Атташе обещал оплатить расходы и вручить французские награды тем, кто предоставит ему образцы, и Анджей договорился с одним из дальних кузенов в составе Сопротивления, Людвигом Попелем, что тот извлечет ружье, в прошлом сентябре оставленное самим Анджеем в запечатанном ящике в лесах его поместья.
Майор карпатских улан, Людвиг дважды был награжден орденом «Виртути милитари», а затем и британским Военным крестом за захват немецкого пулеметного гнезда, которое он взял, вооруженный лишь кучкой кирпичей [16]. Теперь он с не меньшей отвагой посвятил себя Сопротивлению. В сопровождении друга он преодолел тот же опасный горный перевал в Польшу, по которому прежде прошла Кристина, и добыл припрятанное ружье. Отпилив ложе и ствол, они с товарищем через несколько дней вывезли оружие в Будапешт, где спрятали его, без особых хитростей, под кроватью Людвига. Затем они встретились с Анджеем и Кристиной в баре. Вскоре между ними возник громкий и горячий спор о том, что делать с оружием. Раздраженная Кристина решила оставить мужчин одних. Вернувшись домой поздно вечером, Людвиг обнаружил, что венгерская полиция, где теперь служило много пронацистски настроенных офицеров, обыскала его комнату. И что самое худшее, ружье исчезло. Скомпрометированный и потрясенный Людвиг был готов бежать, когда в дверь постучали. На пороге с виноватой улыбкой стояла Кристина. Только после того, как Людвиг пробормотал свое постыдное признание, она положила конец его мучениям. После конфликта в баре она поехала в его пансионат, взяла ружье, разобрала его, отвезла его к себе в дом на Дерек Утца и зашила в матрас. Она всего лишь на час опередила полицию, явившуюся с обыском, и ее быстрая реакция спасла и ружье, и жизнь Людвига. В тот вечер она сказала ему, что намерена спокойно спать на оружии вплоть до момента передачи ружья французскому атташе, который сможет вывезти его из Венгрии с дипломатической почтой[45].
Вскоре после этого Кристину вызвали в Лондон, но в конце мая капитулировали бельгийцы, и немецкие танковые дивизии развернулись по северной Франции, а французы и англичане отступали. Гаррисон снова отсутствовал, Кристина была временно отрезана от Лондона и от источников финансирования. Она обратилась к польской разведке в Будапеште, но те все еще нервничали и не могли решить, принимать ее или нет[46]. Британская политика и польские интересы на данный момент совпадали, но поляки прекрасно понимали, что в будущем возможны расхождения. Один офицер так сформулировал это мнение: «Мы – польское подполье, и мы не хотим, чтобы англичане заглядывали нам в подштанники» [17]. Кроме того, полагая, что Кристина, как британский агент, может оказаться под наблюдением немцев, поляки предостерегали Владимира от того, чтобы появляться вместе с ней на публике [18]. Это сердило Кристину, и ее резкая критика в адрес польских коллег никак не могла пойти на пользу отношениям с ними.
Как только стало ясно, что не будет финансирования для предлагаемой ею радиостанции, которая должна была вещать на Польшу, Кристина решила самостоятельно доставить свежие новости и пропагандистские материалы в Варшаву. Сидя в кафе на берегу Дуная, она, Анджей и Владимир прочесывали «Польские новости», «Пари Суар» и вечерний выпуск «Пестер Ллойд», ведущего издания на немецком языке за пределами Третьего рейха, обсуждали ход войны с дружественными венгерскими, британскими и польскими журналистами, работавшими в венгерской столице. Одним из них был Бэзил Дэвидсон, бывший корреспондент «Экономиста», возглавивший официальное информационное агентство в Будапеште, Кристина тогда не знала, что он служит в британской разведке и издает и распространяет большой объем пропагандистских материалов. Дэвидсону нравилась Кристина, он даже восхищался ее отвагой и «великим изяществом», однако не всегда восхищался ее суждениями. «Она была очень полькой, – позже комментировал он, – в том смысле, что она была очень романтичной» [19]. Ярость Кристины, почти слепая, напоминала Дэвидсону о мужестве польской кавалерии, которая шла на немецкие танки с ясным пониманием своей участи. Дэвидсон сопротивлялся искушению рассказать ей о своей тайной деятельности. Вместо этого он позволил Кристине упрекать его, молодого человека призывного возраста, «сидящего в Будапеште, вместо того чтобы сражаться за свою страну, а не просиживать в барах и ночных клубах, где я не имел права быть» [20].
Вскоре изгнанный бывший редактор группы «Польских новостей» поручил Кристине доставить в Варшаву некоторые средства и пропагандистские материалы, собранные для подпольной прессы [21]. Затем, несмотря на официальное отношение к Кристине польской разведки, атташе Польского консульства передал ей большой конверт с глянцевыми фотографиями, на которых генерал Сикорский вручал награды польским офицерам в Париже, а также встречался с Уинстоном Черчиллем; все это планировали издать в польской подпольной печати как свидетельство поддержки со стороны союзников. Это было все, в чем она нуждалась. Учитывая, что протез мешал ему пересекать границу пешком, Анджей согласился, что лучшим эскортом для Кристины будет Владимир, который тоже стремился вернуться в Варшаву, однако ожидаемое им задание от будапештского представительства Союза борьбы никак не появлялось, и Кристина решила больше не ждать. В первую неделю июня она отправилась в Варшаву одна[47]. Непосредственно перед ее уходом Анджей вышел купить сигареты, а Владимир сделал ей прощальный подарок, «ожерелье из кремниевого стекла с крошечными разноцветными крапинками», которое он купил, заложив часы [22]. «Ты сошел с ума?! – воскликнула Кристина, украдкой взглянув в зеркало. – Лучше бы купил себе пару приличных ботинок» [23]. Оба любовника провожали Кристину до вокзала. Потом Анджей и Владимир отправились в будапештский «Пале-де-Данс», чтобы напиться вместе сливовицей. Это было редкое эмоциональное перемирие, и к концу вечера они согласились, что, если ситуация в Венгрии будет ухудшаться, они помогут друг другу покинуть страну.
Через два дня Кристина вернулась. Пограничные патрули были увеличены, поля затоплены, реки вышли из берегов после весенних дождей. Ей не удалось добраться до цели. «Мышь бы не проскользнула», – сказала она мужчинам, и Владимир подумал, что она выглядит побежденной, ее уверенность в своих силах пошатнулась [24]. Она с трудом сдерживала разочарование и была так возмущена, когда услышала о соглашении, которое Владимир и Анджей заключили в ее отсутствие, что воскликнула: «К черту вас обоих», – а потом разрыдалась, как рассерженный ребенок [25]. Это был для нее не лучший момент. Хотя она любила риск, на своих условиях, но для человека, в нужный момент необычайно хладнокровного, она оставалась невероятно ранимой; любой удар по гордости отдавался в ней поразительной неуверенностью. Но, вероятно, в тот раз причина была глубже: осознание того, что Анджей и Владимир допускали возможность, что она не вернется. Она попыталась поскорее организовать новый переход. «Новость, которую я получил от жены, не обнадеживает», – писал Ежи Гижицкий в Секцию «Д». – Непохоже, что мое желание быть с… или по крайней мере ближе к ней осуществимо в ближайшее время» [26].
Сразу после возвращения Кристины Владимир наконец получил свои задания. Ему было поручено провезти контрабандой микрофильм бумаг, подписанных Сикорским и подтверждающих присвоение командиру Тадеушу Бур-Коморовскому звания генерала[48]. После яростного утреннего изучения карт и сбора материалов Кристина, Владимир и Анджей отправились из Будапешта в благоухающие медом акациевые леса, чтобы провести там последний беззаботный день. Оставив Анджея на нижних склонах, Кристина потащила Владимира выше, к цветущим деревьям, где он страстно поцеловал ее. Они оба были счастливы при мысли о возвращении в Польшу и возобновлении романтических отношений. В тот вечер они втроем собрали два рюкзака с картами, компасом и перечной мятой, микрофильмом, спрятанным внутри фонаря, тайной почтой, пропагандистскими материалами, поддельными удостоверениями личности и пропусками с печатями гестапо, американскими долларами, польскими злотыми, чешскими кронами и венгерскими пенгё, «все из этого набора» (кроме мяты), как отмечали в Секции Д, «в случае ареста могло бы серьезно скомпрометировать ее» [27]. Однако Анджею самым криминальным материалом представлялись фотографии Сикорского. Опасность того, что может случиться с Кристиной, если их найдут в ее багаже, казалась ему невыносимой, и Анджей потихоньку забрал фотографии из ее рюкзака. Затем он отвез Кристину и Владимира на вокзал.
