— Нет! — Каталин резко поднялась, лодка угрожающе закачалась. — Нет! Надеюсь, он ничего не увидел! Он может попытаться убить его, чтобы добраться до силы! Как это ужасно!

— Мы не можем двигаться быстрее, — Лайли снова вспомнила о магическом кружеве болот. — У нас не получится.

— Жив ли он? — Каталин посмотрела на спокойную воду, в ней отражалось небо и облака, безучастно плывущие к востоку.

Девушки надолго замолчали. Им так не хотелось думать, что Ниа Бейби Нака больше нет и цель путешествия изменилась. Возможно ли, что изначальная цель стала недостижимой?

В чем тогда найти смысл путешествию?

Может, стоило отправляться домой?

***

Костер трепетал от ветра, то приседая к самой земле, то вздымаясь вверх и разбрасывая искры. Тимони аккуратно разрезал хлеб, холодное мясо еще ждало очереди. Айкен разворачивала одеяла на траве, сосредоточенно закусив губу, Марафел, с помощью охотничьего ножа, приводил сломанный хворост в подобие дров.

Они молчали, погруженные каждый в собственные мысли. Лошади, уставшие от скачки, разлеглись в мягкой траве, лениво покусывая ее упругие стебли. Закат давно погас, оставив после себя лишь едва заметный светлый шрам. А луна медленно выкатилась из-за горизонта, желтым диском замерла над далеким лесом.

— Неспокойная ночь, — Тимони поднялся, отложив нож и хлеб. — Что-то бродит вокруг нас. Мы слишком близко к болотам.

— Твоя магия не способна нас защитить? — Марафел поворошил костер, отозвавшийся снопом искр. — Или что?

— Выстрою защитный купол, — Тимони сосредоточился, развел ладони в стороны. Айкен присела на расстеленное одеяло, опасаясь смотреть на замерцавший вокруг ореол, на мгновение укрывший их как колпак, а потом померкнувший.

Марафел снова принялся разламывать ветки. Тимони некоторое время постоял, прислушиваясь к ночи за куполом, потом тоже сел.

— Не могу объяснить свое беспокойство.

— Может, оно происходит не от внешних причин, а от того, что таится в твоей душе? — Марафел отложил охотничий нож в сторону, потянулся к хлебу, потом покачал головой, плеснул на руки водой из фляги и только после этого взял ломоть. — Вдруг волнение — лишь внутри тебя, а ночь спокойна?

— О чем ты, малыш? — Тимони сощурил глаза. — Снова о Свете и Тьме? Прости, но я не расположен беседовать на эту тему.

Марафел лишь пожал плечами. Не расположен? Снова Тьма взяла верх? Что же не в первый раз. Марафел вздохнул. Он уже давал себе обещание вытащить Тимони, разве нет? Но ничего не получалось.

Айкен почти не притронулась к еде, завернув свою долю вместе с остатками. Она думала, что ее жизнь так долго не имела смысла, а сейчас, похоже, она оказалась перед решением этой задачи. Только как же сделать выбор и почему у нее появились варианты?

Костер снова прижался к углям, пережидая ветер, затем выпрямился, обвивая языками свежую подачку. Тимони посмотрел на огненные пальцы, сжимающие чернеющее дерево и улыбнулся.

— Осталось недолго, малыш. Мы вернемся домой. Хочу вернуться туда. Там осталась… — он не закончил, нахмурившись. За его куполом кто-то крался, настораживая магию. Серебристые очертания защиты слегка мерцали. Тимони нахмурился. — Кто там может быть?

Марафел встал, вглядываясь во тьму, но свет костра делал тени густыми, а того, кто крался среди них, незаметным. Лошади одновременно поднялись на ноги, приблизились к костру, насторожив уши. Айкен судорожно вздохнула, сжала зачем-то в кулаке нож.

Тимони прошептал что-то, и магический купол засиял ровным голубоватым светом, разгоняя тени. Под деревом остановился в нерешительности небольшой — всего-то ладони три в холке, котенок. Полосатый и зеленоглазый.

— Какая любопытная зверушка, — Тимони усмехнулся.

— Что ты станешь делать? — Марафел расслабленно опустился на одеяло.

— Камышник, — Айкен склонила голову. — Еще очень молодой, но все равно опасный. Что ты хочешь?

— Хочу узнать, чего ради он пришел сюда, — хмыкнул Тимони и двинулся к котенку.

Тот замер среди травы, только кончик хвоста настороженно покачивался из стороны в сторону. Наконец котенок что-то для себя решил и сел в траву. Тимони легко прошел сквозь магический купол, отозвавшийся на это легким мерцанием. Котенок насторожился, чуть выгнул спину, но не двинулся с места. Зеленые глаза отразили пламя костра.

Тимони протянул котенку ладонь. Тот обнажил клыки совсем не по-кошачьи.

— Хорошо, ты пришел посмотреть на нас? Посланник здешних жителей, — усмехнулся Тимони. — Посмотрел? Тогда ступай, охоться.

Котенок поднялся, мягко выгнул спину, отпрыгнул от него, раздраженно ударив хвостом по бокам. И все же исчез в тенях, порождаемых ветром и лунным сияньем.

— Странно, — Айкен вздохнула. — Он тебя понял?

— Почему бы и нет? — Тимони вернулся к костру, купол померк, снова слившись с темнотой.

Айкен пожала плечами. С животными никто и никогда не пытался поговорить. Ведь что они могут понять? И как понять их ответы? Айкен покосилась на лошадей, снова улегшихся в травах.

Странные. Они словно говорили друг с другом жестами.

Собственно, так оно и было. Лаон и Долинг пытались говорить друг с другом, используя взмахи хвоста и покачивания головой. Получалось плохо, но кое-что они все же смогли передать. Они смогли разделить тоску по дому.

Алети и Миэки разговаривать не пытались, только изредка касаясь друг друга, точно проверяя, вместе ли они еще, не сон ли все вокруг.

Смыслом их жизни стало возвращение домой.

***

Снова ночь, снова вокруг встал туман. Танец призрачных капель, свежесть и влага. Каталин укуталась, скрываясь от сырости, уснула, хмурясь и постанывая. Лайли же снова глядела в белесый морок и не могла позволить себе пропустить хоть одно призрачное мгновение.

Она видела, как лунный свет клинком вспарывал клубы тумана, падал сквозь него, красил седые космы серебром. Прекрасно.

— Снова любуешься? — зверь лег так близко, что Лайли почувствовала жар его тела.

— Снова, — согласилась она, чуть кивнув головой. — Иногда в созерцании я вижу смысл жизни.

— А как же действия? — зверь повел хвостом.

— Действия отступают, — признала она. — Но ведь это пока есть туман. Настанет утро — жизнь напомнит, что смысл не только в наблюдении, подкинет задач, которые нужно будет решить.

— Туман развеется…

— Да. Клочки унесет ветер, утопит в водах реки, — Лайли улыбнулась. Знаю, но… Сейчас утро кажется далеким.

— Понимаю, — зверь фыркнул. — Так значит, смысл жизни не только в созерцании?

— Смысл в достижении целей, в том, чтобы продолжать жить, — Лайли поднялась, туман окутал ее прохладой. — Смысл жизни… Каждый ищет его, все могут найти, если задумаются.

— Задумаются, — эхом повторил зверь. — Да.

— Да, — Лайли улыбнулась. — Какая хорошая ночь сегодня.

— Неподалеку такой, как ты, раскинул купол защиты, — зверь сел, запрокинув голову, посмотрел на луну. — Не здешний. Ты должна знать его, чувствую, вы еще встретитесь… — и силуэт его истаял.

— Тимони? — Лайли замерла.

***

— Лайли? — Тимони резко сел, сбросив с себя плащ. Марафел и Айкен уже спали. Лошади обернулись на звук его голоса, в глазах их застыло любопытство.

Ночь не ответила, Бесстрастный свет падал серебром на успокоившиеся травы, угли костра подернулись пеплом, но все еще источали жар.

Голос, что он услышал, казался лишь сном, игрой воображения.

Крик и шепот жили внутри его души? Лайли не звала его, потому что ее нет здесь?

Тимони вдруг страстно захотелось назвать Лайли другом. Он не думал об этом никогда прежде, пока не стало слишком поздно.

Ночь дышала свежестью, туман полз от болот, кутая землю прозрачным покрывалом. Он принес с собой шепот, и Тимони вздрогнул, не веря, что это может быть.

Туман шептал голосом Лайли:

— Тимони? Ты рядом?

Не у кого было спросить, кажется ли ему это, или мягкий голос действительно плывет вместе с седыми космами над лугом.