— Как жалко-то, дядюшка, — Каталин вздохнула. — Вот бы хоть глазком увидеть.

— Понятное дело, вы девицы любопытные, — толстяк оправил бороду, прищурился. — А чтой-то мы и не познакомились даже?

— Забыл ты, дядюшка, спросить, как нас зовут, — рассмеялась Лайли. — Это сестра моя, Каталин, а я Лайли. А ты кто будешь?

— Домир, — он улыбнулся. — Вот и славно. До города уже недалеко. Говорят, это Император силами богини сделал такую вот иллюзию. Кажется, что город далеко, а на самом деле чуть не под стенами едешь. Как только такое можно, а?

— Иллюзию? — Лайли едва не хлопнула себя по лбу, мгновенно перестроившись на магическое зрение. И правда, вот поток силы рисовал очертания города, покрывалом окутывая настоящие стены! И не светлые они, а темные, мрачные, камни старые и потрескавшиеся. Неужто так выглядит колдовство темного мага, Лайли никогда не видела такого магического плетения.

Дядюшка Домир важно кивнул и замолк, взгляд его устремился к стенам города. Возможно, сердцем он уже был рядом с дочуркой. Каталин поерзала, пытаясь понять, что Лайли увидела там, куда так пристально смотрит, но спросить не решилась.

Было жарко, волы, почувствовав, что хозяин отвлекся, сбавили шаг и поплелись так, словно в роду у них были улитки. Город как будто дрожал в мареве, что соткало над дорогой солнце.

***

Тимони остановился.

Городские стены оказались окутаны магией, он чувствовал это и потому слишком разволновался. Кони нетерпеливо переступали с ноги на ногу. И Тимони не мог бы объяснить, отчего заставил их остановиться.

— В чем дело? — Марафел вопросительно смотрел на него, пришлось объяснять внезапную остановку.

— Здесь магия Императора, — Тимони указал вперед. Казалось, магическая стена возвышается в нескольких шагах. — Не могу понять ее природы. То ли это укрытие, то ли ловчая сеть, а может быть, просто сигнальная система, но на что она должна реагировать? Нужно понять, не грозит ли она нам.

— А ты не можешь понять? Почему? — Айкен склонила голову к плечу. — Мне думалось, раз ты маг, то любая чужая магия тебе понятна.

— Эта — странная, — Тимони вздохнул. — Он плетет заклятье, как ему вздумается, не заботясь, что вокруг существует естественная сила, которая может вмешаться в плетение, разрушить его или усилить. Он словно забыл о существовании остального мира.

— Разве не так действует маг, идущий по пути Тьмы? — заметил Марафел. — Тимони, ты не можешь понять его колдовства, потому что отрекся от нее?

— Путь Тьмы? — Тимони сощурился. — Пожалуй, ты прав, светлый мой мальчик. Тогда нужно вызвать Тьму из сердца, и мы сможем пройти сквозь его заклинание, как будто оно создано, чтобы укрывать нас. Войдем в город, никем не замеченные.

— Тимони, может, это не совсем верное решение? — испуганно возразила Айкен. — Вдруг ты не сможешь справиться с Тьмой?

— Стоит рискнуть.

Тимони на мгновение отвернулся. Утром он будил Айкен и Марафела, и она запомнила утренний свет, который сделал его глаза светлыми-светлыми, цвета первой листвы. Когда же снова посмотрел на них сейчас, они оказались темными.

Тимони в эти мгновения старательно вспоминал все, что ему не нравилось в этом мире, что успел возненавидеть или не смог принять и понять. Он думал о языках пламени, о черной смоле. Он напомнил себе о слезах Айкен и Марафела, о чужих смертях, искалеченных душах всех, кого они встретили.

За все это должен был расплатиться всего один человек. Император.

Как подходит к случаю слово «расплатиться»! Раньше Тимони и не задумывался, что сможет так легко воспользоваться им, чтобы возродить собственную ненависть! Ненавидеть того, кто смог сделать это с людьми, с миром.

Пламя ненависти охватило сердце Тимони, сжало когтями. Черное чувство освободило Тьму, поселившуюся глубоко в душе. Освободило и дало ей силы.

Тимони сломил собственную волю, спрятал светлые воспоминания, смял их, разорвав в клочья старательно наведенные мосты между двумя половинками собственной души.

Он молчал несколько томительных мгновений, словно прислушивался к себе, пока ненависть не начала править всем его существом, а после произнес:

— Нам пора в путь. Не осуждай меня, малыш!

— Снова малыш? — хмыкнул Марафел. — Делай, что знаешь, мы научились доверять тебе.

— Доверять? — Тимони рассмеялся. — А кое-кто научился еще и любить? — темный взгляд остановился на лице Айкен. — Но не меня, нет, нисколько, только того, кем я был.

— Почему ты говоришь о себе, как о вещи? — Айкен охватила печаль. — Ты… Ты вовсе не такой, каким хочешь представить себя сейчас.

— Такой, какой есть, — раздраженно оборвал ее Тимони. — Впрочем, препираться будем позднее, пора заняться тем занавесом, что создал ваш Император.

Теперь Тимони ясно видел полог заклятия, каждый виток сплетенной в него силы, и все стало на свои места. Магический занавес — иллюзия расстояния, он обманывал, скрывал, что до столицы не так уж далеко. Знания о мире снова появлялись сами собой. Здесь могло понадобиться такое заклятие.

Тимони рассмеялся — сорвать такой полог, зная, для чего он предназначен, дело нескольких мгновений.

— Ваш Император удивительно предусмотрителен, — Тимони обернулся к Айкен. — Он создал заклинание, помогающее скрыть столицу от взглядов неприятеля. Иллюзия расстояния — прекрасная идея для во йны. Кто ожидает, что из города, который едва возник на горизонте, прилетят стрелы? Да еще так метко, точно стрелки подобрались совсем близко! С кем он воюет, Айкен?

— Воюет? Император? — она растерялась. — Уже давно ни с кем. Наши соседи перестали нападать на нас.

— А заклинание свежее, — Тимони кивнул собственным мыслям. — Он боится собственных людей. Готов сражаться с теми, кто изменил мнение о богине!

— Жителями Миартэ? — прошептала Айкен. — Но почему?

— Они увидели, как нужно жить на самом деле, — хмыкнул Тимони. — Ладно. Нам пора.

Заклинание приняло его безропотно — как своего, обернуло кольца силы вокруг, защищая и тех, кто ехал рядом. Тимони спокойно улыбнулся пришедшей магии.

Теперь он наконец чувствовал, как близок к цели.

***

Заклинание пришло в движение, и Лайли поняла это слишком поздно. Она почувствовала, как магия окутала ее, словно рассматривая, а потом отпрянула.

Лайли испугалась — так не ведет себя обычная иллюзия, пусть и сотканная неправильно, не гармонично. Заклинание выполняло что-то еще. Но что?

Домир покосился на нее, побледневшую так сильно, точно перед ней возник не город, а невообразимое чудовище. Толстяк даже посмотрел, куда же она так внимательно уставилась, но ничего интересного там не обнаружил.

— Что стряслось? — спросил он.

— Показалось, наверное, — Лайли растерянно провела рукой по волосам. Магия волной неслась по городу, она чувствовала это. Неслась, чтобы кого-то оповестить, что в городе чужая.

— Лайли? — Каталин сжала ее ладонь. — С тобой все хорошо?

— Да, — она взяла себя в руки и улыбнулась. — Голова закружилась.

Город вынырнул из дымки, призывно распахнув ворота. Пара скучающих на солнце стражников не обращали никакого внимания на въезжающие в город телеги. Волы спокойно прошли сквозь ворота, и те только скользнули взглядами по Домиру и девушкам, один из них кивнул толстяку.

Магическая завеса вновь сомкнулась за спиной Лайли, отрезая путь назад.

— Вот, меня тут знают, — удовлетворенно усмехнулся Домир.

Мощенные серыми плитками улицы были чисто выметены, а вот люди оставались такими же озабоченными и печальными, как и в других городках. Волы сами свернули в какую-то боковую улочку, гораздо более узкую, чем ведущая к воротам, но и здесь тоже было чисто. Впрочем, стоило присмотреться, и становилось заметно, что двери домов обшарпаны, а окна давно не мылись.

— Что же, — Домир взглянул на Лайли с улыбкой. — Могу оставить вас здесь, а могу довезти до самого дворца, посмотрите хоть одним глазком, как он живет. Проезжать будем сквозь Императорский сад, а там такие чудные розы. Говорят, Император их для своей сестры развел.