— Куда подевались все такси? — она оглядывается по сторонам.

— О, эм, знаете, сейчас приедет мой парень, он нас подбросит, — неловко отвечает Эмма, и в эту же секунду Шеви Джеффа останавливается у обочины. Мужчина пару раз сигналит, а затем выглядывает из окна, замечая актрису. — О, а вот и он!

Айрис оборачивается.

— Странно, у моего сына…

Её речь прерывается, когда из автомобиля выходит Джефф. Он резко останавливается, заметив женщину перед собой.

— Мам?

Комментарий к Глава 24.

заранее простите за опечатки, исправлю по ходу! всех люблю! ❤️❤️❤️

Анимация к главе:

https://s3.gifyu.com/images/V1En543d311f6d003bec.gif

(это просто что происходит с Джеффом, когда Эмма начинает истерить) - https://s3.gifyu.com/images/GraciousFrequentAmericankestrel-size_restricted.gif

Саманта - https://s3.gifyu.com/images/giphy280ca3ad0cee7a89.gif

Чарли - https://s3.gifyu.com/images/4OW7.gif

Мама Джеффа (Айрис Баттс) - https://s3.gifyu.com/images/EvergreenAdolescentBeardedcollie-size_restricted.gif

========== Глава 25. ==========

Старшая школа.

Сокровищница самых ярких воспоминаний в жизни. Лишний повод улыбнуться, всплакнуть, сгореть от стыда. Место, которое кто-то яростно ненавидел, а кто-то трепетно любил. К первым относился Джефф, в шестнадцать лет попав в совершенно новую для него обстановку, в другой стране и с другим менталитетом. И, хоть шотландские школы от американских сильно не отличались, привыкнуть к их исковерканному диалекту, бесконечной болтовне и поверхностному дружелюбию было крайне сложно. Его спасательным кругом на этом тонущем корабле стал Чарли: помог привыкнуть к их странным привычкам постоянно извиняться и болтать без умолку, к их пунктуальности и отношению к футболу, который у них, отчего-то, назывался соккером. Всё было новым для Джеффа, а перемены он ненавидел всем сердцем, так что просто терпеливо ждал, когда закончится этот несносный период. В отличие от Эммы, которая любила школу всей душой. Это совершенно не значило, что она была отличницей и зазнайкой, — Эмма просто любила общение. Нахождение в четырёх стенах больше часа её угнетало, она хватала рюкзак и убегала на многочисленные кружки и секции, один из которых стал для неё делом всей жизни.

Старшая школа имени Адамса на окраине Редондо-Бич встречает Джеффа, Эмму и миссис Баттс своей непримечательностью. Здесь нет огромных панорамных окон, застекленных зимних садов на заднем дворе и остальных признаков пафоса, свойственных большинству калифорнийских школ. Джефф в отвращении обводит взглядом место своей юности и недовольно фыркает. Дерьмово, когда ты новенький. Когда ты новенький и твоя мама учитель — дерьмовее вдвойне.

— …вообще не посещал никаких секций. Я понимаю, местный футбол отличался от нашего, но, в конце концов, были шахматы, поэтический кружок, да что угодно! А он всё со своим Чарли слонялся, ждал, когда заберут на службу.

Капитан, вырванный из своих мыслей голосом матери, резко оборачивается на Эмму и Айрис, в ужасе уставившись на них. Он заглушает мотор и хватается обеими руками за голову. Где он допустил оплошность? Как такое могло произойти, что они познакомились? Теперь Айрис с неё не слезет. Будет приглашать на семейные ужины каждый вечер, названивать Эмме двадцать четыре часа в сутки и спрашивать, пообедал ли Джефф. Прошло только десять минут, а он уже с полной уверенностью мог сказать — они нашли друг друга. Всю дорогу без умолку болтали и всё удивлялись такому стечению обстоятельств, в то время как Джефф проклинал всех и всё за несвоевременное знакомство. Это было безумие. Ещё безумнее то, что мама начала вспоминать истории из детства.

— Мам, хватит, — сурово отрезает полицейский, уставившись в зеркало заднего вида.

Эмма смерила мужчину недовольным взглядом и вернулась к разговору. Снова у него вид великого страдальца, да пошёл он, вообще, к чёрту. Она всё ещё обижается. И почему он не рад её знакомству с мамой? Неужели оттого, что не настроен серьёзно? Тогда она обижается вдвойне.

— Сейчас получишь по затылку, хватит ему, — Айрис закатывает глаза, Эмма мысленно душит женщину в объятиях. — Пойдём, дорогая, пусть этот зануда остаётся в машине и ждёт нас.

Довольная ситуацией, Эмма кивает и уже собирается открыть дверь, когда капитан снова оборачивается с видом великого мученика. До сих пор они не поговорили о прошедшей ссоре, до сих пор толком не помирились, и если девушка была слишком занята своей воодушевленностью от такой встречи, Джефф места себе не находил. Ему просто нужно было знать, что она не злится.

— Подожди, мам, мы можем с Эммой переговорить минутку?

Блондинка мысленно ликует и устраивает победные пляски, внешне оставаясь неприступной и даже в чем-то стервозной. Конечно, в те моменты, когда Айрис на неё не смотрит. Миссис Баттс переводит недоверчивый взгляд с Эммы на Джеффа и поджимает губы, чувствуя накаляющуюся обстановку.

— Подожду у входа.

— О, нет-нет, не хочу заставлять вас ждать, пойдёмте, — не одарив капитана и взглядом, Эмма выходит из машины и ждёт Айрис.

С силой ударив по рулю ладонью, Джефф тяжело вздыхает. Женщина разочарованно качает головой, уставившись на сына.

— Что? — он фыркает.

— Бессовестный, довёл девочку.

Айрис выходит из его Шевроле, берет Эмму под руку, и вместе они неспеша следуют к главному входу в школу. Джефф провожает их недовольным взглядом, ещё не зная, что подписал себе смертный приговор тем, что позволил этим двоим познакомиться. Он включает радио, закрывает глаза и откидывается на спинку сиденья, мысленно считая дни до своего попадания в психушку.

— Эмма, — мягкий голос миссис Баттс заставляет актрису обернуться. Они останавливаются напротив стеклянных дверей, ведущих в школьный холл. — Неужели тебе правда интересно?

Улыбка девушки становится ещё шире. Она активно кивает, предвкушая встречу со своим таким дорогим для неё прошлым. Айрис не может поверить своим глазам. Впервые познакомилась с девушкой своего сына, и такое попадание! Ещё бы немного и она, закрыв глаза на агрессивность и консервативность Джеффа, подумала бы, что он гей. А Чарли, таскающийся с ним всё свободное время — его пассия. Конечно, девушка актриса — то ещё наказание, но Эмма не кажется ей напыщенной пустышкой. А если она ей ещё и внуков подарит, Айрис даже закроет глаза на то, что она американка!

— Пойдём, — женщина добродушно улыбается и толкает на себя дверь.

Эмма взволнована: ссора с Джеффом уходит на второй план, когда она видит школьный коридор и охранника. Так похоже на её школу в Парсонсе с этими многочисленными объявлениями, сине-жёлтой краской и эмблемой школьного футбольного клуба. Актриса представляет этих жизнерадостных и стервозных черлидерш, их парней — главных бэдбоев в классе, их подружек — незаметных серых мышек, старающихся влиться в этот коллектив и парней этих подружек — ботаников с двумя завтраками в рюкзаке. Эмма не относилась ни к кому из них, как правило, тех, кто посещал театральный кружок, относили в отдельную группу — шизики. Так, не переставая оглядываться по сторонам, актриса замечает, что половина школьных кабинетов остаётся позади, а в самом конце коридора их ждут двойные деревянные двери. Эмма взволнованно вздыхает и смотрит на Айрис, что достаёт из сумки ключи.

— У нас всё скромно и не ново, финансирование оставляет желать лучшего, — говорит она с лёгкой улыбкой.

— А я думала, что прибрежным школам уделяют особое внимание, — Эмма пожимает плечами.

Айрис отвечает ей тем же жестом, и вместе они входят в небольшой актовый зал, сцена которой освещена лишь одной лампой и практически не даёт видимости.

— Саймон, — миссис Баттс качает головой и подходит к рубильнику недалеко от двери. — Просила же всё выключать.

Она нажимает на кнопку выключателя, и в ту же секунду весь зал освещается тусклым желтоватым светом. Эмма восхищённо вздыхает, увидев небольшую сцену, несколько рядов кресел, кулисы, декорации какого-то средневекового замка и бутафорию на школьных партах. Здесь пахнет детством, пахнет весельем и духом школьного театра, здесь так интересно, что хочется остаться навсегда — разглядывать каждую мелочь, сделанную руками школьников и учителей. С улыбкой уставившись на сцену, Эмма видит шестнадцатилетнюю себя на самом её краю с охапкой сценария, не в силах запомнить несколько строчек. Это была её первая роль, которую она могла с треском провалить, что, собственно, и сделала в день «премьеры». Потом было ещё несколько неудач, после которых хотелось просто сброситься с крыши, но упорство, талант и гены каждый раз одерживали победу над трусостью. И вот итог: почти преуспевающая голливудская актриса, которой школьный театр милее голливудских софитов.