоть и немного просеянный, освещал землю, постепенно высушивая папоротники и траву, накаляя землю. Спуск все-таки был. Папоротник, особенно разросшийся и здоровый, как сама девочка, отлично скрыл воду, но не спрятал ее вовсе. Рано или поздно речка была бы найдена.

Эта речка, к слову, выходила к той деревне, где в данный момент только просыпался Фред. Правда, там она заметно сужалась, утекала вдаль, и где кончалась, не знал никто.

Прохладная вода в знойный день подействовала отрезвляюще. Не раздеваясь, прямо так, Констанция вошла в воду по самую грудь и принялась умываться.

Поплывший разум перестал течь и застыл. Задержав дыхание, которое мгновенно отдалось болью в легких, девочка нырнула. Под водой она вымыла спутавшиеся волосы, лицо, шею и плечи. Вынырнула. Воздух после такого стал драконьим пламенем, Констанция закашлялась. Ей нужна подпитка. Как раз тогда, когда вокруг ни души. Тут девочка запаниковала. По-прежнему стоя в воде, она беспомощно озиралась по сторонам и выискивала взглядом какую-нибудь жертву. Простоя так еще минут пять-десять, она выбежала из воды и чуть не упала. Плащ стал в два раза тяжелее, он придавливал Констанцию к земле, заставляя ее вновь испачкаться. Но девочка была сильнее. Платье прилипло к ногам, а при быстрой ходьбе это было очень неудобно, поэтому она все время поправляла его, прекрасно осознавая, что это бесполезно.

Мимо пролетали с оглушительной быстротой птицы, но задеть их, чтобы причинить боль, нечем. Животных не было. Ни белок на деревьях, ни кроликов, ни лисиц, ни оленей. Да даже, если бы и были, как бы Констанция причинила им боль? Шерсть бы вырвала? И ножа у нее вроде не было, хотя она и всегда носила его с собой. Сейчас ее охватила настоящая паника. Кислород с каждым разом приносил боль все сильнее, а кругом ни души. Она что, умрет здесь?

Тогда она возненавидела боль во всех ее чертовых аспектах. Кругом была одна боль. Она чувствовала всегда только боль, и не важно, глотала ли она ее или была голодна.

Вдруг Констанция смирилась с тем, что медленно умирает. Поделом ей за то, что все время отталкивала от себя людей. Пошла бы с Фредом – проблем бы не было. Почему он ей так не нравится?! Ну, любопытный немного, с каждым бывает. А теперь она здесь одна, без подпитки, медленно и мучительно задыхается тем, чем дышит все человечество. Кислородом. Ее бы история могла закончиться уже сейчас, если бы ее вдруг не осенило. Она, мокрая и совершенно разбитая, присела и начала безжалостно обрывать папоротник. Тот завыл от боли, и девочка резко вздохнула, ощущая слабую, но впоследствии увеличивающуюся боль в руках и ногах. Учащенное сердцебиение сначала ускорилось, что чуть не взорвалось, а потом пропустило два удара.

Осознавая сейчас, что она сделала, она пришла к ужасному выводу: она слишком медленно думает. То, что она умышленно, от голода, причинила боль беззащитному существу, ее мало заботило; это был инстинкт самосохранения, он есть у всех людей, так что нечего тут в шок впадать.

Тем более растение, такое жалкое существо, низшее по царству и вообще не способное за себя постоя…

Она вдруг ударила себя по лицу. Ее мысли противоречили сами себе, то ли от злости, то ли от обиды.

В конце концов, за Фредом надо вернуться.

Но было одно «но». Девочка совершенно не знала, куда ей направиться. Вылезая из-под земли, она как-то не особенно заботилась, в какую сторону идет. А теперь, под сотню раз повернув вправо-влево и столько же кардинально меняя направление, – теперь она понятия не имела, откуда пришла.

Это ее не пугало, но дело было скверным.

***

Фред проснулся слишком поздно и немного удивился, не застав хозяев дома. Он решил, что так и надо, поэтому оставив записку в своей комнате с благодарностями, постучал в соседнюю дверь, где мирно спала Констанция. Должна была спать. Ее там, конечно же, не было, не было даже ее вещей. «Неужели она ушла еще с утра?» – подумал он, роняя сердце.

– Что на уме у этой девчонки?! – возмущенно прошипел он и быстрым шагом покинул дом.