— Когда? Только что?
— Нет.
Абсолютно ничего не понимающий Тёрнер складывает руки на груди. Он все смотрит и смотрит на Сару, пытаясь хотя бы мысленно вытащить из неё правду: ведь вот она, на личике её раскрасневшемся написана. И собаки у неё никакой нет.
— Сара. Говори мне правду, — строго произносит парень, приближаясь к ней.
Сара делает шаг назад, ступая ногой на мокрый газон. Они с Майклом видят друг друга насквозь, они чувствуют друг друга. И вообще: не достоин он её оправданий!
— А знаешь что, я скажу! — разгорается девушка и угрожающе взмахивает руками. — Ходила в гости к твоему гангстеру, у которого тебе в последнее время просто мёдом намазано! Интересно, что вы делаете? Товар делите? Деньги? Кому поставляете?
С каждой секундой она распаляется все яростнее и опаснее, пока эмоции на лице Тёрнера сменяют друг друга просто с сумасшедшей скоростью. Он то хмурится в непонимании, то злится от подобных заявлений, то смеётся и умиляется. В этом вся Сара, его Сара. Нежный прибрежный ветерок, ласкающий кожу и страстный яростный ураган, сносящий все на своём пути. И на взгляд этот, насквозь пронзающий, О’Нил совершенно плевать. Она ещё не все сказала.
— Что ты улыбаешься, идиот? Я смешное что-то говорю? Рано радуешься! Ты в ловушке, Тёрнер, и о твоих связях с этим дилером я тоже все знаю. Просто не понимаю: чем ты думал вообще? Что тебе дают эти чёртовы драконы, что не давала сборная? Ты должен закончить школу и поступить в колледж, придурок, а не ошиваться по всяким ганстерам! Как? Ну как можно быть таки…
Речь Сары прерывается в самый что ни на есть подходящий момент, когда уставший от этой бессмысленной истерики Майкл вдруг хватает О’Нил за талию и притягивает к себе, впиваясь в её губы вымученным, соскучившимся, голодным и жадным поцелуем. Она не отвечает на него, и не отталкивает. Лист бумаги падает на асфальт, мгновенно намокая, и Сара чувствует что-то похожее сейчас. А затем он собственнически прикусывает её губу, заставляя девушку открыть рот, и переплетает свой язык с её. В это же мгновение она окончательно сдается, прикрывает глаза и полностью уходит в этот невероятный мир: мир, в котором она была счастлива, мир, в котором она не чувствовала земли под ногами, не чувствовала ничего, кроме неутолимой любви. И сейчас: лёгкость, мурашки, эйфория. Близость Майкла опьяняет, руки его сильные внушают ей мысль о том, что между ними и вовсе не было ничего плохого, словно все как прежде, словно она снова принадлежит лишь ему, а он — ей. Возможно, так и есть. Всегда было.
А затем, когда воздух в лёгких заканчивается, Тёрнер разрывает поцелуй. Глаза его пылают неописуемыми чувствами, пока загипнотизированная Сара с трудом находит в себе силы открыть глаза и оправиться после такого «удара». Но это действительно удар для неё.
Вот только Майкл уже готовит нокаут, проводя ладонью по её русым волосам и с улыбкой отвечая:
— Этот гангстер, Сара, мой отец.
Комментарий к 6. Ours
Безумно люблю вас и очень жду вашего мнения ❤️❤️❤️❤️
========== 7. Mine ==========
15 октября 1986 года.
В комнате тепло. Капли дождя размеренно стучат по подоконнику, наигрывая свою убаюкивающую и гипнотизирующую мелодию, медленно погружая двух молодых людей, разделивших одну кровать, в сон. И вовсе им не холодно — вот так, в одном нижнем белье, не укрывшись одеялом и не прикрыв окно. Жар от минувшего сближения греет их тела, а, главное, души. Использовав её оголенный живот в качестве подушки, он лежит, обхватив обеими руками тонкую женскую талию, а она пропускает его рыжеватые волосы сквозь пальцы и немигающим взглядом смотрит в потолок. Она так бы и уснула, наверное, даже с открытыми глазами, если бы не хрипловатый голос, намеренно вызывающий её из мрачных мыслей:
— Ты ведь понимаешь, что не отвертишься от меня?
Сара продолжает буравить потолок тяжёлым взглядом, но голос подаёт:
— В каком это смысле?
— Хорошо, спрошу в тысячный раз, — Майкл поднимает на девушку обеспокоенный взгляд своих зелёных глаз, и сердце её пропускает удар. Так смотрит только он. Такие эмоции только он вызывает. — Что случилось?
— Ничего, — Сара нервно сглатывает.
— Скажи мне, и мы вместе найдём выход. Или я один надеру кому-то зад. Ты не доверяешь мне? Почему не говоришь?
Забота и беспокойство Майкла заставляет что-то тёплое разлиться в душе. Это один из их самых спокойных и искренних вечеров: вот так, наедине, без его шумных друзей, без громкой музыки и адреналина. Им так хорошо вместе, просто лежать и слушать мелодию из мерного стука дождя и их сердец. Конечно, Сара ему доверяет. Безоговорочно и навсегда.
— Я не говорю, потому что надеюсь, что… что я спешу с выводами, — она закусывает дрожающую нижнюю губу, чтобы не расплакаться, а затем часто моргает, пронзаемая прямым взглядом Тёрнера. — Кажется, мои родители разводятся.
Майкл мгновенно придвигается к ней, стирая большим пальцем одну скупую слезинку, скатившуюся по её щеке. Девушка прижимается к нему всем телом и старается не расплакаться навзрыд.
— Сегодня утром я услышала, как они ругались, — вспоминает она. — Это была одна из их миллионных ссор, поэтому я не придала этому значение. Но когда мы с тобой заехали ко мне после школы, чтобы я забрала вещи… отец в этот момент разговаривал по телефону. Я услышала, что он собирается обратно, в Балтимор.
— Один?
— Да. Он говорил о каких-то документах и… о сроках в суде.
— Может, у него просто проблемы с законом? Влетел на бабки, прибил кого-то?
Сара отправляет Майклу испуганный взгляд, а затем качает головой.
— Не знаю, что и лучше. Они не были образцовыми родителями, но… но мне казалось, мы счастливы. По крайней мере, это то, что они показывали мне всю жизнь.
В комнате повисает тишина, нарушаемая лишь стуком дождя и неровным дыханием девушки. Раздумывая над её словами, Майкл вдруг хмурится и говорит:
— Может, это не так уж и плохо? В смысле, они не будут мучать друг друга, не будут каждый день разбивать тебе сердце своими скандалами.
Сара молчит. Ей трудно представить, что будет дальше. Трудно допустить и малейшую мысль о том, что вскоре отец уедет, заведёт новую семью, а о ней, в лучшем случае, будет вспоминать лишь на праздниках. Мама станет холодной и отстраненной, тема семейных воспоминаний будет под строжайшим запретом, и, в конце концов, у Сары будут все шансы на то, чтобы разочароваться в мужчинах. Думая об этом, О’Нил отчаянно отгоняет от себя эту дикую мысль. Рядом с ней лучший парень в мире, тот, кого она любит и тот, кто любит её. Ничто не сможет разрушить их отношения, ничто не заставит её в нем разочароваться.
— Девочка моя, — его едва уловимый шёпот вырывает её из мыслей, и Сара протягивает Майклу руку, наблюдая за тем, как он переплетает их пальцы. — Что бы ни произошло — я с тобой. Ты не пройдёшь через это одна, хорошо?
— Майкл, я люблю тебя, — всердцах шепчет Сара, беря его лицо в руки и приближая к своему для поцелуя.
Он отвечает ей со всей любовью, со всей страстью и нежностью, которую он только может дать. Завтра они снова будут прятаться от миссис Хоук, участвовать в гонках, напиваться и заниматься сексом в школьной подсобке. Но сейчас, в этот самый момент, нет мира уютнее, чем маленький мир в его комнате в этот дождливый осенний день.
— Знаешь, у твоих предков хотя бы есть весомая причина, чтобы развестись — разлюбили, надоело, устали от скандалов, — спустя несколько минут размеренной тишины говорит Майкл. — Мои разошлись из-за чёртовых слухов.
Сердце девушки пропускает удар. Каждое откровение Тёрнера — истинный и такой редкий подарок для неё.
— Сентфор — болото, каких поискать, и я надеюсь, мы с тобой закончим школу и свалим отсюда. Здесь типа все друг друга знают и всё такое. И у каждого за спиной столько дерьма… — жевалки играют на скулах парня, пока он сжимает кулаки и пытается подобрать слова. — Мне было двенадцать, а Бобби, вообще десять, когда они развелись. Чёрт, вот они на самом деле были примером для подражания. Отец боготворил маму, а она любила его. А потом ей кто-то сказал, что он ей изменяет с кем-то. Конечно, это была гребанная брехня. Мама сразу подала на развод, даже слушать не стала. Это разбило ей сердце. Говорила, что доверяет ему, а по итогу послушала каких-то доходяг с Мид-Уэст. Он столько раз приходил к нашему дому, столько раз пытался поговорить… с нами увидеться. А мама не пускала. Плакала каждый день. Её тоже можно понять. Но она даже не пыталась его выслушать.
