Точно! И как она раньше не догадалась!

***

Северусу никогда не приходилось бывать под бульдозером и одновременно испытывать круцио от трех волшебников, но он уверен, что это показалось бы ему цветочками по сравнению с тем, что испытывал он сейчас.

Его веки вздрогнули, под ними забегали зрачки, Северус застонал. Когда тело отказалось слушаться, он мысленно чертыхнулся и тут же пожалел об этом. Эхо в голове пронеслось раскатистым взрывом. Судороги пережевывали каждую мышцу.

Он подумал, что умер, если бы так не происходило из года в год.

Вернее, «так» отвратно еще никогда и не было.

Северус чувствовал слабость и колоссальное желание сдаться.

Как и на собраниях Темного Лорда он балансировал на грани. Боль издевалась над ним, как только могла, и лишь жизнь бездушно жалела, не приглашая смерть в его сердце. Северус представил, что это долгожданный конец. Пелена Косой уже укутывала его могильной прохладой.

Летальный исход от передозировки терпентина. Как жаль, что столь эпичная кончина останется незамеченной. Разве что Сенмут об этом расскажет. Но он, конечно, не расскажет. Он человек слова, Северус не сомневался. Даже мисс Грейнджер останется в неведении.

Мисс Грейнджер.

Его глаза резко распахнулись, и Северус дернулся, чтобы сесть. Слишком резко даже для здорового человека. Но на плечо надавила заботливая рука.

— Что с ней? — прохрипел Северус, опускаясь под давлением ладони на жесткую соломенную подушку.

— Конечно, она подавлена, напугана (а что ты хотел?) переживает за тебя, Сэ-Осирис, — к превратившимся в тонкую нить губам жреца поднесли флакончик, — но больше не проводит ритуалов и, скорее всего, не следует за тобой. Как ты и велел. Впрочем, это одним богам известно. Но сейчас тебе нужен покой. Пей.

Северус скривился и отвернул голову. Еще один глоток чего-либо, и его желудок извергнет все своё содержимое.

— Более в Храм ее не води, ясно? — холодно приказал он и прикрыл веки, налившиеся свинцовой тяжестью.

Если Сенмут и встревожился, то не подал вида. Лишь глаза его выдавали тусклый блеск беспокойства, однако в этот раз перечить другу он не стал. Северус почувствовал и это.

И всё же что-то казалось ему иным. Боль приняла другой характер по сравнению с теми девятью разами. Казалось кожа трескается по швам. Не сильно удивился бы Северус, если бы обратился в какую-нибудь тварь, наподобие пародии восточного оборотня.

Флаконы с соблазнительным содержанием остались стоять рядом на столе, и мужчине пришлось собрать все силы разума, чтобы не поддаться искушению и не облегчить свои муки. Неизвестно сколько он еще проваляется в овощном состоянии. Такая роскошь не позволительна сейчас.

Игнорируя раздражающий заботливый взгляд Сенмута, Северус осмотрел своё убежище, в котором прятался на время “медитации”. Душно. На стенах следы крови. Северус скривился.

— Это еще что? — он кивнул в сторону красных следов. К услышанному Северус был совершенно не готов. Его друг нахмурился.

— Это сделал ты.

========== Новая идея ==========

Утром следующего дня Гермионе не спалось. Всем нутром она стремилась осуществить задуманный план.

Ей нужно было осмотреть местность вокруг храма.

Возможно, окажется (Гермиона, будучи разумной, допускала, что может быть не совсем права), что рядом с Храмом имелся запасной выход, а-ля Гремучей ивы с тайным убежищем.

Ведь дело было далеко не в ней… ну частично. Все заключалось в терпентине и раздражающем профессора гриффиндорстве. Ясно же, что зелье не помогло. У него начались галлюцинации, и он ушел в неизвестном направлении, чтобы обезопасить себя и её. Тем более, его несносный характер не позволил бы ей видеть его слабости и беспомощности.

Однажды во время войны она убедилась и в том, что ему не нужно сострадание. Случай совершенно недвусмысленно намекнул об этом. Тогда она плакала в туалете вместе с плаксой Миртл. Поппи после незначительного ранения дала ей зелья, но Гермиона не желала к ним и притрагиваться, боясь, что ком в горле просто не пропустит зелья внутрь. Отчаяние волнами накатывало на нее. Она понимала, что никогда они так не были близки к победе и одновременно к поражению. И хоть разум кричал, что добро всегда побеждает зло, сердце твердило, что это далеко не так.

Наверное, профессор забыл этот случай.

Слезы текли по её щекам, а Миртл сидела рядом и даже пыталась обнимать её. Тщетно, конечно. За окном лил ужаснейший дождь, а гроза угрожала разгромить Хогвартс ко всем чертям. Минерва была бы очень недовольна, если бы её так заботливо поставленная защита не принесла бы пользы.

Близилась решающая битва.

Девушка из-за шума в голове, буйства погоды и своих всхлипов не услышала, как кто-то вошел. Она также не сразу поняла, что шипящая большая фигура в черном была ранена. Он её тоже не сразу заметил, и это позволило Гермионе немного прийти в себя.

— Профессор? — испуганно взвизгнула она. По коже тогда прошелся холодок. Перед ней стоял убийца Дамблдора, одного из сильнейших волшебников, самый приближенный к Воландеморту Упивающийся и её болезненное разочарование. Почему-то она до последнего верила, что Снейп на стороне Дамблдора, пока случай на Астрономической башне не доказал обратного.

Мастер зелий привалился плечом к стене и посмотрел на ее.

— А, мисс Грейнджер, — протянул он елейно, идя в словесную атаку — подите вон, пока не снял все баллы к чертям.

Это прозвучало в его стиле, как пощечина. Оставалось непонятным, чего он добивался таким тяжелым взглядом. Кровь на его бледных руках играла грубым контрастом. Он был слаб. Магический потенциал тратил силы на восстановление иммунитета. Нормально колдовать он не мог.

Какие бы опасения не внушал он ей, студентка не сдвинулась с места. Ранен-то он был серьезно. Благородство не позволило ей оставить его в таком вот состоянии. Да Снейп просто умрет от кровопотери. Гриффиндорка шагнула к нему.

— У вас кровь…

Он оставался верен своему безразличию. Вскинул лишь бровь.

— Да, а на улице идет дождь, — выплюнул профессор с озлобленностью, — Вы и дальше будете играть в глупые очевидности, как и всякий гриффиндрец, или со своей разумностью, о которой госпожа Макгонагалл воспевает оды, вы всё-таки уйдете? Я ведь и заклятья не пожалею, мисс Грейнджер, — мужчина прикрыл глаза, а после того, как результаты его слов не проявили себя продуктивно, выдохнул, — Минус десять баллов с гриффиндора.

Холодный голос вызывал страх. Гермиона пожалела о своей идее помочь ему, когда он выпрямился и оттолкнулся от стены, направляясь именно к ней. Капли крови струились по плечу. Капали на плитку. Но он совершенно не обращал на это внимания. Словно они были на сцене, а эпизод кончился и пора расходиться.

— Мисс Грейнджер, сколько еще вам нужно раз повторить, чтобы до вас дошло, что я убийца. Что такие магглорожденные, как вы, молят меня о легкой смерти, — вкрадчиво протягивал он и тогда, наступая на нее, — я не нуждаюсь в вашей помощи ровно столько же, сколько и не достоин её. Неужели не ясно, что я могу тебя убить?

Тогда Гермиона перестала лить невольные слезы от шока. Она округлила свои большие карие глаза. Видимо, не все её доверие иссякло к нему до этой секунды, ибо именно сейчас она почувствовала настоящий страх за свою жизнь.

— Уйди, — прошептал он так, что стало понятно, еще секунда и произойдет что-то страшное.

Гермиона неверяще покачала головой, а после убежала.

Сумка с восстанавливающими зельями так и осталась лежать около раковины.Тогда они виделись в последний раз перед его смертью…

Поэтому-то она не последует за ним. Благоразумно придумает новый план. Новый, усовершенствованный план.

Перво-наперво в нем фигурировало имя человека, которому можно доверять хоть самую малость.

Сенмут. Он устроит ей экскурсию по праздничному городу! Вот только ни слуги, ни сам он приходить за ней не спешили. Солнце над Нилом уже давным-давно плавало среди синего молока, и это тревожило Гермиону.