Мои глаза расширяются от удивления. Что он хочет, черт возьми?

– Что? – спрашиваю я.

Его верхняя губа дергается.

– Ты будешь диджеем. – Он передает мне длинный провод, который подключен к автомобильной стереосистеме. – Нам ехать почти целый час, и единственное, что может скрасить такую поездку, – это хорошая музыка. Ты готова?

– Да! – Я вставляю провод в свой телефон и начинаю прокручивать плей-лист. Он, конечно же, дразнит меня, и поэтому первая песня должна быть непременно чумовой.

Выбираю «Perm» Бруно Марса. Делаю глубокий вдох и касаюсь экрана. Через несколько секунд все уже узнали песню.

Сэт отрывает взгляд от дороги и роскошно улыбается мне.

– Хороший выбор.

Я улыбаюсь в ответ:

– Да.

Быть диджеем намного веселее, чем я себе представляла, и мне нравится видеть выражение их лиц, когда я ставлю Бейонсе, Тома Питти, Ники Минаж, Бон Джови. Мы с Оливией горланим песни так, что парни украдкой улыбаются. Наши вопли больше напоминают стоны одуревших кошек, но мне плевать.

Гриффин по-прежнему вспоминается мне чаще, чем хотелось бы, однако большей частью потому, что в его машине такого просто не могло бы произойти. Ему нравится только музыка в стиле кантри, и никому не разрешается включать что-то другое.

К тому времени, когда мы приезжаем на Хануку, я уже с нетерпением жду продолжения развития событий.

Праздник проходит в центре города, на реке Кейн. Каждое здание, фонарный столб, дерево и куст украшены лампочками, и над головами растянуты гирлянды. Стоят и световые фигуры вроде Щелкунчиков и Санты, которого везут в санях запряженные раки.

– Для украшения праздника используется более трехсот тысяч лампочек, – шепчет Сэт мне в ухо. Я ему верю.

На улицах полно людей, и мы медленно продвигаемся сквозь толпу, останавливаясь у лотков с карамельными пеканами и горячими мясными пирожками. Проходим под баннером, на котором красуется мисс Веселое Рождество – потрясающая красотка в ярко-красном платье и короне. Аляповатым рождественским декором украшен буквально каждый дюйм, но выглядит все это великолепно.

Мой телефон в заднем кармане вибрирует уже раз десятый, поэтому мне приходится-таки взглянуть на экран, пока ребята играют в забивалки.

Можно было догадаться, что это Марго.

МАРГО: Умираю от любопытства, как там у вас все проходит. Мне дико скучно. Мамы наводят порядок в каждом шкафу, и я боюсь, что мои трусы окажутся теперь в одном ящике со столовыми приборами.

Я: Может, мамы думают, что стринги и ложки для спагетти должны быть рядом.

МАРГО: Ха-ха. Серьезно, как проходит свидание?

Я быстро фоткаю Сэта и посылаю фотографию Марго. Снимок сделан в профиль, в момент, когда он целится в корзину.

Я: Все хорошо! Он крут.

МАРГО: Он классный! Развлекайся!

Я: Спасибо!

Наигравшись, Сэт тащит меня сквозь толпу людей.

– Нам надо попробовать съехать с горки!

Я смотрю туда, куда он показывает, и не верю своим глазам. Огромная гора, покрытая искусственным снегом. На улице холодно, но нигде ничего не замерзает, поэтому совершенно непонятно, как этот снег не тает и не растекается. На вершине горы стоит картонный снеговик.

– Ой, ну, не знаю, – бормочу я и замечаю испуганный взгляд Оливии.

– Что? – спрашиваю я ее.

Она смотрит на гору, потом на меня.

– Ты серьезно не хочешь попробовать?

Выражение лица Оливии такое, словно она хочет сказать: «Софи, которую я знала, не стала бы раздумывать…».

Почему же я колеблюсь?

Я хватаю Сэта за руку:

– Давай сделаем это!

Мы поднимаемся по лестнице, Оливия и Дрю идут за нами. На вершине смотритель аттракциона выдает каждому из нас круглые пластиковые ледянки и дает простые указания: сесть на ледянку, ухватиться за нее и полететь вниз. Я трогаю снег и чувствую, что он очень рыхлый. Кажется, еще чуть-чуть потеплеет, и он полностью растает. Я никогда не бывала в горах, и единственный снег, который прежде видела, был похож на мелкую пудру, которая укрывала весь юг.

Сэт выравнивает мои и свои ледянки и придерживает их на месте.

– Готова? – спрашивает он и широко ухмыляется.

Здорово чувствовать, что рядом с тобой человек, которому нравится быть с тобой. Даже не представляла, насколько мне не хватало этого ощущения.

– Да! Поехали!

Всю дорогу вниз мы оба вопим во весь голос. Трасса не длинная, но достаточная, чтобы сердце выпрыгнуло из груди. Мы влетаем в резиновые ограничители и падаем, громко смеясь.

Оливия и Дрю врезаются в нас, хохоча как ненормальные. Смотритель забирает наши ледянки, но никто не спешит вылезать из искусственного снега.

Оливия подползает ко мне, чтобы мы лежали рядом.

– Ну как тебе? – шепотом спрашивает она, кивая в сторону Сэта и Дрю, которые играют в снежки.

Я улыбаюсь.

– Он действительно классный.

– Последние три часа ты все время улыбаешься, – говорит она, слегка толкая меня локтем.

Я еще шире ухмыляюсь.

– Ладно, ладно, признаю, что это самый веселый день за долгое время.

– Знаешь, мы никогда не узнаем, чем все закончится, если бабуля услышит, что свидание было отличным.

Я подвигаюсь ближе.

– Тогда давай ничего ей не скажем. За то, что она устроила, ей нужно дать немного поволноваться.

Мы покатываемся со смеху. Вдруг из ниоткуда мне в лицо прилетает огромный снежок.

Стряхнув снег с глаз, я вижу, что Сэт отходит от меня с виноватым выражением.

Кажется, время застывает. Даю ему время поволноваться, а потом уже не могу больше сдерживать смех.

– Ты ответишь за это!

Я хватаю пригорошню снега и кидаю в него. Не успев опомниться, мы уже вовсю сражаемся – мальчики против девочек. Битва заканчивается, только когда смотритель прогоняет нас. К этому моменту мы уже все промокли, слегка подмерзли и устали от беспрерывного смеха.

Дрю тащит Оливию в фотокабину, а Сэт покупает нам по чашке горячего шоколада.

– Давай сядем тут, – говорит он.

Мы плюхаемся на скамейку.

– Не могу поверить, что никогда раньше не бывала здесь.

Я переживала, что нам будет трудно найти темы для разговора, но вечер проходит на удивление очень легко.

– Мы приходим сюда каждый год. Все это глуповато, конечно, но зато весело выбраться из города и заняться чем-нибудь другим. – Помедлив, он продолжает: – Оливия рассказала мне о твоем бывшем и об идее твоей бабушки.

Я чувствую, как горят мои щеки. Надеюсь, он решит, что это от холода.

– Да, моя бабуля – большая затейница.

Сэт фыркает.

– Ну, сначала да, все это показалось очень странным, но теперь я рад, что Оливия выбрала меня для твоего первого свидания. – Он подбоченивается. – Надеюсь, все остальные кандидаты померкнут на моем фоне.

Я улыбаюсь.

– Да, трудно будет придумать что-то покруче снежного сражения в Луизиане.

– Давай я запишу тебе свой телефон, – предлагает он. – Серьезно, когда все закончится, может быть, мы снова сможем погулять. Отлично провели день.

Вытащив свой телефон, чтобы добавить номер Сэта, я замечаю строку с уведомлением о сообщении от Гриффина. Сэт тоже замечает ее.

– Это от твоего бывшего? – спрашивает он.

Я киваю.

– Да. Мы на самом деле не разговаривали с того момента, как, м-м-м, расстались.

Сэт берет мой телефон, но, вместо того чтобы добавить себя в контакты, открывает камеру и наводит ее так, что мы оказываемся в кадре.

– Улыбнись, – говорит он.

Я улыбаюсь, а Сэт отводит глаза и вытягивает губы в трубочку. Он делает снимок в тот момент, когда я начинаю смеяться, потом добавляет свой номер и прикрепляет это изображение к своему контакту. Посылает сообщение с моего телефона на свой.

– Пойду, принесу нам еще горячего шоколада.

Я рассматриваю фотку, которая получилась лучше, чем я думала. Чувствую, как горят мои щеки. Мне действительно было очень весело сегодня.