Наконец, они проходят на парковку, где Алекс останавливается у машины Тайлера, жестом кивая Сэм и Чарли направиться к ним. Джефф открывает багажник своей обожаемой Лилит, кладя туда чемодан Эммы. Блондинка с улыбкой оглядывается по сторонам.

— Премьера в шесть, успеем пропустить по бокальчику. А завтра основательно отметим Рождество вместе, правда? — с надеждой говорит она, не веря своим словам.

Казалось бы, ещё вчера она сидела на подоконнике своего одинокого номера в Остине и думала о том, как далеко ей до возвращения к нормальной жизни! А теперь: пройти всего один, последний этап — и она на свободе. Эмма чувствует прилив бодрости при одной мысли о том, насколько удивительный день ждёт её завтра!

Вот только друзья её, и Джефф в том числе, как-то подозрительно молчат и косятся друг на друга. Но Эмма нарочно это игнорирует: мало ли, может быть, они готовят для неё сюрприз — и дома её ждёт вечеринка. От этого её настроение поднимается до запредельного уровня, и она опирается о капот, прикусывая губу.

— Поверить не могу, что мы едем домой. Я так счастлива!

Громкий хлопок багажника заставляет девушку вздрогнуть в неожиданности. Она встречается с хмурым взглядом Джеффа.

— Домой? Нет, домой нельзя. Тебе домой нельзя.

Алекс прокашливается, а Саманта закатывает глаза.

— Потому что Айрис тебя ждёт! — Чарли почти выкрикивает эти слова, беззаботно улыбаясь и подталкивая плечом Тайлера.

— Да-да, он прав, — отвечает док, а затем тихо добавляет. — Правда, я не знаю, кто такая Айрис, вы ведь не посвящаете меня в свои планы.

— Заткнись, — сквозь улыбку процеживает Гейл.

Сэм минует побледневшего от паники Джеффа и подходит к Эмме, обнимая её за плечи.

— Слушай, твой шизик потерял дар речи от счастья, а его мама узнала о твоём решении бросить Голливуд.

— Да, ей все никак не удавалось до тебя дозвониться, в общем-то, она ждёт тебя на ужин. Соберёшься у неё и поедешь на премьеру, — подключается Алекс.

— А вечером вернёшься домой, — спокойно добавляет Чарли.

Запудрить мозги уставшей после перелёта Эмме оказывается гораздо проще, чем они предполагали, и девушка рассеянно кивает, пытаясь собрать мысли в общую кучу. Джефф же, будучи в абсолютной прострации, ведь все пошло не по его плану, отвечает друзьям благодарной улыбкой. Насколько изменилась его жизнь с того момента, как в неё бесцеремонно ворвалась эта взбалмошная блондинка? Кардинально — слишком мягко сказано. Она перевернула её с ног на голову, она всё его миропонимание и отношение к жизни сломала и подожгла, она до кончиков пальцев наполнила её смыслом и счастливыми моментами, коих у него за всю жизнь до неё едва ли набралось бы. Мог ли он представить, что у него появятся друзья, что у него, черт подери, будет семья, пусть и не по крови, пусть и живущая у черта на куличиках, но её семья — это и его семья тоже. И эти четверо сумасшедших — тоже его семья. Даже Саманта, с которой он бы с удовольствием снял бы скальп, но не позволил бы сделать это кому-то другому, потому что все они — друг за друга горой, и в этом он сегодня в очередной раз убедился.

И это невероятное чувство, словно все по полочкам, словно все так, как должно быть — красиво и правильно, наполняет его душу теплом, заставляя на пару минут зависнуть, погрузившись в свои мысли. Но ведь он имеет право! День-то сегодня особенный.

— Джефф? — маленькая ледяная ручка касается его плеча. Голубые глаза смотрят изучающе, Эмма словно бы пытается поймать подвох в его довольной улыбке. — Ты ведь едешь со мной к Айрис?

Кажется, на лице девушки мелькает тень подозрения, и она выжидающе смотрит на капитана.

— Эм, я… должен быть в участке, произошло нечто ужасное, — мужчина опускает взгляд и качает головой.

Актриса напрягается всем телом.

— Что? Что произошло?

— Хавьер, он… мы его поймали.

— Какой ещё Хавьер? Кто это?

— Как? Подруга, ты, вообще, интернет открывала в своём туре? — Саманта осуждающе смотрит на девушку.

— Особо-опасный преступник, он организовал свою банду в Лос-Анджелесе, — холодным тоном продолжает Алекс. — Даже вслух произносить страшно, чем он там заправлял.

Эмма испуганно смотрит на Джеффа, прикрывая рот ладонью. О, нет, только не снова. Кажется, она только избавилась ото всех криминальных новостей в своей жизни, как очередной наркодилер или кем бы он ни был, нарушает её планы.

— Я отвезу тебя к матери, а сам поеду на допрос.

— Но…

— Вечером я заберу тебя с твоей премии, откроем твоё вино, поставим какой-нибудь отвратительно-романтический фильм, ты весь просмотр будешь плакать, а я спать, а завтра мы все вместе справим Рождество, как подобает. Идёт?

Скрыть свое разочарование крайне трудно, но девушка всё же кивает, с кислой миной садясь в его машину. Очевидно, она совсем не так представляла долгожданную встречу с ними, как минимум, в её вымышленном сценарии, она не планировала расставаться с ними так скоро. И выглядят они все слишком подозрительно, думает Эмма, а затем останавливает себя, ссылаясь на свою паранойю. Ведь в последнее время каждый, без исключения, кажется ей подозрительным, и с этим пора заканчивать! Она в безопасности, рядом с самыми близкими людьми, а значит, переживать ей совершенно не о чем.

Эмма доверяет им и совсем не волнуется.

***

— Я в панике.

Струящиеся серебристые волны идеального платья в пол, подчеркивающего её утонченную фигуру, напоминают лунную дорожку в летней ночи океана. Она манит за собой и приковывает восхищенные взгляды, но лишь одному человеку позволено узнать, что скрывается за шёлковой серебряной тканью, за этой вуалью женской красоты и таинственности. Оно подходит ей, подходит ей, как никому другому, и Эмма смущённо улыбается, в последний раз оглядывая себя в зеркало. Макияж выглядит как никогда естественным, волосы уложены идеально, а туфли… за эти туфли она готова душу продать — и всё это неимоверная заслуга талантливой стилистки «Города Грёз» — Джули, которую по указанному адресу в срочном порядке прислал сам Дэвид Тарино. Эмма была растрогана таким жестом, но переживания и нервы постоянно отвлекали девушку и не давали сосредоточиться на чем-либо.

Джули складывает косметику в свою сумку, не отрывая от актрисы взгляда, а Айрис стоит рядом, облокотившись о дверной косяк и не переставая улыбаться.

— Тебе не о чем волноваться. Ты будешь блистать сегодня, — заключает женщина, качая головой.

Эмма оборачивается к ней и тяжело вздыхает, проводя ладонями по шёлковой ткани платья. Они провожают Джули, и блондинка не может не признать, что лодочки эти, пусть и дьявольски красивые, но жутко неудобные. Она переминается с ноги на ногу и снова бросает взгляд на настенные часы.

— Джефф не звонил?

Айрис смеётся.

— Прекрати переживать. Сегодня такой судьбоносный день для тебя, а ты думаешь о моем недотепе-сыне, — женщина улыбается и подходит к блондинке, приобнимая её за плечи. — Эмма, я вынуждена спросить у тебя в миллионный раз за сегодняшний день, но ты точно уверена в своём решении оставить Голливуд?

Девушка ничуть не колеблется перед ответом.

— Да, только если вы пообещаете взять меня в школу. В противном случае, я останусь без работы.

— О, дорогая! Ты даже представить себе не можешь, как по тебе соскучились дети. У нас в кружке пополнение: как только остальные ребята узнали о тебе, то сразу побежали записываться в труппу. Теперь в ней больше двадцати человек, как в старые-добрые времена.

Счастливая улыбка украшает лицо девушки. Это удивительная новость, это вдохновляющая новость, заставляющая думать, что она всё делает правильно, и что решение её правильное. Хотя, в этом она никогда и не сомневалась.

— Я уже поговорила с директором, он с нетерпением ждёт тебя у себя после каникул, — продолжает Айрис. — Сказал, правда, что ты отчаянная.

— Что ж, в этом он абсолютно прав.

— До сих пор не могу поверить в то, что ты провернула, — миссис Баттс вдруг переводит тему в другое русло, заставляя Эмму заговорщицки улыбнуться. — Как думаешь, как он отреагирует?