– Кого? Ах, того человека? Подумаешь, невелика потеря. Таких чертей навалом, – он вдруг сделал паузу. – Что-то мне в нем не понравилось, – господин Бливиллис задумался, но видя, что пришедший собрался уйти, вдруг попросил: – ленту только оставь здесь. Она же всё-таки моя.

Рогберт повиновался и поспешил скрыться, оставив Долора рассуждать в одиночестве. Когда дверь негромко хлопнула, Долор поднял взгляд и устремил его на лежащую перед ним ленту. О чем-то подумав, он усмехнулся.

***

Констанция собралась с первыми лучами, проверила, все ли на месте собралась уже выйти из дома, как неожиданно вспомнила: забыла плащ. Ей до сих пор было не понятно, как хозяин дома мог расстаться с таким дорогим плащом. Этот плащ был очень плотный, большой и теплый. Летом в нем ходить было бы проблематично.

Плащ девочка сразу же накинула на себя. Пытаясь совладать с застежкой на груди, она совсем забыла, что здесь не одна и вспомнила об этом только после короткого вопроса:

– Помочь?

Льюис уже сидел за столом с бумагами и держал в руке стакан теплого чая. Он смотрел куда-то мимо Констанции, скорее даже не на неё, а на свой плащ. Бывший.

Девочка лишь коротко кивнула.

Звездочет медленно подошел к ней и аккуратно застегнул ремень на груди. Плащ был явно великоват его новой обладательнице и ощутимо тяжеловат. Констанция поблагодарила хозяина дома.

У себя в комнате она так же нашла кожаную сумку, в которой некогда лежали яблоки и мед. Эти продукты она отдала господину Льюису, как плата за плащ и за то, что она переночевала одну ночь у него. Конечно, на всякий случай она оставила пару яблок себе.

Всю ночь ее мучил выбор: звать ли с собой Фреда или уходить без него? С одной стороны, ей до сих пор не нравятся его вопросы, его внешность и голос, а с другой – он довольно полезный человек в плане «еды». Да ещё он вполне сможет изъясняться с людьми в то время, когда она сама не сможет. Таскать с собой книгу и объяснять свои слова жестами у неё больше не было никакого желания. Как бы долго она этим ни занималась, привыкнуть к таким методам сложно.

Ночью ее болевые ощущения прекратились, и вот-вот будет нужна новая подпитка. До следующей деревни далеко, поблизости нет ни души, которая способна чувствовать боль, поэтому она все же решила взять Фреда с собой. Тем более, кажется, она должна ему пару ответов на его вопросы.

Вздохнув, она присела на пороге дома и стала наблюдать за движущейся природой.

Фред встал, нехотя собрал свои вещи, и давая серебро Льюису, поинтересовался:

– Девчонка, которая вчера была здесь, она еще останется у вас?

– Она ушла с первыми лучами солнца, – охотно поведал старик, глядя мальчику прямо в глаза.

Фред хотел уже уходить, но звездочет его задержал:

– Погоди-ка, – мальчик послушно остановился. – Вот, держи, – Льюис взял что-то со стола.

В руку к Фреду перекочевала баночка с медом.

– Я мед не ем, так что можешь взять его себе.

– Спасибо.

– Удачи вам в дороге, – сказал старик и вновь сел за свой стол.

Фред кивнул и выбежал из дома. Может, он ещё успеет догнать Констанцию?

Лучи солнца на мгновение ослепили его, и он прикрыл глаза, не переставая быстро идти.

– Куда ты так заспешил? – насмешливо спросила Констанция, сидя на пороге чуть позади него.

Фред немедленно обернулся и на его лице застыло выражение шока, слегка смешанное со смущением. Констанция сидела, подперев подбородок рукой, и с лукавой полуулыбкой рассматривала мальчишку перед ней.

– Мне… надо спешить, – только и смог выдавить он, нехотя отворачиваясь от неё.

– Погоди, – негромко сказала она, вставая.

Мальчик сейчас и не думал куда-либо идти, а после её реплики и вовсе замер.

– И куда же ты так спешишь? – спросила она, слегка переводя взгляд в его сторону.

– Не знаю, – коротко ответил он, успокоившись. – Возможно, на юг.

Они оба замешкались. Полминуты стояли, смотря прямо перед собой, представляли, что их ждет в будущем, одновременно раздумывая, что друг другу сказать.

– Тогда нам по пути, – вдруг сказала Констанция, по-прежнему глядя вперед. – Правда, идти дальше одной мне будет немного сложно. Ты прекрасно знаешь, что говорить с людьми я могу не всегда.

Фред посмотрел на неё, открывая рот, чтобы что-то сказать, но вместо внятной речи выходил лишь воздух.

– Я хочу спросить, – медленно проговорила девчонка, опуская глаза, – ты не будешь против путешествовать со мной, путник Фред? – ее голова повернулась к мальчишке, но глаза смотрели куда-то сквозь него, словно она говорила с воздухом, а смотрела вообще на пейзаж, раскинувшийся поодаль от нее.

Мальчик молчал, но в душе уже говорил «да», при чем это слово заполняло его всего, не оставляя даже словосочетания «я подумаю».

Констанция, неведомым ей чувством, уже знала ответ, но упорно делала вид, что абсолютно не догадывается о дальнейшем развитии событий.

Фред, выхватив момент, когда голос его не дрожал, а дыхание не прерывалось, сказал:

– Не против, Констанция, – он взглянул на нее и вся его робость, все волнение испарилось.

Девочка слегка улыбнулась и в последний раз взглянула на дом позади них, мысленно поблагодарив кров за теплую ночь.

Вдруг Фред совершенно случайно кинул взгляд на плащ Констанции и, не думая, спросил:

– Откуда на тебе плащ?

– Один знакомый сказал, что будет дождь, – спокойно произнесла она.

– Сегодня?

– Нет.

– Тогда зачем плащ?

– Дождь же.

– Но ведь не сегодня!

На этом они замолчали и медленно двинулись на юг. Первые полчаса они шли молча, не говоря ни слова даже в воздух, а последующие полчаса активно спорили.

– Да мне просто интересно! – воскликнул Фред, волочась за Констанцией, которая, вопреки своим ожиданиям, смеялась.

– Ты уж извини, путник, но я не демон, – еще посмеиваясь, ответила она.

– Но и не ангел, знаешь ли, – съязвил он, оскорбленный ее несерьезностью. – Может, ты какое-нибудь божество?

Это предъявление вызвало новый залп смеха, но более вялого, чем в первый раз.

– Нет же, нет! – воскликнула она, словно ответ был на поверхности, но мальчик никак не мог до него добраться. – Бери ниже!

– Нечисть? – догадался он.

По новому приступу смеха он понял, что опять промахнулся.

Фред беспомощно вздохнул. Ему был не понятен этот смех, его причины и настроение. То ли она смеялась чисто от веселья, то ли насмехалась над ним, над его глупыми словами. Это ломало его голову, заставляло отгородиться от реальности, перестать воспринимать эту реальность, только, чтобы подумать.

– Но тогда кто же ты? – в сердцах воскликнул он, исчерпав все предположения на этот счет.

Констанция больше не смеялась и даже не улыбалась, но и серьезной не выглядела. Ну, по крайней мере, со спины.

– Незачем тебе это, путник, – проговорила она спокойным, ровным голосом, словно это не она несколько секунд назад безудержно хохотала.

Эта ее приставка «путник» в каждом прямом обращении к нему его ужасно раздражала. Словно они просто встретились и завязали разговор, потому что им в одну сторону. Хотя, так почти и было, но ведь они уже более-менее знакомы, к чему все эти приставки?

– В таком случае, скажи, что это за синяки на твоих руках? – Фред начал отставать, поэтому подбежал прямо к ней и шел теперь с Констанцией в одну ногу. – А ещё лицо. Что с тобой случилось?

В последний момент Фред понял, что сказал лишнее. Теперь она будет считать его бестактным балбесом, хотя тот и имел голову на плечах. Просто вырвалось у него от злости.

Девчонка посерела, попыталась спрятать руки и лицо, скорее по привычке, от безысходности, чем от надежды, что он, не видя их, забудет про свой вопрос и оставит ее в покое.

– Это совсем не важно, – быстро буркнула она, опуская голову. – Не с тобой же случилось. Тем более это не смертельно, я переживу.