— Я люблю тебя, — прошептал он, уткнувшись носом в одежду Джеймса. — Ты — мой брат и моя семья. Я люблю тебя. Прости, Джеймс. Это всё моя вина. Это я должен был умереть. И я был готов умереть. Чтобы спасти тебя, Лили и Гарри.

— Я знаю, — сказал Джеймс. Сириус поднял голову с плеча Джеймса и поглядел в его яркие карие глаза. — Но ты не умер. Ты всё ещё жив, и в этой жизни у тебя ещё много дел. Ты не можешь сдаться. Ты нужен Гарри. Он тебя очень любит. У него остался только ты. Позаботься о нём. Пожалуйста, Сириус, позаботься о моём сыне. Мы доверили тебе стать его крёстным, потому что знали: ты перевернёшь небо и землю, чтобы его защитить. Когда ты впервые взял его на руки, я сразу понял, что ты никогда его не бросишь. Ты будешь любить его всегда, до самого конца света, а может, и после. Ты так устроен, Бродяга. Я всегда это знал. Позаботься о нём…

А потом Джеймс растворился в воздухе, словно дым, и Сириус снова остался один в серой тьме.

***

— Он сделал нечто практически невероятное, — прошептал Ремус. — Мы планировали пойти по следам Гарри, но их к тому времени замело. Но Сириус всё равно куда-то уверенно шёл, будто знал дорогу, хотя это было не так. Я знаю, что это кажется бессмыслицей. Он сказал, что Гарри вышел на лёд. Он произнёс это как достоверный факт. Я не успел среагировать, а он уже превратился в Бродягу и бежал по озеру. Бродяга — его анимагическая форма, — пояснил Ремус в ответ на поднятую бровь Кингсли.

— Это мог быть обыкновенный трюк, попытка сбежать, — спокойно сказал Кингсли.

— Сначала я тоже это подозревал, — отрицательно покачал головой Ремус, — но потом произошло кое-что незапланированное. Лёд подо мной захрустел, поверхность под ногами разошлась, я внезапно оказался в воде… Короче, я провалился под лёд. Я отчётливо помню этот переломный момент, помню, как моё тело пронзили тысячи игл, а в лёгких внезапно закончился воздух, а потом стало темно. После этого моя память превращается в короткие отрывки. Вроде бы я лежал в снегу на спине, завёрнутый во что-то тёплое, и меня ощупывали чьи-то ладони… — Ремус покраснел. — Я могу путать реальные события и сны, но я знаю, что меня вытащил он. Сириус.

— Я уверен, что именно это и произошло, — кивнул Дамблдор. — Очевидно, как только он принёс вас сюда, он вернулся к поискам Гарри. Уже после моего прибытия он вновь появился здесь и упал в обморок посреди гостиной. Остался только один вопрос — чем были обоснованы его действия.

— Ты прав. Это моя вина. С той самой ночи, когда я нашёл тела Джеймса и Лили среди руин их дома, я ни на секунду не переставал себя винить.

— Я, идиот, думал, что Волдеморта можно перехитрить. Это я, дебил, попался на крючок и оставил лучшего друга, брата, на растерзание убийце! Но я не убивал их. Я никогда их не предавал!

Ремус тяжело сглотнул и уставился на свои руки, лежащие поверх одеяла. Поднял взгляд на Дамблдора и озвучил невероятную мысль.

— Возможно, он невиновен.

— Или, — возразил Кингсли, — может быть, его разум просто подавил воспоминания о том, как он предал лучших друзей в попытках построить виртуальную жизнь, где вы двое крепко дружите и он воспитывает Гарри. Вполне закономерные последствия Азкабана. Обычно узники действительно сходят с ума.

— Он вовсе не вёл себя, как безумец, — ответил Ремус. — Да если бы он спятил, разве не должен был Азкабан, наоборот, лишить его человеческих качеств? Дементоры высасывают все хорошие, счастливые воспоминания, не так ли? Вряд ли он забыл бы о предательстве. Он забыл бы о своих бывших друзьях и семье.

— Вы сказали, что он шёл уверенно, будто знал дорогу? — переспросил Дамблдор, сосредоточенно глядя на него.

— Да. Вы думаете, это из-за…

— Вполне возможно, — кивнул Дамблдор.

Кингсли поднял брови и окинул обоих вопросительным взглядом.

— Из-за чего? — спросил он.

— Из-за обещания, которое Сириус Блэк дал восемь лет назад, — ответил Дамблдор.

***

Дамблдор верно описал Руфуса Скримджера как нетерпеливого человека. Но он, очевидно, также придавал значение собственному статусу. Поэтому после восхода солнца среди позеленевших языков пламени возник не Скримджер, а Гэвин Робертс. Мужчина стряхнул с одежды сажу и кивнул Дамблдору с Кингсли.

— Господа.

— И вас с добрым утром, мистер Робертс, — поздоровался Дамблдор, дружелюбно улыбаясь прибывшему аврору. — Надеюсь, вы выспались.

— Не особенно, — пожал плечами Гэвин. — Но это вполне ожидаемо в такой ситуации. Он очнулся? — спросил он, переходя сразу к делу.

— Нет, боюсь, мистер Блэк ещё без сознания. Но он пережил эту ночь. Это большее, на что мы могли надеяться.

Мадам Помфри вышла из комнаты, где находились её пациенты, и вытерла руки о фартук.

— Его температура немного снизилась. Я стараюсь по мере возможности увлажнять его кожу, чтобы немного его охладить. Это всё, что я могу сейчас сделать. К счастью, его сердце сильнее, чем я опасалась. Сам тот факт, что он пережил эту ночь, является хорошим знаком. Думаю, у него есть неплохие шансы на выздоровление. Он бредит, но пока нельзя сказать, сможет ли он отвечать на вопросы, даже если он и проснётся. — С коротким кивком она развернулась и собралась назад в комнату.

— А есть ли способ разбудить его поскорей? — нетерпеливо спросил Робертс.

Мадам Помфри обернулась и смерила его долгим взглядом.

— Без риска для жизни пациента — нет. Поэтому я этого делать не стану. — Пронзив его напоследок очередным острым взглядом, она скрылась за дверью.

— Однако, — продолжил беседу Дамблдор, — мистер Люпин уже очнулся и объяснил вчерашние события, по крайней мере, всё известное ему. Случилось так, что вчера он заметил мистера Блэка и Гарри на рождественской ярмарке и выследил их. Вероятно, происходящее напугало Гарри, поэтому он убежал на улицу, в метель. Мистер Люпин отправился искать Гарри и взял с собой мистера Блэка, хорошо знающего окрестности, как проводника. После, при попытке пересечь замёрзшее озеро, мистер Люпин провалился под лёд, а мистер Блэк вытащил его, перенёс сюда и вернулся к поискам Гарри. Я своими глазами видел, как мистер Блэк вошёл в дом, держа на руках мальчика. Гарри был без сознания. К сожалению, у мистера Блэка было сильное переохлаждение, и он упал в обморок.

— Блэк вытащил Люпина из воды? После того, как тот его выследил? Зачем? Почему он просто не сбежал? — спросил Робертс, нахмурившись.

— Да, хороший вопрос, — ярко улыбнулся Дамблдор. — Будем надеяться, что получим ответ от него, как только мистер Блэк очнётся.

— Хорошо, — неуверенно кивнул Робертс. — Это я сейчас и сообщу. Скримджер сказал, что днём придёт сюда с министром.

— Будем ждать, — коротко кивнул Дамблдор. Секундой позже Робертс ушёл.

***

Температура Сириуса действительно сбилась, но он был всё таким же потным, бледным и по-прежнему бормотал, иногда — кричал во сне. Ремус, который все ещё испытывал общую слабость и головную боль, чьё горло за ночь воспалилось, наконец получил от мадам Помфри не только чай и Бодроперцовое зелье, но и разрешение вылезти из кровати, чтобы воспользоваться ванной комнатой и размять ноги. Вернувшись в спальню, он услышал хриплый, но внятный голос Сириуса.

— Ремус… Это Питер… Он отрезал его…

Спотыкаясь, Ремус поспешил к дальней кровати.

— Сириус? Ты проснулся? Ты меня слышишь?

Стеклянные больные глаза Сириуса были широко раскрыты. Он смотрел на Ремуса, но не видел его. Он лихорадочно забормотал:

— Всё, что осталось… но он… в канализацию… смешался… Джеймс… он лгал… Питер…

— Что, Сириус? Что сделал Питер? — спросил Ремус, хоть и знал, что это бесполезно — Сириус его не слышал.

Внезапно его схватили сзади за одежду.

— Уйдите от него! — закричал детский голос. Маленькие руки пытались оттащить его от кровати. — Оставьте его в покое! Он ничего не сделал! Не забирайте его назад! Не делайте ему больно!

Ремус развернулся и увидел, очевидно, проснувшегося Гарри.

— Гарри, всё хорошо, возвращайся в постель. Ты заболеешь — …