Гертруда улыбнулась, ощутив полное доверие к этому ирландцу, и используя уже наведённую на него палочку, сказала «Фервеско». Струя тёплого воздуха окатила его мокрое тело, быстро высушивая влагу.
— О, как я вам благодарен! Ну вот, заодно и умные мысли улетучились. Но ещё кое-что, подсказанное водой, я всё-таки запомнил.
— Что же?
— Что здесь есть кто-то, кому нужен друг. Так что я готов им стать.
— Может, лучше сначала одеться?
— Тут вы правы, пожалуй.
Незнакомец нашёл свою одежду, лежавшую тут же неподалёку (Гертруда мысленно упрекнула себя за ненаблюдательность), и стал облачаться. Гертруда отвернулась, потом подумала, что поздно было проявлять тактичность, и снова посмотрела в его сторону. И тут наблюдательность всё-таки проснулась в ней: на правом предплечье незнакомца была татуировка с руной воды. Что ж, это многое объясняет. И тогда она спохватилась и занялась разведением костра.
— Так вот, я уже готов дружить, — сказал полностью одетый незнакомец, подходя к костру и согревая руки.
— Это похвально. А вода точно имела в виду меня, когда сообщала вам, что кто-то нуждается в друге? Это не мог быть… кто-то другой?
— Вода намекнула, что тут есть как минимум один человек, нуждающийся в друге. Не менее одного. Может, более.
— Вода всегда такая неконкретная в своих намёках?
— Ага. Ужасно расплывчатая субстанция.
— Ну что же, раз у нас нет чётких указаний от стихии, придётся поступать интуитивно.
— Отличная мысль. Интуиция мне подсказывает, что мне пора представиться. Меаллан О’Донован, к вашим услугам.
— Я уже догадалась. Вы наш новый преподаватель зельеваренья.
— Он самый. А вы…
— Гертруда Госхок.
— Та самая Гертруда Госхок? Ну конечно, я тоже мог бы догадаться. Впрочем, я и догадался.
— Вода подсказала?
— Нет, я и сам иногда умею думать. Преподавателя Хогвартса в вас видно за версту, Кристину Кэррик и госпожу Клэгг я уже знаю лично, а для преподавателя гербологии в вас слишком много огня. На Бабу Ягу вы тоже не похожи. Из женщин остаётся только преподавательница заклинаний…
— Профессора Ягу. И вообще-то, у нас ещё есть женщины-преподаватели: латынь читает Фабиана Дервент, а прорицание и нумерологию — Орсина Диггори.
— В самом деле? А я и не знал. Интересно, им тоже нужен друг?
— Завтра утром могу привести их сюда к вашему купанию — я ведь полагаю, это ежедневный ритуал — для выяснения этого вопроса. Без воды не разобраться.
— Гертруда, вы подшутили надо мной насчёт воды уже пять раз. Нам явно пора перейти на «ты».
*
Первые два урока в этот четверг у Гертруды были у семиклассников, и, работая над вариантами уточнения Репелло Мугглетум для разных ситуаций, она несколько раз возвращалась мысленно к утреннему знакомству с Меалланом. Ведь мне и правда нужен друг, подумала она. Кристине теперь не до меня, а Айдан замыкается в себе (потому что даже для него нынче у Кристины совсем мало времени). С Тормодом сложно поговорить по душам — слишком он недалёк, а Зореслава… С Зореславой у нас, возможно, и получится подружиться, но для этого нужно время. А к Меаллану симпатией она прониклась сразу. И она усмехнулась, вспоминая, как он произнёс «Ну конечно, я мог бы и догадаться. Впрочем, я и догадался» со своим смешным ирландским акцентом. Огненный феникс в её внутреннем ландшафте встрепенулся от её усмешки. Ах, да. Мне же теперь ещё необходим ученик для полного счастья, и сегодня как раз нужно появиться в Гринграсском замке. Ещё два урока у первоклассников — снова бесконечный Вингардиум Левиоса — и после обеда можно будет отправляться в путь.
За обеденным столом Меаллан сидел рядом с ней и рассказывал, как на своих первых уроках, с пяти— и шестиклассниками, он отправился на побережье слушать «песню моря». Гертруде тут же захотелось мысленно спросить у Этьена, что он думает по поводу этой вылазки, и в который раз она вынуждена себя остановить, вспомнив, что ментальная связь между ними уже прервалась. Со вздохом она бросила взгляд на стол с учениками Рейвенкло, где Этьен о чём-то оживлённо разговаривал с Элиезером. Меаллан проследил за её взглядом и сказал:
— Этот Этьен де Шатофор отличился сегодня на занятии.
— Не сомневаюсь.
— Он участвовал в Ритуале конфигурации, как я слышал?
— Да. Вложил в неё цель найти способ превращать магглов в волшебников.
— Однако. Теперь я поверю даже в то, что говорят о тебе.
— Что говорят обо мне?
— Что ты решила спасти мир от глупости.
— Не могла же я допустить, чтобы о цели моего ученика сплетничали больше, чем о моей собственной.
— Это правильно. Но всё равно я делаю ставку на глупость. Она окажется сильнее и победит.
— Профессор О’Донован, это только первый день вашего преподавания в Хогвартсе, а вы уже поёте оду глупости! Что же будет дальше?
— Кто поёт? Наш новый профессор, что ли? — вмешался в разговор сидевший справа рядом профессор Маклеод. — Так приходи сегодня вечером в «Три метлы» в Хогсмиде, это дело надо отметить! Там эль отменный.
— Отчего ж не прийти. Пить не буду, правда, но спеть пару песен с захмелевшими профессорами не откажусь.
— Это как же так, пить не будешь? Почему это?
— Я не могу пить хмельного после захода солнца. Гейс.
— Чего?!
— На тебя наложен гейс, Меаллан? — с удивлением спросила Гертруда.
— И не один, — со вздохом ответил тот. — Так что в своей борьбе с магической глупостью ты б посетила Ирландию как-нибудь, а?
После обеда Гертруда отправилась в Хогвартскую совятню, взяла там почтовую сову и вернулась с ней к себе в комнату. Там она развела огонь в камине и настроилась на стихию, чтобы пополнить запасы витальности. Пока она это делала, она перебирала в голове все залы и комнаты ненавистного ей Гринграсского замка. В бальном зале нынче палаты зельеваренья. Кабинет Ричарда опечатан, мой кабинет слишком наполнен дурными воспоминаниями, туда я не ступлю. Про спальни и говорить нечего, как и про подземелья. Гостиные могут подойти, хотя там, скорее всего, кто-то будет. Библиотека может пустовать. Да, пожалуй, библиотека подойдёт лучше всего.
Тогда она написала на чистом листе следующее: «Дорогая Магенильда! Мне срочно нужен свиток о свойствах драконьего рога из французской секции библиотеки сэра Ричарда. Будь добра, отправь за ним кого-нибудь, кто хорошо говорит по-французски: я не помню автора: лишь то, что трактат начинается с описания румынского длиннорога. Свиток перешли мне с совой. Премного благодарна, Гертруда». Свернув послание, она привязала его к лапке почтовой совы, но не выпустила её. Поискав глазами подходящий предмет, она остановилась на огарке свечи и достала палочку. Библиотеку она помнила во всех подробностях и знала, что начнётся при её появлении там, поэтому тщательно выбрала место для перемещения. Произнеся «Портус», она превратила свечу в портоключ, и, прижав к себе сову, прикоснулась к нему рукой. Её комната в Хогвартсе покачнулась и исчезла, и вокруг выросли аккуратные стеллажи и стрельчатые окна библиотеки. Перемещение заняло больше сил, чем она думала, поэтому несколько секунд всё плыло перед глазами, а портрет, перед которым она оказалась, уже узнал её и начал высказываться.
— Драгоценная Гертруда, моя дорогая невестка, какая радость, — одновременно ядовито и медоточиво заговорил портрет Розамунды Гринграсс. — Тяга к знанием снова возобладала в тебе над любовью к супругу?
Тут Гертруда уже полностью пришла в себя и кинула в портрет Силенсио. Надо бы уже сообщить госпоже Гринграсс, что любимый супруг, подобно своей матери, покинул наш мир, но при виде портрета и особенно при звуках его голоса Гертруда не могла сдержать порыв заткнуть ему рот. Потом она открыла одно из окон и выпустила сову, сказав «Магенильда Эвери, Гринграсский замок». Затем она осмотрелась. Стеллажи с французскими манускриптами находились в восточной части библиотеки, где она могла расположиться в кресле или на вершине лестницы-стремянки. Немного поразмыслив, она выбрала второе, забралась на лестницу и наложила на себя Инвизус. Затем принялась ждать. Могут прислать и кого-то другого, подумала она, например, Перенель или кого-то из аристократических домов — там все говорят на французском. Но скорее всего, сюда войдёт всё-таки Седрик де Сен-Клер.
