— Совести?! Что?! Мисс Грейнджер, Мерлин, так вы права! — вновь захохотал Квентин с неверием. — Это совесть, чёрт возьми! Совесть!

С этого момента в нём сокрушился один принцип, а на его место воздвигся новый, а вместе с тем и новая цель.

Комментарий к Рациональность теряет свои права

Ох, ох, ох, ваша авторнесса испытала бешенство! Эту главу уже одобрили и беты, и муза, но я, скажу вам, явно желала переписать всё к чертикам и Воландемортикам! То ли я устала после сессии, то ли эти сцены, влезшие не по плану в фанфик, доканали меня, рррр!

Вообщем наслаждайтесь или ругайтесь со мной! Радует разве что Шарль, остальные тянут за яйца гиппогрифа. Бесят меня. Уже давно прошло три главушки, уже теоретически мы за последней главой давноо, а что на деле имеем? Пф. *ушла фыркать и возмущаться*

П.с.:лююю вас!

========== Плен ==========

Человек всегда насмехался над животным. Пожирающая себя змея — потеха для поколений, а меж тем она — есть замкнутый круг. Рептилия, кусая хвост, от боли впивается сильнее в собственную плоть; клыки врезаются глубже, агрессия растёт, укусы свирепеют, а дальше — смерть. Ужасный цикл. И только человеку он кажется забавным и посредственным. Жестокости животной природы всегда найдётся оправдание, говорят люди. Инстинкты — вот беда зверей, глупых, бездарных, остановившихся в интеллектуальном развитии! Другое дело человек — венец природы, умнейшее и могущественнейшее существо. Обладая сознанием, он всегда превосходен, не то, что эти приземлённые примитивные создания, убивающие друг друга, чтобы насытиться!

Человек гуманен. Человек хорош всегда. В нём нет инстинкта убивать, и, конечно же, не найдётся желания вредить себе. О последнем и думать нечего! Любой сколь-нибудь разумный, честно и точно признается, что он добряк, рационален и достоин лучшего, а судьба его сложнее жизни какой-то там зверушки. У него настоящие проблемы! Зачем проводить параллель с ужасающими циклами? Как можно сравнивать роскошный дворец с норой? Галактику — с планетой? Пожирающих с пожираемыми? Владык всего с тупоголовым скотом?

Это какое-то кощунство!

В отличие от зверей, для человечества не существует эгоизма. Есть любовь к себе. Не существует зависти. Есть несправедливость. Не существует страха. Есть общественное давление. Мнительность — что это? Это предосторожность, не больше. А меж тем, всё это обман и влечёт к падению человека. Зовётся такая деградация чаще «трагической судьбой» или «невезением». Мало кто увидит в нём цикл самопожирающего существа, мало кто признает, что один из пороков человечества — безрассудность. Не столь явная, как у животных, она также приводит к бедам.

Только человек не пожирает себя. Он сводит жизнь, полную эмоций, счастья, любви и тепла, к жалкому существованию. К эгоизму.

Джиневра Уизли видела в окружающих дурноту, ведь против неё ополчился сам мир! Это несправедливо!

По возвращении в школу в ней кипело то самое чувство, которое испытывает червяк, заползший в муравейник. В любой момент Уизли могли заметить и сожрать. Люди же сначала делают, а после думают. А до правды может и не дойти, как ей казалось. Кто поверит подставленной жертве? Кто станет разбираться? Никто.

Первый день Джинни шарахалась, просчитывала каждое движение. Ни во время завтрака, ни за обедом и ужином напряжение не покидало её несгибаемой спины. Шугал всякий скрип, шёпот, смех. Любой взгляд вызывал подозрения, и сердце бессовестной не находило места. Уизли готовилась получить в спину нож, обнаружить фатальный подвох или заговор, но опасения несчастной не сбывались. В какой-то момент мнительность рыжей получила удар. Оказывается, о ней никто не думал: спектакли игрались, зрители рукоплескали, обсуждали других, восторгались, критиковали. Позабыли даже о Снейпе! Как и сказал Шарль, авроры уехали. Дело закрыли.

Прошёл второй день, и девушка осознала, что всё сошло с рук. Раз никто не стал напрягаться, так, может быть, она не сильно и виновна? Значит, так нужно?

Тревога Джиневры сразу не уменьшилась, но медленно, со скоростью стекающей смолы, спадала. Спустя пару тихих дней в голову закрались оправдательные мысли.

Убить убийцу и мерзавца — грех? Уже так не казалось. Воланде-Морта тоже долго почитали, а потом он надел плащ деспота, и Гарри убил его во имя всеобщего спасения. Так чем отличалась она? Снейп, между прочим, был вторым после безносого! Разве отравить его, потенциального злодея, — не геройство? Да самое настоящее!

После травологии подумалось, что и не яд причина смерти зельевара. Возможно, бывшего Пожирателя смерти убрал Шарль по министерскому заказу, а ей, бедняжке, гадай, себя вини!

К концу недели, когда, кроме глупой Лаванды, никто не обратил на неё внимание, Уизли совсем успокоилась. Чёткий вывод о собственной невиновности засел в голове. Она просто оказалась не в том месте, не в то время и попала под каток министерского правосудия! Подставили наивную школьницу! Шарль подстроил! Напугал, чтобы рука с ядом дрогнула!

Почему-то от таковой мысли дышалось легче.

Для полной радости не хватало волшебной палочки да любимого Гарри. Джиневра крайне неодобрительно относилась к слизеринской сердобольной Китти. От её горящих глупых глазок и румянца, вызванного взглядом Поттера, кипела кровь, однако ревность рыжей угасала. План матери обещал завидное будущее, а с личной жизнью наладится и попозже. Уизли подумала, что сделает всё возможное, чтобы вырваться из лап несправедливости и зажить по-настоящему! Она, боец, не сдастся!

Чтобы достичь собственного счастья, нужно сделать всего-то маленькие первые шаги: купить подходящую палочку, забрать документы из Хогвартса и покинуть ненавистную страну.

«Министерство хоть и убило Снейпа, вину пришлёпнут мне, но ничего, я им покажу!» — размышляла спокойно Джиневра, шагая по Косому переулку. Она заулыбалась, увидев обшарпанную вывеску магазинчика Оливандеров. Предвкушение покупки опьяняло — хорошее начало белой полосы жизни! Её явно ожидал успех. Гриффиндорка и не заметила двоих мужчин, стоявших у поворота к Лютному. Как и у всех уверовавших в собственную невиновность, беспокойство кануло в неизвестность. Смерть сальноволосого ублюдка позабылась. Она ни при чём! У Уизли найдётся пара аргументов, чтобы поставить авроров на место в случае чего!

Мужчины перебросились недружелюбными взглядами, и тот, кто повыше, кивнул в сторону прошедшей девушки. Вид их не вызывал доверия: одежду хорошо потрепали время и драки, разило потом, а изо ртов — гнилым табаком. По ручищам можно было заметить, что, будучи волшебниками, они частенько брались за грубую маггловскую работёнку. Посетители Косого переулка с опасениями проходили мимо. Такие, с пустоватым взглядом и убьют за галлеон.

За девчонку, подсунувшую поддельное зелье, пообещали сотню золотых.

Один двинулся за ней.

В любом гуманном обществе заведено две вещи: не презирать других открыто и не искать себе проблем. Грязного, опухшего от долгих попоек оборванца замечали, да старались не глазеть — дороже будет. Мало ли как человека жизнь искалечила? Что таращиться на бродягу? Прохожие обтекали его покорным потоком, тогда как он крался спешно к своей цели.

Поначалу Джиневра не замечала ничего необычного. Она не имела привычек рассматривать общественных изгоев. Разве будущим королевам есть дело до черни? Внимание и время младшей Уизли стоили дороже, чем незнакомые люди. Она пребывала в мечтах и тешилась сладким будущим, что куда важнее остального. Совсем скоро у неё будет новая палочка!

В дверях магазинчика рыжую охватило колковатое чувство. Сахарные образы рассеялись, и дымка тревожной неопределённости поглотила мечты. Девушка остановилась на пороге и обернулась к улице. В ней снова зарождались опасения. Вот так, на ровном месте, средь бело дня в уютном Косом переулке!

Зная о том, что трусливые детишки в темноте видят не просто монстров, а уродливых существ, непременно разрастающихся в размерах, Джиневра глубоко вдохнула. Наступает новая жизнь. Пора перестать трусить! Она выдохнула и опять сделала глубокий вдох.