Я вскидываю голову и наблюдаю за тем, как Йен подкуривает сигарету. Огонь зажигалки освещает его лицо. Я нервно сглатываю. Что он только что сказал? Что я была стервой?

— Не думала, что тебя заботило то, как я вела себя встаршей школе. Разве ты забыл, что мы перестали быть друзьями? — парирую я. — И с каких пор ты куришь?

Йен отстраняется от столба и усаживается возле меня на качели. Запах сигарет и сандала окутывает меня.

— Я был там, Зои, где убивают людей каждый день, сигареты неплохо помогают справиться с мыслями об этом. — Йен делает очередную затяжку и добавляет. — Друзьями мы перестали быть именно из-за тех перемен, которые произошли с тобой после того, как вернулась из летнего лагеря.

Я знаю, что он говорит правду. Это произошло действительно тогда.

Каждый год, в конце лета в Саммерсете проходит ярмарка. Каждый год, начиная с десяти лет, я и Йен вместе наслаждались сладкой ватой и аттракционами. Но в то лето, когда я стала дружить с Линдой, Йен развлекался там без меня. Именно тогда мы отдалились окончательно.

Я никому не говорила, что проплакала всю ночь, когда узнала, что в тот раз, в тире он выиграл главный приз-огромного медведя и игрушка досталась не мне, а Беверли Дуглас. Возможно, именно этот случай и повлиял на мое дальнейшее отношение к Беверли.

Я обняла свои плечи, по коже пробежал холодок. Йен раскачивал ногой качели. Мы оба молчали, слушая ночной концерт цикад. Воздух наполнял аромат маминых китайских роз. Черт, как же я хочу быть ещё ближе к нему! Мне так не хватало его. Столько лет я любила его одного. И понимаю, что любовь до сих пор заполняет мое сердце. Это выше моих сил.

Я поднимаюсь с качели.

— Прости, Йен, я очень устала сегодня.

Делаю шаг в сторону нашей террасы.

— Знаешь, я бы все отдал за то, чтобы вернуть тот день, когда ты не пошла со мной на ярмарку.

Я останавливаюсь, как вкопанная, не веря своим ушам. Оборачиваюсь и наблюдаю затем, как Йен проводит своей пятерней по светлым волосам на голове.

— Я совершила две большие ошибки в своей жизни. — произношу я и не узнаю свой голос. Парень вскидывает голову и смотрит прямо на меня. — Мне не нужно было идти на поводу у Линды Миллер, в тот миг я потеряла себя. И ещё, мне не нужно было иметь ничего общего с Логаном Торнтоном, тогда я потеряла тебя.

Разворачиваюсь на пятках и вхожу в дом. Надеюсь, что завтра я забуду о своих откровениях.

Глава 6

То, что я чувствую, должно принадлежать только мне.

(Сьюзен Коллинз. Голодные игры)

Ночью мне никак не удается сомкнуть глаза. Прошедший день был просто сумасшедшим. Чтобы отвлечься от мыслей о Йене, я читаю интервью Дианы и Блэр, но мне хватает только наполовину. Самодовольные сучки! Несколько раз перечитываю начало интервью, пару слов от автора статьи. «Можно только позавидовать девушкам, они пронесли свою дружбу сквозь года». О Боже, меня сейчас стошнит прямо на глянцевую страницу журнала. Я швыряю его в дальний угол комнаты и откидываюсь на подушки. Они приедут на встречу выпускников, я уверенна в этом. Думаю, что они обе хотят показать всему Соммерсету, какими успешными женщинами они стали. Почему же Диана не появилась тогда в больнице? От Блэр я и не ждала ничего большего. Но с Дианой мы были близки. Или все это мне казалось?

Закрываю глаза, но сон не приходит. Я вижу только лицо Йена, освещённое светом зажигалки. Никогда не думала, что это может быть настолько сексуально, когда мужчина просто курит. Внизу живота разливается приятное тепло. Я уже давно не чувствовала эти приятные моменты возбуждения. Ещё в колледже был один парень, с которым я пыталась вернуться к нормальной жизни. Но каждый раз, когда он оказывался внутри меня, я вспоминала Логана и ненавидела секс до безумия.

Только когда рассвет начал озарять небо над городом, я провалилась в тревожный сон. Мне снова снилось наше выступление. Я слышала, как наша команда шепталась и все они смеялись, когда я подлетела высоко над площадкой.

— Падай, падай, падай, падай! — скандировали трибуны. Я лечу вниз и вижу, как хохочет Диана, Блэр и Линда. Линда? Её уже не было в городе в тот момент.

Когда я уже лежу на жёстком полу, слышу голос Блэр:

— Надеюсь, что она сдохла!

Подрываюсь на кровати. Меня прошибает холодный пот. Потому, как солнечные лучи заливают пол моей комнаты, я понимаю, что на улице уже полдень. Шумно вздыхаю, это был всего лишь сон.

Странный шум доносится со двора Харперов. Я поднимаюсь, и направляюсь к окну. Святые небеса! Йен, в одних лишь синих джинсах, которые чертовски низко сидят на его бедрах, стрижет газон. Рот заполняется слюной от вида его стройного тела. Цепочка с жетонами болтается на его груди. Ну почему он вернулся именно сейчас? Моя голова совсем перестает соображать в его присутствии. Я и не думала, что Йен Харпер заявится на встречу выпускников. Но вчера мама сказала, что его контракт закончился и парень больше не планирует возвращаться на базу в Германии. Ему предложили место здесь, в Кентукки, на базе Форт-Нокс.

Задумавшись, я не сразу замечаю, что Йен смотрит прямо на меня. Я резко сажусь на корточки. Чертова дура! Что он теперь подумает? Что я пускала на него слюни, любуясь им из окна? Веду себя, как школьница! Я смело поднимаюсь и машу рукой Йену. Он поднимает в ответ ладонь и продолжает косить газон.

Весь воскресный день я посвятила тому, что пыталась понять, кому из группы поддержки я могла настолько насолить. Я составила список имен тех, кто входил в нашу команду. Ни с кем из этих четырнадцати человек у меня не было открытого конфликта. Диана Ларсен была моей лучшей подругой. Сара Нортон вообще никогда не попадала под мою горячую руку.

Девушка с рождения была глухой. В четыре года ей установили в ухо специальный имплант, после чего она начала вести вполне нормальную жизнь обычного ребенка. Сара была высокой девушкой, поэтому легко прошла отбор в нашу группу в одиннадцатом классе и занимала место в базе. Наверное, она единственная девчонка в школе, которую я обходила стороной. Я слишком уважала девчонку за ее внутреннюю силу. Она занималась черлидингом, училась в музыкальном классе мистера Клайва, посещала художественную мастерскую. Вот уже восемь лет Сары нет в живых, она погибла в Гималаях, при восхождении на Эверест. Я помню, что это событие меня очень опечалило.

Ещё осталось двенадцать девчонок. И только две из них могли ненавидить меня. Перис Руле и Кендра Мур. Могли ли они настроить против меня ещё кого-то из команды? Думаю, что да.

В двенадцатом классе я стала капитаном команды и не давала спуску этим сучкам. Один раз даже отстранила Кендру от выступления за то, что над поясом её юбки висел грёбаный жир. За выходные она поправилась на пару футов. Думаю, что после этого она несколько недель выблевывала то, что съела в течении дня. И это был не единственный случай из-за чего девушка могла меня ненавидеть.

Утро понедельника начинается с того, что моя чертова машина не желает заводиться. Я несколько раз пытаюсь завести мотор, но он оживает на пару минут и снова глохнет.

— Чертова разволюха! — шепчу я и бью рукой по рулю. Ещё немного и я опаздаю на работу. Выбираюсь из Хонды. Скоро на нашу улицу заедет школьный автобус. Думаю, что Флип не откажется меня подвезти.

— Нужна помощь? — голос Йена заставляет меня вздрогнуть. Я оборачиваюсь и вижу его улыбающееся лицо.

— Черт, ты меня так напугал! — я провожу рукой по волосам, парень следит за моим жестом. Я просто схожу с ума под взглядом его глаз.

— Прости. Проблемы с машиной? Открой капот. — командует он, и я выполняю его просьбу.

Через пару минут Йен просит меня попробовать ещё раз завести двигатель. Я поворачиваю ключ в замке зажигания и машина тут же заводится.

— Ты просто мой спаситель! — говорю я с улыбкой, когда Йен опирается руками о дверь автомобиля и смотрит прямо на меня.

— Тебе нужно заехать к Дарелу и поменять свечи, Зои. — произносит парень, разглядывая мое лицо. Наши взгляды встречаются. Я облизываю губы. Черт, нужно ехать! Иначе я превращусь в лужицу прямо в салоне своей машины.