— Ты продержалась сегодня до конца, Берна Бирюзовая. С мечом уже управляешься так, что любо-дорого глядеть. Прям самой такой захотелось — да где уж нам, неродовитым! А уж как глянешь на тех, кто тебе не по нраву, так у них мурашки по коже! Это и вовсе в боевой магии самый главный приём. Двадцать баллов даю тебе сегодня за занятие.

— Спасибо, — пробормотала Берна, и остро пожалела, что её не слышит ни Мэгги, ни Августа. Последняя отделалась сегодня Сомниумом и полным опустошением внутреннего сосуда — так что она просто отсыпается в своей роскошной отдельной спальне.

Яга тем временем перешла к койке Айлин, которая отложила свой пергамент и, как заметила Берна, крайне напряглась. После долгого молчания профессор сложила руки перед собой и промолвила:

— Ну, что ж, Айлин Оранжевая. Говори, как есть, что там накипело на душе.

— Я… я просто понять не могу. Почему… так же нечестно! Несправедливо! У нас был план…

— Отличный у вас был план, — подтвердила Яга.

— Так почему же вы не дали нам его воплотить? Ведь это же вы? Не совпадение же?

— Это ты о чём?

— Мы с Августой пытались растопить стену при помощи магии воды — как вы меня сами учили со стихией работать. Где ж мне было это применять, как на этом самом уроке?

— Не кипятись! Думаешь, льда тебе жизнь не заморозит более да снега не наметёт?

Айлин после этих слов слегка успокоилась и продолжала свою тираду более размеренным тоном. Берна уселась на койке поудобнее.

— Может, и наметёт, но вот эту стену мы с Августой уже почти готовы были растопить. Почему те два докси напали в решающий момент именно на меня и Селину, уже готовую забросить наши шишки в тыл бирюзовым? Да, я ошиблась, вверив нашу защиту Камилле Паркинсон, но даже без неё и слизеринцев, которые вслед за ней полетели драться, у нас оставались защитники! Хотя бы Бенедикт! Докси смогли нас цапнуть только из-за тумана — а я сама рассеивала его до начала всей операции! Откуда он снова взялся?!

Берна украдкой глянула на Айлин — слёзы стояли у той в глазах. Да уж, обидно, что и говорить. А не надо было ставить Камиллу, которая и сама не прочь была покомандовать, на защиту, ехидно прошептала леди Берна. Но и в авангард её ставить было незачем, отметил сэр Зануда: лучше, чем шестеро лихих гриффиндорцев, атакующего отряда и не собрать. Тупиковая ситуация. Берна глянула теперь на профессора Ягу — что ж вы на это скажете? Та расцепила руки, присела на край кровати и тихо проговорила.

— Ну, прости, Айлин. Виновата я, напустила туману. Сама понимаешь — все тролля ждали, а вы уж были готовы победить в самом начале боя! У меня на дубе профессора засели, что твои грачи на ветке: профессор Маклеод уж точно бы мне на голову свалился жёлудем-переростком. Но вот докси я не подсказывала, кого им кусать, — веришь мне?

— Верю, — проговорила Айлин со вздохом, и Яга накрыла её руку своей.

— А проиграть порой бывает ещё полезнее, чем победить. Верно тебе говорю. Что ж касается укуса доски — то это тоже не беда. Кого в конце зимы укусит докси, тому в начале лета повезёт в любви.

Айлин хмыкнула, а Берна невольно потянулась рукой к своему собственному укусу, думая о профессоре О’Доноване. Мэгги пробормотала что-то, ворочаясь на своей койке. Профессор Яга сжала руку Айлин, затем отпустила и поднялась.

— Ну, ежели не серчаешь больше, пойду я. Замучили вы меня сегодня — не передать. Отсыпаться теперь буду — все бока отлежу. Да и Мэгги наша Бирюзовая скоро пробудится: лучше мне удрать, пока не поздно.

— Спасибо вам, Зореслава, — сказала Айлин, а Берна закатила глаза. Вот так всегда — только что злилась, а пару слов ей добрых сказали, и всё, уже улыбка до ушей. Уже мир снова полон добра и справедливости. А то, что и профессор Яга устаёт от уроков боевой магии, стало для Берны приятной новостью. Не проходят, значит, для низла незаметно мышкины слёзки!

Мэгги же действительно просыпалась — со стоном и бормотанием в духе «Этьен, не забудь Инвизус». Самой удрать, что ли, мелькнуло в голове у Берны. Но доктор Лохрин был уже тут как тут — он сунул какое-то пойло ей и Айлин, а сам присел рядом с Мэгги. Когда та проснулась и посмотрела на него мутным взглядом, он нащупал её пульс, заглянул в глаза, подняв веки, и с ворчанием ушёл. Вернулся почти сразу — двумя руками неся чашу, из которой валил пар. Поставив питьё на столик между койками, он велел пить маленькими глотками и отправился к другим пациентам. Мэгги ещё какое-то время смотрела в никуда, а затем молча взяла чашу и стала пить.

— Как ты себя чувствуешь, Мэгги? — озабоченно спросила Айлин.

— Как маринованный акнерыс, — проворчала Мэгги.

— А как себя чувствует маринованный акнерыс? — уточнила Айлин.

— Как я сейчас, — отрезала Мэгги. — Давай уж без лишней вежливости. Кто победил-то?

— Я и правда переживала за тебя, — сказала Айлин с укоризной. — А победила твоя команда. После того, как тебя увели с поля боя, командование взял на себя Адам. «Бирюзовые» ломали стену, которую держала одна только Августа, а Этьен успешно отбил все шишки у оранжевого десанта и отнёс их на нашу сторону.

— А что тролль?

— Тролля наши вынесли — сначала Обскуро, а потом совместным Сомниумом. Затем они же и всех ваших подрывателей стены Хиларитусами обработали. В общем, все повеселились.

— Если всех Хиларитусами, то как же наши стену доломали?

— Ну, это можно у Берны спросить. Она пришла в себя каким-то способом и доломала стену Экспульсо.

И они обе повернулись к Берне — ишь, уставились, как на рождественскую постановку, прошипела леди Берна. Хиларитусы, будь они неладны! Мэгги тем временем застонала и стала потягивать жидкость из чаши. Берна задумалась, рассказывать ли им о том, как они с Мелюзиной тренируются с мечами и ментальными заклинаниями. С тех пор, как шестиклассники из Гриффиндора повадились валить противников на уроках Яги Хиларитусом, от которого случаются изнурительные приступы смеха и бесконтрольного хихиканья, Берна старалась найти способ сопротивляться этому унизительному заклинанию, даже если им в тебя попали. С Мелюзиной они выяснили, что с мечом в руках легче сохранять ясность рассудка, даже если в тебя угождают ментальные чары. А про то, что сэр Зануда — сам по себе противоядие от Хиларитуса, если его вперёд выставить, даже Мелюзине знать не надо. А то все заведут себе внутреннего сэра Зануду.

— Я всегда находила гриффиндорское чувство юмора неотёсанным, — протянула Берна, пожимая плечами. — Так что несмешные у них Хиларитусы. И я уже молчу про то, что они орали «Пирам и Фисба» в качестве боевого клича.

— За что ты меня так не любишь, Берна? — спросила вдруг Мэгги, взгляд которой прояснился. Она смотрела Берне прямо в глаза и та немедленно вывела вперёд леди Берну.

— Потому что ведёте все себя, как Орден Посвящённых! Мол, мы, вершители Великой Конфигурации, лучше всех остальных! — вырвалось у Берны. — Можно подумать, звёзды освещают каждый ваш шаг. Вот и сегодня, обсуждая стратегию — так уж важно было обмениваться идеями мысленно — с Шатофором, Макгаффином и Эйриан? Ах, ну конечно, идеи эти были слишком сложны для понимания простыми смертными…

— А ты, когда тебя Горгона Блэк под себя подмяла, избранной себя не считала, нет? — прошипела в ответ Мэгги. — Понятно, что мы сплотились, пытаясь не дать смахнуть с пути всех недостойных, как пыль с сапогов…

— Мэгги, Берна, — прервала их Айлин. — Послушайте меня. Вам же нельзя ссориться.

— Почему это ещё? — спросила Мэгги.

— Опять нам кто-то что-то запретил? — поинтересовалась Берна.

— Ну как же — а древний закон учеников? Вам что, Моргана не рассказывала? Ученики одного наставника не должны предавать друг друга, злословить и даже ссориться, пока продолжается их ученичество. Иначе не будет удачи в их учении. Нам с Эйриан Зореслава Яга поведала, как только взяла в ученицы. Сказала, что это крайне важно. Мы, правда, и не ссорились бы, но всё же…

Мэгги и Берна замолчали, испепеляя друг друга взглядами. Затем Мэгги опустила голову на подушку, с тяжёлым вздохом.