– Значит, вы берете с собой корзинку?

– Именно! Не в клюве же мне его тащить, – пожала крыльями Карконта. – А вы действительно Шер-рлок Зай?

– У вас есть сомнения на сей счет? – вопросом на вопрос ответил мой друг.

– Знаете, начинают возникать. Мне говор-рили, вы зр-рите в корень, а на самом деле спр-рашиваете какие-то глупости.

– Ну, знаете! – развел лапами Шерлок Зай, с трудом сдерживая порыв негодования. – Это вы обратились ко мне, а не я к вам, поэтому если вас что-либо не устраивает, мадам, мы можем на этом остановиться.

– Ну что вы! – повела крылом Карконта. – Ах, какие все обидчивые, слова сказать нельзя. Мр-рак!

– Мадам Карконта, давайте договоримся сразу: или я веду расследование так, как считаю нужным и задаю вам те вопросы, которые считаю нужным задать, а вы на них прямо отвечаете, или я вам ничем не смогу помочь.

– Какой вы, пр-раво… – буркнула ворона, скосив клюв набок. – Хор-рошо, задавайте ваши вопр-росы!

– Как я понял, вы достаете сыр из корзинки. И что происходит дальше?

– Он пр-ропадает! Тр-рах, и его нету!

– Прямо из клюва? Невероятно! – возбужденно взмахнул лапами Шерлок Зай.

– Не говор-рите глупостей, молодой человек! – пожурила его ворона. – Я еще пока в своем уме. Сыр-р пр-ропадает, когда я его кладу на ветку.

– А вот это уже кое-что, – воспрял духом Шерлок Зай. – Может быть, он падает вниз?

– Ах, я не такая дур-ра, в самом деле! Неужели я не заметила бы, если б сыр-р упал на землю?

– Я имел в виду, что возможно, вы могли отвлечься и не заметить его падения.

– Нет, не могла. Под елью живет бар-рсук, и он всегда выходит поболтать со мной, когда я пр-рилетаю пер-рекусить. Он бы обязательно заметил, если бы сыр-р упал ему прямо на голову. Вы же не полагаете, будто он таскает у меня сыр-р? – ворона подозрительно скосила правый глаз на Шерлока Зая, будто это он, а не барсук таскает у нее сыр.

– Барсук? – Шерлок Зай недоуменно воззрился на ворону. – А не просит ли этот самый барсук вас случаем спеть?

– А что тут такого? – озадаченно моргнула ворона. – У меня, между пр-рочим, кр-расивый контр-ральто.

– Любопытно… – Шерлок Зай помял лапой подбородок, прикидывая варианты.

– Может, вы хотите, чтобы я вам спела? – ворона, не дожидаясь ответа, раскрыла клюв, но Шерлок Зай протестующе замахал лапами.

– Нет-нет, покорнейше благодарю вас, мадам Карконта! Давайте сэкономим и ваше, и мое время. Получается, сыр пропадает в тот самый момент, когда вы поете?

– Стр-ранно… – задумалась ворона, уставившись в потолок. – Я почему-то никогда над этим не задумывалась… Знаете, а ведь вы пр-равы, господин Зай! Все именно так. Енот пр-росит меня спеть, я откладываю сыр-р на ветку, а после уже не могу его найти.

– Постойте, – спохватился Шерлок Зай. – Если мне не изменяет память, вы только что утверждали, будто это был барсук, а теперь говорите про какого-то енота.

– Р-разве? – Карконта удивленно уставилась на Шерлока Зая. – Хотя, знаете, я их постоянно путаю. У одного из них полоски на голове, а у др-ругого на хвосте. А вот кто из них кто – ума не пр-риложу.

– А у того, с кем вы общаетесь во время пикника,– где у него полоски?

– Ах, молодой человек! У меня слабое зрение. Иногда мне кажется, будто у моего собеседника полоски на голове, а иногда – на хвосте. Я уж и сама не знаю, в чем истина.

– Значит, вы не можете с уверенностью утверждать, разговаривает с вами барсук или енот? Вернее, кто конкретно из них?

– Не могу, – согласилась ворона. – Но р-разве это так важно?

– Все может быть, – уклончиво ответил ей Шерлок Зай. – Ну что ж, суть проблемы я уловил. Осталось уточнить, где конкретно находится та ель, на которой вы изволите проводить свои пикники?

– На кр-раю леса, у р-речки, – ворона неопределенно махнула крылом. – Она самая высокая, не ошибетесь. Так вы поможете мне?

– Постараюсь, – Шерлок Зай, судя по его задумчивой морде, уже утерял всякий интерес к гостье, пытаясь разложить по полочкам в голове те скудные крохи информации, которые ему удалось вытянуть из вороны. – Скажите, мадам, а вы не пробовали есть сыр дома? В таком случае, мне кажется, проблема разрешилась бы сама собой.

– Уж не вздумали ли вы учить меня, молодой человек! – тут же вспыхнула ворона, словно пропитанный сосновой смолой трут от случайной искры.

– Ну что вы, мадам! Как вы могли подумать такое? И в мыслях не было! – Шерлок Зай поднялся из кресла, давая тем самым понять Карконте, что разговор завершен, и той волей-неволей пришлось сползти со стула. – Я берусь за ваше дело и буду держать вас в курсе.

– Ах, я так надеюсь на вас! – расчувствовавшись, ворона полезла было целоваться, но Шерлок Зай предупредительно выставил перед собой лапу.

– Всего доброго, мадам Карконта!

Когда я, проводив гостью и затворив за ней дверь, вернулся к столу, Шерлок Зай уже сидел в своем кресле, раскуривая давно погасшую трубку.

– Крайне неприятная, вредная и сварливая особа, – произнес он, тряся лапой в попытке затушить горящую спичку. – Как вы считаете, Уотерсон?

– Полностью с вами согласен, Шерлок, – ответил ему я. – Но вы обещали объяснить, как вы по записке так детально смогли охарактеризовать ее. Особенно мне неясно про сыр.

– Вы до сих пор не догадались? – Шерлок Зай уставился на меня, распрямляя уши.

Под этим пристальным изучающим взглядом я, признаюсь честно, почему-то почувствовал себя исключительным болваном. Мне стало даже чуточку стыдно.

– А все же?

– Ну, это же тривиально, Уотерсон! Вы просто невнимательно изучили записку. Во-первых, почерк, – Шерлок Зай потянулся к письму и взял его в лапы. – Взгляните еще раз: буквы гуляют вверх и вниз, нет четкой опорной линии, иногда Карконта пытается дорисовать прерванную букву, но не попадает точно на кончик конца линии – это однозначно указывает на слабое зрение. Также все линии как бы дрожат, а это возможно, лишь когда в когтях нет уверенности – то есть наличествует тремор. То, что это писала ворона, предельно понятно становится из желания подчеркнуть, сделать акцент на раскатистости звука «р» в словах – как видите, Карконта ставит их сразу по два. И вообще, пишет она так, как говорит, следовательно, с образованием у нее не ахти, а это уже привилегия богатых бездельников – многие из них считают образование совершенно никчемной вещью, недостойной их положения. К тому же на статус Карконты указывает давленный печаткой вензель на верхнем левом краешке листа – так поступают богачи, чтобы подчеркнуть свою значимость. Характер же этой дамы просматривается в ее стиле письма. Вы обратили внимание, как она обращается с просьбой: «Я уверена, вы найдете возможным…»? Она уверена, Уотерсон! Тон, не терпящий возражений. Что же касается любви к сыру, так в надломах бересты и между ее чешуек застряли крошки сыра, причем разных сортов, сам листок также пропах сыром насквозь и его поверхность покрывают жирные следы от левой лапы. Как видите, Уотерсон, ничего сложного.

– Гениально! – воскликнул я, взмахнув крыльями. – Действительно, все очень просто.

– Вам обязательно нужно тренировать наблюдательность. Это очень полезное качество, и не только для детектива, смею заметить.

– Я стараюсь, но у меня пока ничего не выходит. Видимо, это мне не дано, – расстроился я, повесив клюв.

– Глупости! Вы способны на многое, мой друг, но вам мешает ваш пессимистичный настрой.

– Возможно, вы и правы. Но что вы думаете об это деле? По мне, так это совершенно пустая трата времени.

– Я думаю, здесь много странного, – Шерлок Зай потянул дым. Алый огонек лизнул табак, и из пасти Шерлока вырвалось густое облачко дыма. – Очень много странного.

– Вы так считаете?

– Уверен, Уотерсон! Если сыр пропадает, значит, это кому-то нужно. Здесь определенно что-то нечисто, начиная с престранных пикников зимой и кончая двуликим барсуком-енотом.

– Вы правы, Шерлок. Мне тоже показалась крайне необычной эта двуликость. Неужели ворона настолько слепа, чтобы не отличить одно животное от другого?