Оставалось решить лишь несколько загадок.

Яхмес тоже занялась изучением линий, пускай в цифрах она ни шиша и не смыслила. Представлялись они ей совсем чужим языком.

— Мы под маскирующими, Северус.

Гермионе не ответили.

— Ты видишь это? — ласково поинтересовалась она. На её губах заиграла мечтательная улыбка. — Нам стоит узнать лишь, кто поможет Неф… Те три линии…

Гермиона и не думала смотреть на подругу, полагая, что она либо смущена, либо слишком увлечена магией, чтобы вести с ней беседу. Да и вряд ли пятнадцатилетнюю девочку можно было бы отнести к ряду тех, кто мог бы помочь решить такую арифмантическую загадку.

А зря. Глупцы те, кто не замечает очевидного. Именно это их губит. Никто так и не отвлекся от длинных сложных схем. То, что под маскирующие чары сложно проникнуть даже самому сильному волшебнику, как-то позабылось. Лишь одна Неферуре изменилась в лице с приходом Северуса. У неё пропал голос. Наверное, она сделалась бледнее, чем была. Стало слишком поздно, когда Гермиона обратила на это внимание. Да и вряд ли это что-то изменило.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: ужас в Неферуре был неподдельный и совсем не человеческий. Ей хотелось кричать, но всё было без толку. При этом девушка не шевелилась, не пятилась назад, как следовало бы делать. Парализованная, она резко пыталась хватать ртом воздух — единственное, что удавалось ей с успехом.

Гермиона собралась повернуться к Северусу, но тот вовремя отступил, и легкая совсем незнакомая ей усмешка тронула уголок его губ. Этого было достаточно, чтобы внутри все похолодело от ужаса. И следующие слова Северуса показали, что боялась она не зря. Это был совсем не его голос.

— Конечно, Гермиона, я вижу эти три линии, — Осирис отошел от нее и медленным шагом прошелся по комнате, рассматривая рисунок. Изредка на его лбу вздувалась вена, но в целом он вел себя как победитель. Словно выиграл не только битву, но и войну.

— Более того, дорогая моя, одной из них являюсь я.

Божество перевело свои огненно-красные глаза на Неферуре, и на губах Северуса заиграла холодная усмешка.

— Осирис! — гневно выкрикнула Гермиона, которую всё еще трясло от того, что он возымел наглость лгать и пытаться их провести.

— Что ж, со свадьбой, моя любимая. Я единственный, кто не поздравил, верно?

Церемониться она никак не собиралась, поэтому скорее примкнула к его твердым губам. Сначала поцелуй выходил каким-то сухим и небрежным, но стоило ему обхватить её лицо ладонями, как всё стало намного глубже.

Победа была так близка и сладка, что Гермиона чувствовала ее вкус. Она знала, как победить Осириса, и поэтому давала волю своим чарам и женщине, которую относительно недавно разбудил в ней Северус.

И всё же подвох был. Не то…

Гермиона медленно отстранилась и вместо знакомых и любимых бездонных глаз увидела совсем близко налитые кровью белки. Существо пристально смотрело на нее и довольно тешилось усмешкой.

— Не помогает?

Вена с тонкими ответвлениями пульсировала на его лбу сильнее. Он небрежно бросил взгляд на Яхмес, чья бледность, как видимо, удовлетворила его.

— Подумайте. Мы все заинтересованы в сотрудничестве.

Его взгляд скользнул и по испуганной и бледной Неф. Кровавые глаза полыхнули, но тут же закрылись, и мужчина пошатнулся, теряя силы и с шумом падая на пол. Не раздумывая, Гермиона бросилась к нему.

— Ему нельзя верить… Нельзя! — завопила Неферуре, совсем не заботившаяся о крови, которая снова пошла из носа. Беднягу затрясло, вынуждая опуститься в кресло.

И лишь одна Яхмес не поддавалась панике и понимала, что сейчас они вступают в очень опасную игру.

У них не было выбора. Потому что это был никакой не Осирис, как думала юная Гермиона. Не Осирис, но Сет… А ему никогда нельзя было верить.

Комментарий к Три линии

Урааа! Новая глава, дорогие читатели! Спасибо за поддержку и обратную связь)

Люблю вас ❤️❤️❤️

========== Сет ==========

Вчера была отменная пьянка, не иначе. Голова трещала, мозг кипел, а перед глазами всё двоилось. Северус попытался встать, но тело его опять не слушалось. Конечно, он не идиот, чтобы не сообразить что к чему. Но, признаться, дались такие думы его аналитическому уму не сразу.

«Пьянка, угу, как же!» — иронизировал мужчина, кривясь от слабости во всем теле и вспоминая, когда же в последний раз ему было так паршиво. Припоминал.

Так он отходил от гостя в своём сознании…

Осирис.

Будь он проклят! Северус устал. Ему была невыносима собственная слабость и бессилие, которые вот уже второй час не давали покоя.

Всё это время он слышал тихие шаги, осторожные движения и шорох одежд, что было невыносимее вдвойне. Все о нем старались позаботиться, хлопотали. Будто в Египте дел больше нет! Северус считал такое внимание унизительным. Всякий шум терзал его уши. Он чувствовал себя чучелом с пустотой головой. Громкое эхо отдавались в сознании, напоминало детство, где проклятый Джеймс Поттер надевал ему ведро на голову и снова и снова стучал по нему.

Северуса мутило. Наверно, только это и побуждало его не открывать глаза. Должно быть, свет тоже не будет любезен к нему первое время, и мужчина стремился оттянуть этот момент как можно дальше.

Единственной, кто ни капли его не раздражал, являлась Гермиона, которая то и дело прикладывала холодную ладошку к его лбу и мерила температуру. Её касания казались приятными, но с каждым разом становились всё тревожнее и тревожнее. И всякий раз Северус метался между выбором: унять её тревоги или же наслаждаться ее прикосновениями.

— Сколько? — наконец, прохрипел он, поджимая губы. Ему и собственный голос стал ненавистен, когда эхом забил в голове. Как же он слаб…

— Несколько часов.

Лучше бы она не отвечала. Северус мог ненавидеть себя за свой громкий низкий тембр, но никак не её. И пускай нежное звучание её голоса билось в висках, Северус стоически выдерживал это испытание. Он жестом попросил минуту, а сам откинулся на подушку, пытаясь взять под контроль своё тело.

Только со стаканом свежей прохладной воды он пришел в себя и медленно открыл глаза, щурясь.

Ничего иного он не ожидал. Помимо жены, здесь были и служанки. Фина не сводила с хозяина пристального взгляда, будто опасаясь, что в нем снова проснется божество. Хотя откуда ей знать? Его губы невольно скривились в усмешке. Сукин сын мог сделать так, что весть о нем сокрушила бы весь Египет.

Все молчали.

Гермиона помогла ему сесть. Чем больше он приходил в себя и расслаблялся, тем меньше ему удавалось сосредоточиться. Но он не сдавался. Как бывший шпион, он не мог не заметить всеобщего страха. Северус даже задумался, а не обернется ли ему такое беспамятство могильной плитой, а именно виселицей.

Но куда больше его волновало, что никакой страх, никакое критическое положение не могли отвлечь его от мыслей о жене. Он ее снова хотел. И страстные образы были всё навязчивее и навязчивее, стоило ему посмотреть в ее обеспокоенные и невинные глаза. Северус постарался избавиться от пошлого мысленного мусора.

— Вот это поможет тебе, — прошептала ласково его жена, поднося к губам зелье.

Северус поморщился, выпив гадкое на вкус снотворное.

— Не смей спать сегодня со мной — прохрипел он.

Уже через несколько минут, пребывая в недоумении, Гермиона заметила, что Северус погрузился в сон.

***

Почти всё мировоззрение древних египтян строилось на верованиях. По большому счету, они всегда объясняли необъяснимое. В них пояснялось практически всё: и ночь, и день, и гроза с дождем, почему смерть настигает того или иного, или почему болезни настигают египетский народ.

Каждая школа считала своим долгом познакомить всех своих учеников с этими незатейливыми знаниями. Поэтому еще с детства Неферуре запомнила, кто такой Сет. И, к сожалению, знала не только общепринятую его историю — прелести хорошего образования. Она знала совсем другую, забытую легенду…