В кустах нервно закричала птица — и дышать стало легче, а сила затанцевала быстрее. Лайли, воспользовавшись передышкой, закрыла глаза. Пляска магии продолжалась, и она хотела запомнить это ощущение.

Ей хотелось разгадать это место.

***

Солнце упало за западную стену, улицы растворились в лиловых сумерках, когда Тимони пришел в себя. Айкен и Марафел облегченно вздохнули и переглянулись.

Тимони медленно сел и опустил лицо в ладони, прислушиваясь к себе. Он с удивлением понял, что его сила вернулась. Никогда прежде он не поверил бы, что за несколько часов магический запас может восстановиться полностью. Осталась только физическая усталость — он решил даже не пытаться встать.

Айкен молча принесла поднос с едой и поставила рядом с ним на постель. Тимони протянул руку к хлебу, но передумал. В чашке стоял крепкий травяной отвар, и он потянулся к нему.

Марафел улыбнулся, отвел Айкен в сторону.

— Пусть побудет один, он многое сделал, не нужно утомлять его разговорами.

— Объясни мне, он творил магию? — Айкен покосилась на Тимони, который медленно пил, не обращая на них внимания.

— Да. Спас всех с ее помощью. Если бы на площади вспыхнул огонь, то ветер скоро бы поджег весь город, — Марафел поежился. — Ужасно! Разве можно так относиться к людям, разве можно так доказывать свою правоту?

— А бывает иначе? — пожала плечами Айкен. — Если бы уцелел хоть один человек, весть о богине разнеслась бы быстрее этого пожара. Это угроза власти Императора, — спокойно объяснила она. — Впрочем… Теперь-то уж точно его сила пошатнется.

— Не понимаю, — Марафел покачал головой. — Власть Императора? Что это?

— Как же мне объяснить… — Айкен растерянно пожала плечами. — Он имеет право повелевать всеми. Взимать дань, приговаривать к казни, миловать. Он — хозяин всей земли. Хозяин всем нам!

— Как он может быть хозяином всей земли? — Марафел фыркнул, будто она сказала какую-то чушь. — Один человек не сумеет позаботиться обо всей земле. Он может работать только с небольшим участком. Земле требуется забота, ее нужно возделывать, поливать, нужно давать ей отдых, питать ее, — он развел руками. — А как может он быть хозяином вас? Вы разумны, умеете говорить, а не бессловесные твари, которым нужна помощь хозяина — защитника. Как же один человек может защитить всех? А если он не способен, то какой же тогда он хозяин? — он вздохнул. — А что такое дань? Как можно приговорить к казни? — каждый вопрос звучал все жалобнее, а лицо Айкен делалось все удивленнее.

— Неужели вы живете каждый сам по себе? Кто-то же должен управлять вами?

— Управлять? — Марафел пожал плечами. — Управляют повозкой, нет? У нас есть те, кто в ответе за всех жителей города, их называют диалин или диалита. Они говорят от лица остальных, но перед всеми отвечают за свои решения. Если же вопрос важен всему городу, например, нужно построить плотину, а река может затопить большую площадь, тогда решение его выносится на обсуждение. В одиночку о таком не думают! — он почесал кончик носа. — Раньше диалин и диалита занимались безопасностью городов, набирали воинов. Но теперь на Летинайте мир, и воинов нет уже давно.

— Как странно… — Айкен отвернулась. — Не понимаю ваш мир.

— Как и я ваш, — Марафел оглянулся на Тимони. Тот попытался встать с постели. — Тебе лучше?

— Намного, — отозвался Тимони. — Поздно уже, ложитесь спать.

— А ты?

— Не хочу спать больше, — он отошел к столу и тяжело опустился на табурет. — Нужно обдумать все, что произошло сегодня. Ложитесь.

Айкен и Марафел послушно улеглись на разные койки — в комнате их было две, так что кому-то все же пришлось бы сидеть у стола всю ночь.

Тимони слукавил — тело взывало об отдыхе, но магия была ему подвластна, потому он собрался попробовать поискать. Он никак не мог поверить, неужели здесь действительно побывали Лайли и Каталин?

Вещи девушек оставались с ними, а значит, он мог составить заклинание, обнаружить их, если они на самом деле живы.

Как только Марафел и Айкен уснули, Тимони принялся за заклинание. Одно за другим выстраивались вокруг двух расчесок серебристые плетения, едва мерцающие в полумраке. Тимони раскрыл ладонь, и на стол с пальцев как будто упала магическая карта. Она закрыла собой очертания предметов, и теперь только серебро магических кружев просвечивало насквозь.

Но заклинание ничего не нашло.

Тимони вздохнул. Все говорило о том, что в этом мире девушек больше нет. Он уже собирался бросить свою затею, как вдруг вспомнил еще одно заклинание. Вспомнил — или оно пришло самом собой, всплыло в сознании, выверенное и совершенное.

Но принадлежащее Тьме, а не Свету.

Тимони сомневался всего лишь пару мгновений, прежде чем сжал нож и резанул по ладони. Кровь заполнила ее, слишком алая, слишком блестящая. Тимони выдохнул на мерцающее озеро несколько слов.

В глубине появилась карта, живее, чем та, что все еще сияла над столешницей. Она переливалась, показывая потоки силы.

Тимони присмотрелся, наблюдая за ними, и вдруг увидел, как в одном месте карта помутнела — кровь спеклась от избытка магии. Аура там могла спрятать что угодно!

Тимони опустил ладонь — у него заломило виски, а в глаза будто насыпали песка. Он как будто бы ничего не узнал, только растратил силы.

***

Солнечный свет померк. Лайли и Каталин сидели рядом у костерка, а в воздухе разливалась прохлада. Тяжесть прошла, думать стало легче — магия успокоилась и перестала танцевать.

Лайли не верила в спокойствие, она понимала, что это лишь потому, что они перестали использовать заклинание.

— Отчего лодка идет так медленно? — спросила ее Каталин, глядя в огонь.

— Вокруг — чуждая нам сила, — Лайли поднялась и развела руками, словно охватывая все вокруг. — Представь, что мы застряли в сахарном сиропе. Чем больше подгоняешь наше заклинание, тем сильнее сопротивление магии этого места. Лучше двигаться медленно. Кто знает, что произойдет, если попытаться нарушить здешний покой?

— Понятно, — Каталин лениво пошевелила угли костра. — Странные места.

— Да, — Лайли улыбнулась. — Но красивые. Видимо, местные жители, в силу того, что в них самих мало магии, не замечают ничего такого. А вот мы с тобой попались.

— Как мухи в варенье, — хмыкнула Каталин. — Точно как это бывает осенью, когда пытаешься подобрать подходящий рецепт.

— Похоже, — Лайли подняла голову вверх. В небе как раз вспыхивали первые звезды, точно искры от их костра поднялись высоко-высоко и зацепились за небо.

Лайли расслабленно протянула к ним руку и тут же почувствовала, как всколыхнулась здешняя сила, вздыбилась волной и снова опала бессильно.

Лайли обернулась, ища причину, и замерла — Зверь стоял и смотрел на них.

Слишком близко.

========== Часть 25 ==========

Каменистые склоны резко уходят в пропасть. На дне бессильно клокочет от злости река, ледяная и бурная. Марафел, с трудом отрывая взгляд от стальной полоски, продолжает восхождение. Ему нужно двигаться вверх. Он подтягивается и осторожно перемещается на следующий уступ.

Пальцы изрезаны острыми камнями в кровь.

Порыв ветра едва не сталкивает его вниз. Прижимаясь к скале, он пережидает и тут же слышит сдавленный вздох — правее и ниже.

Тимони… В глазах мага усталость и страдание, на пальцах запеклась кровь, русые волосы неопрятно слиплись от пота. Он старается, но подъем слишком тяжел.

Марафел переводит взгляд вверх — белесое небо слепит до боли и слез. До конца слишком далеко. Слишком долго и трудно.

Марафел сосредотачивается: переступить, подтянуться, шаг за шагом, перенести ногу на уступ выше. Выше, еще выше.

Тимони совсем рядом, слышно тяжелое дыхание, ощутим стальной запах крови; Марафел закрывает глаза и считает до десяти, чтобы думать лишь о подъеме. Им нужно вверх.

Снова налетает ветер, холодный и влажный, он ударяет по щеке. Сдавленный вздох Тимони заставляет Марафела обернуться, опустить взгляд вниз.