— Эмма, мне нужно работать, давай обсудим это дома, — он устало трёт переносицу и тяжело вздыхает. — С Тарино всё будет нормально, его выпишут через пару дней, я узнавал. Тебе не о чем волноваться.

Стена из обиды рушится, она становится настоящей пропастью между ними. Актриса чувствует, как неприятно внутри сжимаются органы, а затем громко усмехается, игнорируя надоедливые слезы в уголках глаз.

— Если бы я волновалась о Дэвиде, я бы первым делом помчалась в больницу к нему, а не к тебе — выяснять отношения, — твёрдо произносит она.

Джефф закатывает глаза и сжимает кулаки. Ему хочется рявкнуть что-то обидное, выставить её за дверь и отправиться работать — разгребать отчёты, угрожать Вуду, выгонять адвокатов и орать на Джину. Как раньше. Но теперь они вместе, теперь ему нужно следить за каждым своим словом, за каждым своим действием, только бы эта маленькая истеричка не собрала свои шмотки и не упорхала от него. Совместная жизнь, отношения в целом и их дальнейшее будущее подразумевает то, что иногда тебе придётся уступать. Это непривычно, это ему противоречит, но это лучше, чем жить без этой занозы в заднице.

«Куплю успокоительного по дороге домой», — думает Джефф и садится за стол. Эмма стоит, как вкопанная, перед ним, справляясь с бушующим пожаром в груди. Мужчина, которого она любит, который целиком и полностью принадлежит ей и которому принадлежат она, сейчас кажется таким далёким.

— Почему ты не сказал мне? — как молитву, повторяет Эмма.

Джефф снова и снова закатывает глаза, хватая со стола папку с отчётом.

— Прекрати меня игнорировать, как ты мог не сказать мне такое?

— Я работаю, — твёрдо отвечает полицейский.

— Джефф.

— Я работаю, Эмма.

Девушка в мгновение ока оказывается рядом, выхватывает из его рук папку и бросает её на пол. Капитан сжимает челюсти, прожигая взглядом дыру в блондинке. Обратный отсчёт тротила запущен. Пару секунд.

— Теперь не работаешь. Почему, почему, почему?!

Секунда.

— Да потому что, блять, он тебя любит, идиотка!

Взрыв.

Настолько мощный, что сносит своей волной всё в радиусе, как минимум, мили. Эмма резко отстраняется от Джеффа, широко раскрыв рот и прикрывая его ладонью. Мужчина хлопает ладонью по столу, сотни раз жалея о том, что сказал ей, и чувство, что прожигает его грудную клетку, гораздо ядовитее, чем его слова в целом. Но бежать уже некуда, он и так стоит на наклонной, цепляясь за последние остатки самообладания. Ещё мгновение — и его с силой несёт вниз.

— Почему ты замолчала? Нечего сказать? Давай я расскажу, — отступать назад не представляется возможным, как и останавливаться на полпути. Джефф встаёт из-за стола и подходит к ошарашенной девушке вплотную. Он в ярости, она в шоке. — Давай расскажу, как он смотрит на тебя, как закрывает глаза на несусветную херню, которую ты только можешь вытворить, как сдал лучшего друга ради твоей безопасности, как потащился со мной в это чёртово логово, как словил пулю, возомнив себя героем. Он любит тебя, Эмма, и ты прекрасно об этом знаешь. Не нужно строить из себя идиотку, тут нет камер.

Огромный скоростной поезд под именем Джефф вдруг с силой врезается в Эмму, протаранивает её своим напором, не оставляет после себя ничего живого. Девушка делает шаг назад, пустым взглядом уставившись перед собой. Все её догадки, все детали этого уродливого пазла складываются в общую картинку. Джефф качает головой, зарываясь рукой в волосы и отводя от неё взгляд. Легче от такого откровения ему точно не стало. Ровным счётом, как и ей.

— Не могу поверить…

Эмма, наконец, подаёт голос. Она поднимает на него взгляд чистых голубых глаз, наполненных слезами, и прикасается рукой к животу, где все скручивается в тугой узел обиды и непонимания. Ей хочется провалиться сквозь землю, отмотать назад всё это дурацкое утро, только бы ничего этого не слышать. В «Дельте» на самых страшных и опасных операциях, на волоске от смерти, оставшись наедине с врагом и без оружия Джефф не испытывал такого страха, как сейчас. Он смотрел своему страху в глаза, и страх его плакал перед ним самыми горькими слезами. Он боится, он по-настоящему боится, что в эту же секунду она развернётся и уйдёт, и никогда больше не появится в его жизни — ни разрушительным ураганом, ни едва уловимым штилем. Капитан закрывает глаза и вбирает в лёгкие прокуренный воздух, ожидая удара под дых.

— Ты не доверяешь мне.

Он резко открывает глаза. Эмма стоит перед ним, жадно хватая ртом воздух и стараясь успокоить свои рыдания, что выходит слабо. Она оглушена обидой, а не словами о том, что Тарино в неё влюблен. Да какая к чёрту разница, кто в неё влюблен? Какое, какое ей до этого дело? Гораздо важнее этот суровый амбал, что стоит перед ней и чешет затылок в непонимании. А оттого хочется плакать ещё сильнее.

— Эмма, что ты… — он тянет к ней руку, делает шаг, но девушка отступает, упираясь спиной в стеклянную дверь.

Они более чем уверены, что за ней уже собрался целый аншлаг полицейских, что наблюдает их баталии всё это бесконечно тянущееся время.

— Отстань, — блондинка всхлипывает и убирает от себя его большую руку.

Джефф абсолютно, совершенно ни черта не понимает.

— Вот, почему ты не сказал мне! — глотая слёзы, кричит актриса. — Ты боялся, боялся, что я сразу же побегу к Тарино! Ты мне не веришь! Не веришь, что я тебя люблю.

Облегчение обволакивает капитана волной спокойствия. Так вот, чего эта истеричка ревёт. Не потому, что Тарино в неё влюбился, а потому, что обиделась! «Боже мой, эти женщины…» — Джефф усмехается и смахивает со лба испарину. Он делает к ней шаг, но Эмма снова выпускает свои иголки.

— Тебе смешно?! — она всхлипывает. — Ты не доверяешь мне, ты думаешь, я актриса и играю свою роль. И мои слова для тебя ничего не значат.

— Эмма, что ты несёшь? Конечно, я тебе доверяю.

— Правда? Поэтому боялся сказать, что Дэвид в больнице? Думал, я тут же к нему побегу, я ведь актриса, мне ведь нужны связи с режиссёрами!

Джефф поднимает взгляд к потолку, стараясь совладать со своими нервами. Злобно рычит, пинает ногой стул и снова возвращается к Эмме.

— Прекрати, тебя не туда несёт. Конечно же, я люблю тебя и доверяю тебе.

— Это тебя не туда несёт! — рявкает блондинка, застёгивая куртку. — За твоей любовью скрывается страх. Чего или кого ты боишься?

Он не отвечает. Эмма горько усмехается.

— Тогда я отвечу. Ты боишься, что связался с актрисой, что впустую тратишь на неё свое время, что она просто играет свою роль. Не могу поверить, Джефф, что после всего, ты по-прежнему мне не веришь.

— Эмма… — мужчина снова тянет к ней руку.

— Нет, не подходи, — шепчет блондинка. Слёзы беспорядочно стекают по щекам, попадая на губы, разбиваясь об пол. Грудную клетку жжёт от обиды. В мыслях бардак. — Мне… мне пора.

Девушка рывком открывает дверь, убегая прочь из этого злополучного кабинета. Все сотрудники тут же опускаются за свои столы, делая вид, что работают не покладая рук. Джефф тяжело вздыхает и следом мчится за ней, только и успевая уловить взглядом удаляющийся силуэт. Она бежит от него по тёмному коридору, видя своей единственной целью дверь главного входа, и когда тяжёлые мужские шаги и громкий мат слышатся сзади, она с силой тянет дверь на себя и оказывается на наводненной машинами и людьми улицу.

— Эмма, черт тебя подери, остановись же!

— Отвали! — актриса оборачивается, показывает ошарашенному мужчине средний палец и выставляет другую руку вперёд, останавливая такси.

Секунда — и Эмма ныряет в жёлтый автомобиль, хлопая дверью прямо перед Джеффом. Таксист заводит мотор и резко трогается с места, оставляя капитана одного посреди этой несчастной улицы. Мужчина хватается за голову и с силой отбрасывает мусорный бак, привлекая внимание полицейских на перекуре.

— Всё в порядке, кэп?

Ярость кипит в венах, в висках больно пульсирует их скандал, а ещё непонимание, бесконечное непонимание её истерики.