Взмахнув палочкой, мужчина заставил портрет замолчать. И вновь обернулся к Найджелу.

— Желаешь изменить эту комнату? На свой вкус, разумеется.

— Э… Нет, благодарю. Я артефактор, а не дизайнер.

— Правда? — интерес мужчины стал более явным. — И что ты изготавливаешь?

— В основном одежду, имеющую какие-либо полезные свойства. Ещё сделал недавно защиту дома на крови. Различные небольшие вещицы… Сумки, зачарованные на расширение… Много чего.

— Много… Желаешь обучиться на артефактора? Это дорого.

— Мне уже присылали приглашения, — чуть хвастливо поделился Найджел. — В прошлом году у профессора Слизнорта была рождественская вечеринка…

— Ты входишь в клуб Слизней? — изумился мужчина. — Хотя да… Старик Слизи любил собирать вокруг талантливых, родовитых, могущественных… Ты молодец. Чтобы тебя заметил Слизнорт… — Найджел не хотел это признавать, но сейчас он сидел напряженный как струна. И, несмотря на все слова и презрительные речи, хотелось только одного. Чтобы его признали. Чтобы приняли. Одобрили… — Это хорошо. Пригодится в будущем.

— Кхм, так… — парень замялся. Не мог же он спросить «Вы принимаете меня в семью?». — Что дальше?.. — Мужчина приподнял брови, явно не понимая сути вопроса. — Я ваш сын? Вы определились?

— А вот с этим… — камин полыхнул зеленым, и в комнату вошел Северус Снейп, появившись черным пятном в доселе идеально белой комнате, — поможет Северус.

— Профессор, — Найджел встал из-за стола, приветствуя преподавателя. — Доброе утро.

— Я бы поспорил, — бросил зельевар, ставя на стол три флакона с прозрачным содержимым. — Несколько, чтобы вы не дергали меня, требуя ещё.

И не прощаясь, исчез в пламени камина.

— Педант, — хмыкнул мужчина, встав из-за стола, и, подхватив фиалы, направился к Найджелу. — Но талантливый. Он мне по нраву.

— Мне тоже.

— Вот как?...

— Не в этом смысле! — завопил Найджел, заметив выражение лица хозяина дома. — Он отличный профессионал и прекрасный человек! И всё!

— Я понял, — прервал его мужчина, ставя перед возмущенным гостем флакон с зельем. — Зелье для определения родства. По изменению цвета я смогу понять, кем ты мне приходишься. Вопросы?

— Никаких. Можем приступать?

Дождавшись разрешения, Найджел вырвал у себя волос и бросил в зелье. Хозяин дома проделал то же самое. И оба замерли, напряженно следя за изменениями. Секунда, другая — и состав окрасился ярко-зеленым.

Молчание затянулось. Найджел и до проверки не сомневался в результате, но в горле почему-то встал комок.

— Близкий родственник. Максимум в пределах одного поколения.

Это было понятно и так, но парень сказал это, чтобы хоть что-то сказать. Его теперь-уже-точно-отец смотрел на фиал не отрываясь и даже не моргая, явно не веря в происходящее. Помедлив, он вытащил из кармана второй фиал.

— Ещё раз.

Вторая и третья пробы дали тот же результат.

После третьей проверки Корбан Яксли вернулся к своему завтраку, забрал газету, вернувшись, сунул Найджелу его палочку и вышел из столовой.

— Эм… Я не понял, что это было?

— Это, внук, называется шок, — ответил на риторический вопрос портрет Корвена Яксли, не скрывая довольной ухмылки. — И клянусь Морганой, это очень вовремя!

Стакан звякнул о поверхность стола, и спустя мгновение раздалось бульканье. Едва последние капли стекли в стакан, бутылка покатилась по столу. Проворный домовик тут же забрал бутылку, не давая ей упасть на пол.

Корбан Яксли напивался. Он всегда гордился своей аристократической выдержкой, способностью принимать удар и хладнокровием. Считал, что может гордиться по праву. Но за последние сутки его вера в собственную выдержку пошатнулась.

Когда он услышал заявление этого грязнокровки о чистокровности, ему хотелось лишь посмеяться. За неделю, прошедшую с момента назначения на высокий пост, Глава Отдела Правопорядка наслушался таких заявлений, что мог бы писать книгу. Среди самых интересных были потомки Мерлина или Основателей, иногда всех четверых разом. Но иногда попадались оригиналы, заявлявшие, что они потомки кого-то из древних фамилий. Это приходилось проверять, но ещё не один случай не подтверждался. До вчерашнего дня.

Стоило Корбану услышать, кто отец, он едва смог сдержаться, чтобы не запытать мерзавца до смерти прямо в зале суда. Но представленные документы его слегка образумили. Однако, видимо, не до конца. Вспомнив, что он уволок сына, не стерев память свидетелям этой сцены, ему захотелось проломить чью-то голову. Желательно тех, кто был свидетелем этих событий.

Едва приволочив клеветника в дом, он приказал запереть его в гостевой комнате и не выпускать. А сам побежал в кабинет. Но пытка зельем идеальной памяти ничего не дала. У Корбана было слишком много женщин, которые теоретически могли стать матерями. Поэтому он прибег к самому простому способу забыться. А сегодня старался не двигать головой. Ведь как оказалось, зелье памяти и антипохмельное были несовместимы.

— Надеюсь, что кто-то умирает, — едва выйдя из полыхнувшего камина заявил Снейп, — у меня довольно много дел. — Заметив состояние хозяина дома, он втянул носом витающие в воздухе миазмы и вопросительно посмотрел на благородно напивающегося лорда. — Отмечаешь, вижу. Боюсь, не могу составить компанию.

— Мне нужен совет, — прохрипев это, Яксли моргнул, пытаясь сфокусироваться на темном пятне, коим ему виделся Снейп. — Ты ведь был учителем… этого… ну…

— Твоего сына?

— Не злорадствуй! — по лицу зельевара было трудно что-либо прочесть, но Яксли казалось, что уголки губ гостя приподнялись в ухмылке. — Я не понимаю, как это произошло…

— Я не буду тебе читать лекции о размножении. Уволь. Мне этого хватало в школе.

— Я знаю, как это происходит! — рявкнул Яксли. — Я… Я не знаю, что мне делать… — Он сгорбился в кресле и обхватил гудящую голову руками. — Он же грязнокровка… Наверняка матерью этого была какая-то маггла…

— Ты был с магглой? А не ты ли говорил…

— Я помню, что я говорил, Снейп! Это было после войны… Я тогда… немного развлекался. Ну, знаешь: находишь красивую магглу, легкий Конфундус, пару капель Амортенции, а после Обливиэйт! Ни разу эта схема не давала сбоев!

— То есть подобных случаев было много? — Снейп брезгливо скривился.

— Не о том речь! — Яксли замялся. — Что мне сказать Тёмному Лорду?! О том, что у меня появился сын, скоро будет известно половине Министерства! А Тёмный Лорд ошибок не прощает!

— Насколько я знаю, твой сын очень хорош в рунах. Он делает одежду с определенными свойствами. Если сыграть на этом, то можно избежать гнева Повелителя, — осторожно предложил Снейп после некоторого молчания. — И, прости за вопрос, но мне показалось, что ты вполне дружелюбно общался с ним до моего прихода. А сейчас просто в ужасе. Почему?

— Я думал, это уловка! Что Дамблдор решил как-то подгадить и сделал эту качественную фальшивку! И решил, что получив подтверждение, что всё это ложь, выпытаю из этого лжеца то, что он мог знать, догадываться… Но то, что это действительно мой сын…

— Ничем не могу помочь, — равнодушно бросил Снейп. И, развернувшись на каблуках, пошел в сторону камина. — Но позволю дать совет, как человек, имевший неудовольствие преподавать твоему ребенку. Будь с ним честен. Или хотя бы попытайся.

Следующие дни Найджел почти все время проводил в выделенной ему комнате. Свои вещи из приюта он забрал и от нечего делать все время посвятил вышиванию.

Отец не желал идти на контакт. При встрече, а это происходило только во время трапезы, держался подчеркнуто сухо, общался на нейтральные темы, после приема пищи сразу же уходил в свой кабинет. За парнем тенью ходил домовик, от чего свободолюбивый парень чувствовал себя под надзором.

Скрашивать время помогал портрет. Увы, собеседником он был не очень. И чаще предпочитал читать лекции о правилах поведения в приличном обществе, которые Найджел слушал в пол-уха, занимаясь своими делами. Но его успокаивал мерный бубнеж, и иногда он развлекался тем, что вставлял ехидные комментарии в сплошной монолог предка.