Они двигались гораздо быстрее, магия теперь совершенно не мешала. По словам зверя, они уже на следующий день могли достигнуть порта Новвгэллет. Сам город был расположен дальше, потому что Император не захотел терпеть портовую суету так близко рядом с собой.

Пока что порт был далеко, увидеть его с реки было невозможно, но Лайли упрямо смотрела вперед, мысленно все подгоняя лодку.

Никогда прежде Лайли не подумала бы, что ее будет так волновать возможная встреча с Тимони. Хотя она призналась себе, что вовсе не он стал основной причиной охватившей ее жажды. И даже не задание, которое так необходимо выполнить. Вперед гнала любовь. Светлое чувство подняло голову, нетерпеливо звало поспешить. Лайли улыбалась себе, вдруг она стала цельной, точно раньше была мозаикой, где не хватало одного из самых ярких кусочков, а теперь рука опытного мастера вставила недостающий фрагмент на место. Она чувствовала гармонию в мире и в себе.

— Правда этот мир прекрасен? — спросила она, не поворачивая головы.

— Если не вспоминать о его жителях — да, он прекрасен, — согласилась Каталин осторожно. — Но тебе не следует забывать о них.

— О людях? — Лайли пожала плечами. — Не так все страшно. В глубине их душ живет Свет, просто надо высвободить его.

— И как же это сделать? Это и есть изменение Истока Времени? — Каталин заинтересованно посмотрела на Лайли.

— Да, если показать им Свет, они сами изменят мир, — та коснулась кончиками пальцев прозрачной воды. — Это мы и должны сделать.

— Если сможем, — Каталин пожала плечами. Размышления Лайли немного ее пугали.

Лайли снова смотрела вперед. Все сложилось, она словно держала в ладонях решенную головоломку. Скорее, скорее! Туда, где она встретит любовь, туда, где начнется новая эпоха.

========== Часть 29 ==========

Вианнэл стоял на берегу прекрасного озера, почти круглого, точно кто-то огромный позабыл среди зеленых лугов блюдо, а дожди наполнили его прозрачной влагой. Озеро называлось Виннэ, Айкен рассказала, что это имя того человека, что первым пришел в эти чудные места.

Тимони не стал на этот раз останавливаться в городе, они просто пролетели мимо створок дубовых ворот, напугав толпу, ждущую, когда неповоротливый стражник пересчитает тинги, полученные от очередного жаждущего войти путника.

Айкен проводила поросшие мхом стены печальным взглядом.

— Отчего бы нам не прогуляться по улицам? — окликнула она Тимони.

— Лучше продолжить путь. Не хочу больше ничего знать. Никак не могу понять вас.

— Тебя это гнетет? — Марафел едва повернул к нему голову. Он не ожидал ответа, однако Тимони отозвался:

— Вроде того, мальчик мой…

Краткая передышка закончилась, и кони снова понеслись как ветер, не давая продолжить разговор.

Дорога пролегала по берегу Виннэ, отражающего бегущие облака. Мелкие волны лизали песок, кое-где по зеркалу вод скользили стайки уток. Марафел похлопал Миэки по шее, давая понять, что хочет остановиться, и тот замедлил ход. Когда он замер, нетерпеливо подрагивая всем телом, Марафел подождал еще немного, пока поворот дороги не скрыл от него остальных.

— Здесь так же прекрасно, как в нашем мире, правда? — тихо спросил он у Миэки. — Знаю, что ты хочешь мчаться вперед, но только посмотри на это озеро. И кстати, что, по-твоему, там, на песке?

Миэки, тряхнул гривой, не в силах ответить. Они приблизились к искрящемуся в солнечных лучах предмету. Марафел спрыгнул на песок, опустился на колени и взял в ладони янтарь.

Крупный, похожий на застывший язычок пламени, камень, такой яркий и теплый, согретый солнцем. Неясно, был ли он прежде в руках человека, или прихотливость волн отгладили его до зеркального блеска за многие века.

Марафел улыбнулся и спрятал искристый кусочек с едва заметными пузырьками внутри у себя на груди.

— Теперь нам пора. Догоним их?

Песок взорвался вихрем под копытами Миэки, волны лениво плеснули им вслед, а после горячий пляж пригладило ветром.

***

— Куда он подевался? — Тимоние раздраженно оглядывался, но за рощицей ив было не разобрать, что там за поворотом дороги. — Будем ждать его? Или уже поздно, и теперь нужно разыскивать?

— Разве мы так долго ждем? — Айкен только пожала плечами. Кони тоже не разделяли беспокойства, переступая с ноги на ногу, они лениво покусывали метелки высокой травы, растущей на обочине.

Топот копыт заставил Тимони хоть немного успокоиться. Через мгновение Марафел и Миэки показались из-за поворота. Увидев это, Тимони только легонько хлопнул Долинга по шее.

Кони вновь сорвались с места в карьер.

***

Лодка ударилась о каменные плиты, Лайли спокойно шагнула на берег и протянула Каталин ладонь. Никто не обращал на них внимания — только что подошел целый десяток плотов, где горой высились мешки с мукой, все суетились, разгружая их.

В порту было множество приземистых зданий без окон, девушки оглядели их и направились прочь к добротной дороге, которая, как они решили, вела в столицу. В ту сторону медленно двигались телеги, запряженные волами. Дорога плавно забирала вверх, и вдали — прямо на холме — за высокими стенами, сложенными из светлого серого камня, прятался от взглядов город Императора.

— Нужно идти, — Лайли улыбнулась, опуская ладонь, которой прикрывала глаза от света, когда силилась рассмотреть столицу. — Можно попроситься к кому-нибудь на телегу.

— Думаешь, это хорошая идея? — Каталин посмотрела на седобородого толстяка, ожидавшего, когда на телегу забросят последние мешки. Пара волов медленно пережевывала жвачку, изредка взмахивая хвостами, чтобы отогнать мух. — Посмотри, вряд ли он позволит нам прокатиться, ему даже невдомек, что если чаще чистить волов, мух будет гораздо меньше.

— Почему не попробовать? — Лайли легкими шагами направилась к толстяку.

Седобородый прикрикнул на грузчиков, неосторожно закинувших очередной мешок, отчего телега заметно вздрогнула, и с удивлением обнаружил прямо перед собой стройную Лайли.

— Что тебе нужно, малышка? — пробасил он, пытаясь изобразить улыбку на морщинистом лице, впрочем, она все равно затерялась среди густой бороды.

— Нам нужно в город, — Лайли кивнула в сторону столицы. — Идти так далеко, не прокатишь ли, дядюшка?

— Если тебе больше по нраву медлительность волов, пожалуйста, присаживайся, — толстяк подвинулся, освобождая на козлах место для Лайли.

Она кивнула Каталин, и вскоре обе девушки уселись рядом. Только последний мешок занял положенное место, как толстяк прикрикнул на волов, щелкнул кнутом, и те повели головами, словно стряхивая сонную одурь, а потом плавно двинулись по дороге, ни на секунду не переставая жевать.

То ли волы действительно шли слишком медленно, то ли путь до столицы оказался длиннее, чем Лайли и Каталин предполагали, но город на холме никак не желал приближаться. Светлые стены все так же устремлялись к небу, из-за них поднимались башни, пронзая голубое небо шпилями.

— А что, город красив? — спросила Лайли, устав молча созерцать дорогу.

— Да! — отозвался тут же толстяк. — Я нечастый гость здесь, но дочка моя выбилась в люди, работает на кухне самого Императора. Вот к ней-то я и направляюсь сейчас, везу отличную муку. Мы поедем не самыми лучшими улицами, но не сыщешь другого города, где такие задворки подметались бы!

— Правда? — Каталин прищурилась, заодно и язык прикусила. Чего ставить под сомнение то, что она сама видела? Здесь вообще никто не думает, что улицы можно подмести, а помои не обязательно выливать прямиком за порог.

— Что ж я красавицам врать-то буду, — толстяк вздохнул.

— А нельзя пробраться как-нибудь во дворец? — Лайли задала вопрос почти шепотом, точно поведала толстяку заветное желание.

— Ох, деточка, и ты тоже хочешь посмотреть, в какой он роскоши живет? — усмехнулся толстяк. — Дочка моя, Лизолия, говорила, что их из крыла для слуг не выпускают. Только особенных служанок пускают к Императору. До них еще дослужиться надо. А чтоб кого другого провести, так и совсем Андреас спаси! Никто не может такого сделать.