— Решил. И решение, как всегда, оказалось на поверхности.

— И?

Но Найджел лишь лукаво улыбался и, фальшиво напевая «как несовершенен наш мир», ушел переодеваться, оставив деда без ответов.

— Ну! Потомок… — проворчал портрет, почесывая подбородок. — Весь в бабку свою! Язва…

— Лорд Яксли… Мистер… Яксли…

Найджел на ехидную улыбочку хозяина дома лишь спокойно поклонился. Сейчас попытки смутить его, после реакции студентов на его происхождение, выглядели нелепыми и несерьезными.

— Лорд Яксли… — к ним подошёл лорд Малфой с улыбочкой прикормленной акулы. – И наследник… Ах да! Мистер… Яксли. Рад вас видеть.

— Как и мы вас, лорд Малфой, — едва заметно кивнул блондину отец, скривив губы. — В этот раз приём у лорда Нотта. Неужели Тёмному Лорду разонравились ваши апартаменты?

Блондин дёрнул щекой, но быстро собрался и высокомерно улыбнулся.

— Что ты, Яксли! Тёмный Лорд выше материальных благ! Ведь мы самые приближенные его слуги. Неудивительно, что он решил остановиться у нас.

— Держи друзей близко, Люциус, — холодно отозвался отец. — Не так ли?

— Я так же предан Тёмному Лорду, как и все мы, Корбан.

— Конечно. Идём, — бросил отец Найджелу. И быстро отошёл к столу с напитками.

— Приятного вечера, лорд Малфой, — сказал парень, но сиятельный лорд не ответил и скрылся в толпе. — Было очень неприятно…

«Вам не нравится Люциус Малфой, мистер Яксли?» — раздался тихий голос со знакомыми шипящими интонациями.

Найджел развернулся, но никого не увидел и запоздало понял, что к нему обратились мысленно.

«Он не тортик, чтобы нравиться. И вообще у меня другие предпочтения».

«Я надеюсь, — смех Тёмного Лорда в мыслях ощущался ползаньем мурашек под черепом. — Будьте добры присоединиться ко мне»

«Да, сэр».

Тёмный Лорд находился в соседней комнате. Видимо, раньше оно служило для хозяйственных нужд, но было переоборудовано в качестве будуара для гостей. Сам «Повелитель» стоял у стены, поигрывая волшебной палочкой, крутя её в белых длинных пальцах. Вид его нисколько не изменился, как и раньше внушая ужас.

— Мистер Яксли… Рад вас видеть… Хорошо, что вы пришли, — Найджел просто кивнул, не зная, что делать. — И я надеюсь, что в школе вы провели время не зря…

— Разумеется, сэр.

— И?

— Кхм… Ваша мантия будет готова…

— Нет, мистер Яксли, — скривил бескровные губы лысый монстр в подобии улыбки. — Я спросил, как прошло время в школе… Итак?

«Время в школе? О чём он, чёрт его возьми?!»

— Хммм… Видимо, вы всё же не просто так попали на Хаффлпафф… — печально покачал головой Тёмный Лорд. — Я спрашивал о ситуации в школе.

— Сэр, думаю, что мистер и мисс Кэрроу гораздо лучше расскажут об этом.

Найджел старался, чтобы его голос звучал уверенно и спокойно, но мысли метались, как чайки в бурю, не давая сосредоточиться.

— Вам нечего мне сказать?

— Сэр, я не могу знать, что может быть важно знать вам. Мой род деятельности и занимаемой должности таков, что приходится копаться в неприязни к нынешней власти, межфакультетской вражде, вечных шутках и шалостях, иногда довольно небезобидных.

— Меня интересуют студенты, которые ставят под сомнение нынешнее правительство.

— Эмм… Сэр, таковых не меньше, чем полшколы. Поймите…

— Понимаю, Найджел. Тяжело осознавать, что однокурсники не разделяют твоих взглядов. Может, ты испытываешь чувство вины. Но не бойся. Тёмный Лорд милостив.

— Я не сомневаюсь, сэр, — склонился в поклоне Найджел, пытаясь сконцентрироваться. — Но особо строптивые относятся к чистокровным…

— Долгопупс, не так ли? — Тёмный Лорд не спрашивал, он утверждал.

— Да, сэр.

«Прости, Невилл. Может, это и опасно, но вряд ли тебя коснутся репрессии».

— А кроме того?

— Сэр, за полгода множество людей так или иначе саботировали проведение занятий… Из тех, кто это делал систематически — известный вам Невилл Долгопупс. Остальные не так заметны.

— Мисс Уизли? Кажется, — мужчина не поворачивался, но от фигуры чувствовалась опасность, — она так же активно участвует в сопротивлении?

— Она лишь пустоголовая девчонка. И, кажется, увлечена Долгопупсом. Вот и влезла.

— Хммм… Ясно. В принципе, Северус говорил то же… И, мистер Яксли, не забывайте. Я жду на Пасху от вас особую мантию. Не забывайте.

— Да. Разумеется.

Найджел уже схватился за ручку двери, когда сзади раздался шорох одежды.

«Спокойствие, сосредоточенность, пустота».

— Легилименс!

Тёмный Лорд, накинув на голову капюшон, неслышно скользил между гостями, присутствующими на приёме. Но даже так за его действиями следили из любого конца зала все присутствующие в помещении.

Найджел стоял в углу, старательно пытаясь не уснуть и не терять бдительности.

«Как же он силён! Даже со всеми моими навыками и после занятий окклюменции у директора Снейпа… Я едва сдержал его… А он, возможно, даже не старался!»

Фигура в тёмной мантии продолжала скользить по залу, перекидываясь парой слов с людьми, которые к ней подходили.

«Монстр… Настоящий монстр…»

Ноги подкашивались, а в зале не было стульев. Но даже если бы были, садиться было нельзя.

Рядом кто-то прошёл, а в руке будто сам собой появился флакончик с зельем.

— Укрепляющее. Не теряй сознания, иначе твою память выпотрошат, — шепнул доброжелатель, видимо, желая остаться неузнанным, ведь находился под чарами незаметности. Голос Найджел не узнал, пытаясь не потерять сознание. Единственное, этот голос не мог принадлежать мужчине.

«Не все спокойно в королевстве Датском… — думал он, глотая горькое снадобье. — Как и везде, женщины вынуждены спасать сильный пол…»

— Молодец. Тёмный Лорд похвалил твои знания. Ты освоил окклюменцию? Хвалю… Может, ты ещё не безнадежен…

— Да, отец. Прости, я устал. Могу я пойти отдыхать?

— Да-да. Конечно.

Найджел кивнул отцу и уже стоял в дверях, когда его догнали слова отца:

— Я горжусь тобой. Сын. Горжусь.

Свою комнату Найджел нашёл в полутьме, почти вслепую.

— Найджел? — оживился портрет деда. — Как приём? Тебя проверяли?

— Да. Но я выстоял. Не показал ничего лишнего, — парень тяжело сел на кровать и принялся снимать с себя одежду. — Все нормально.

— А что тогда? — не унимался дед. — Чего ты сидишь, будто объявили дату конца света?

— Да отец…

— О Мерлин!... Внук, ты забыл, что надо вычитать из слов твоего отца половину, а потом делить всё на два?

— Он сказал, что гордится мной, отец. Понимаешь? А я… я…

— Найджел… Подойди.

Парень слегка заторможенно, но подошёл к портрету.

— Найджел, ты хочешь спасти своих друзей?

— Да, но…

— Твои друзья много для тебя сделали? Те, кого ты действительно можешь назвать друзьями?

Найджел опустил голову.

— Много. И не только друзья. Директор, декан, старшие ребята… Том и Энни…

— А теперь вопрос. Что тебе сделал твой отец? Только вычти то, что он участвовал в твоём зачатии! Ну? — Найджел смотрел на портрет молча, открывая и закрывая рот, как рыба, вытащенная из воды. — Не слышу ответа, внук.

— Ничего. Он ничего для меня не сделал.

— Во-о-т! — назидательно поднял палец обитатель портрета. — Ты хоть понимаешь, как сложно ничего не сделать за это время? Твой отец настоящий гений, который смог это. Можешь гордиться. И прекрати терзаться ложным чувством вины. Поверь, это того не стоит.

— Да, дед. Ты прав. Мне есть о ком позаботиться.

«Или нет».

Едва вернувшись в школу после Рождества, вечером Найджел отправился в обход. Но изменений почти не было. Преподаватели продолжали присматривать за студентами и по возможности прикрывать их. Кэрроу рыскали по школе втрое усерднее, докапываясь до каждого встречного. А студенты всё больше шептались по углам.

Но когда Найджел уже заканчивал обход, в безлюдном коридоре на пятом этаже его встретили неласково. А точнее, ударом в глаз.