— Не волнуйтесь, сэр. Я ничего никому не скажу.

— Разумеется, — подняв глаза, Найджел увидел палочку, нацеленную ему в лоб. — Обливиэйт не позволит вам рассказать.

— Если этого требует ваша деятельность — пожалуйста, — парень покорно наклонил голову вперед.

— Почему вы настолько жертвенны?! — процедил Снейп, чувствуя, как закипает. Впервые за долгое время он бесился, чувствуя, что не понимает человека. И хотя к Тафнелу у него это было перманентное чувство, раньше он не проявлял настолько «гриффиндурских» черт. — Почему вы хотите сделать хорошо всем, кроме самого себя?! Зачем вы влезаете в истории за других? Почему не противитесь Обливиэйту?! Я же могу сейчас сделать с вами всё что угодно !!!

— Нет, сэр. Не сделаете. Потому что вы честный человек. А защищать ребят — это мой долг. И всё.

— Ваш долг, мистер Тафнел, — мужчина вдруг успокоился, — хорошо учиться, выполнять домашние задания и свои обязанности старосты.

— Чем я и занимаюсь, профессор, — кивнул Найджел.

Снейп смотрел в спокойное лицо парня почти минуту, а после взмахнул палочкой.

— Вы непроходимый тупица, Тафнел! Обливиэйт!

— Мистер Тафнел? Проходите.

Найджел вошёл в кабинет, с удивлением увидев вместе с деканом профессора Амбридж.

— Профессор? Я думал, что консультации проводятся с деканами…

— Именно так, мистер Тафнел, — поморщилась женщина. — Но также при беседе будет присутствовать профессор Амбридж, если вы не против.

— Мне скрывать нечего.

Декан, похоже, была против присутствия министерской ставленницы, но промолчала, лишь сильнее поджав губы.

— Итак, мистер Тафнел. Кем вы хотите стать?

— Хорошим человеком.

На попытку разрядить обстановку профессор Спраут не отреагировала и повторила вопрос.

— Профессор, после окончания пятого курса я собираюсь продолжить обучение. А после седьмого курса я хочу открыть своё собственное дело. Уверен, оно будет прибыльным!

— Вы намерены продолжать занятия по выбранным предметам? — женщина на секунду заглянула в свиток. — Древние Руны и УЗМС… Эти предметы… Они…

— Поверьте, профессор, я знаю, что делаю.

— Хорошо, — кивнула та и взглядом указала в сторону выхода. — Я запишу, что вы определились с профессией…

— Минуточку! — вмешалась Амбридж, вскочив со стула. — А какое дело он собирается открыть?!

— Своё собственное, Долорес, — ядовито улыбнулась профессор Спраут, и Найджел поспешил убраться подальше.

Ведь хаффлпаффцы хорошо знают, что не все цветы одинаково красивы и нежны. Далеко не все…

А по поводу его планов… А не всё ли равно этой жабе?! В последнее время министерство и генеральный инспектор слишком многое позволяли себе, чем бесили до неимоверности.

Минувшие месяцы он мог смело назвать самыми гнетущими за всё время обучения. Недовольство зрело, готовясь взорваться в любую минуту. И Найджел это ощущал лучше остальных.

Декреты Амбридж вызывали всеобщее возмущение. Подчас несуразные, а иногда и откровенно глупые, они словно были направлены на повышение градуса недовольства. Запреты собираться вместе, необходимость регистрировать школьные кружки и запрет преподавателям сообщать какую-либо информацию ученикам, не касающуюся темы урока — ещё куда ни шло. Хотя Найджел чувствовал, будто с каждым декретом становится труднее дышать, но в условиях информационной войны это ещё выглядело адекватно.

Но запреты приближаться лицам противоположного пола друг к другу ближе чем на 8 дюймов, петь, запрет на чтение литературы, написанной авторами-немагами и полукровками… В считанные месяцы после Рождества генеральный инспектор смогла раздуть тлеющие угли в полноценный пожар.

«Взрыв очень близок. А я, по стечению обстоятельств и собственной глупости — в самом его эпицентре!»

— Тафнел!

Найджел вздрогнул, давясь тыквенным соком. Теперь он приходил в зал только на обед, и то после того, как уйдет большинство студентов. А ужины и завтраки принимал исключительно на кухне. Тем удивительнее было, что кто-то обратился к нему, учитывая отношения с другими учениками в последнее время. Если это только не…

— Что случилось?

Рядом стоял слизеринец-дружинник, с легкой брезгливостью глядя на парня.

— Амбридж вызвала. Что-то случилось! Живо!

Найджел поморщился и поплелся вслед за Монтегю в кабинет генерального инспектора.

В последнее время его отношения с другими дружинниками несколько улучшились. Трудно не испытывать благодарность к человеку, который прикрывает тебя. Пару раз, когда Инспекционная Дружина была побеждена, Найджел защищал бессознательных или ослабленных, пытаясь не допустить уже настоящего кровопролития. И хотя щиты парень колдовал для обеих сторон, заметили пользу только слизеринцы. Благодаря чему отношения слегка потеплели. Не со всеми, но всё же.

Но внезапный вызов к Амбридж был плохим предзнаменованием, и Найджел поднимался к кабинету ЗОТИ, чувствуя себя, как Джордано Бруно на рассвете, с охапкой дров в руках.

В кабинете обнаружились все члены Инспекционной Дружины вместе с Амбридж и какой-то девчонкой в мантии когтевранских цветов. Найджел похолодел от дурного предчувствия.

— Девочка моя, ну скажи, — ворковала женщина, чуть ли не приплясывая вокруг девушки, прятавшей лицо в руках. — Кто это организовал? Какие планы у этих негодников? Ну же, говори!

Девушка замотала головой, продолжая прятать лицо. Тяжело вздохнув, Амбридж обернулась к хаффлпаффцу.

— Ну, наконец-то! Тафнел, от этой девчонки больше пользы, чем от всех ваших «агентов»! Я вообще сомневаюсь, что они реально существуют. Но, тем не менее, в ваших услугах я более не нуждаюсь! У меня есть она! — палец женщины ткнул в когтевранку, которая мелко затряслась, пряча лицо в рукавах мантии. — Досадно, что они применили какое-то заклятие, чтобы наказать за проявленную добропорядочность, но, тем не менее, мы можем схватить их и…

— И выгнать из школы? — Найджел демонстративно развел руки в стороны и округлил глаза, показывая степень своего изумления. — Профессор, я думал, вы хотите посадить Поттера за измену, а не дать общественности его пожалеть.

— Такого шанса может и не представиться! — окрысилась Генеральный Инспектор, что-то быстро доставая из ящика стола. — Я покажу, что Дамблдор преступник! Ведь у меня будет доказательство его причастности!

— Вы хотите свергнуть директора? И вы так уверены, что у вас получится?

— Это не обсуждается! Наша цель схватить этих паршивцев!

Через минуту «штурмовая» группа выдвинулась к месту расположения злоумышленников. Найджел плелся в самом хвосте, пытаясь придумать дальнейшую стратегию. Договор с Амбридж парень надеялся не использовать, интуитивно чувствуя, что министерская ставленница будет этому сопротивляться изо всех сил. И похоже, всё к этому и шло.

— Чего такой кислый, Тафнел? — тихо спросил Нотт, который в отличие от остальных слизеринцев никогда не пытался поддеть хаффпаффца, и с ним у Найджела были более теплые отношения. Именно поэтому чаще он дежурил в коридорах с ним в паре, хотя постоянно было ощущение, что тощий слизеринец знает гораздо больше, чем говорит… — Сейчас возьмем нарушителей… Может, даже наградят…

— Ты правда в это веришь? — будучи в эмоциональном раздрае, Найджел всё же почувствовал удивление. Теодор никогда не лез на передовую, оставляя это более импульсивным Малфою и Паркинсон. Он был больше похож на серого кардинала — постоянное спокойствие, четкость и выверенность движений, не сходящая лёгкая ухмылка. Сейчас всё это было ещё не до конца отточено, но парень старался это наверстать. Поэтому было странно услышать от него такие слова. — То есть нас, конечно, наградят… — слизеринец скривил губы, и Найджел осознал — тот его проверял. И всё уже понял. Буквально. Он понял ситуацию в школе, понимает, что происходит в политике магического мира Великобритании. И точно понимает его действия. — Ты…

— И да и нет. Я знаю не всё. Но мне очень интересно. Прежде всего — чем всё кончится и что с этого можно поиметь. А ты, — Теодор нагнулся почти к самому уху Найджела, как при их первой встрече, — большой идиот. Благородный, честный, ответственный идиот.