Избавление — вот чем была эта тьма, и он наслаждался, погружаясь в неё, крупица за крупицей стряхивая с себя то, что ещё оставалось от его души — труху, прах, бесполезную память о мире живых, от которой нет никакого толку, только смутная, уже едва уловимая боль где-то на самом дне. Ещё немного — и ничего не останется, он растворится во мгле и вернётся тем, чем и должен быть. Он не хотел подчиняться, вначале — нет, хотел только на мгновение снова потерять всё, забыть, вдохнуть полной грудью эту силу, почувствовать, как мир бледнеет и теряет смысл, но теперь эта воронка затягивала его, и он уже почти не мог сопротивляться. Тассариан — он узнал голос — выкрикнул его старое имя, словно бросил камень в воду. И он вдруг вспомнил, что Тейрис иногда называет его так, когда хочет поддеть. И Кольтира, чёртов ублюдок, вот уж кто должен быть на его месте. Но Кольтира лучше умрёт, чем… «Кейрен», — тихо позвал его кто-то ещё, кто-то, кого он кажется видел во сне. «Нет», — мысленно сказал Рен, а потом понял, что повторяет это вслух, хрипло и зло, сквозь зубы, и тьма начала расступаться, вместе с ясностью возвращая сомнения, и страх, и боль, и за ними — дикую, яростную ненависть, он зарычал и рванулся, пытаясь встать на ноги, и в этот момент яркий свет вспыхнул где-то справа и метнулся к Сервилии, она глухо вскрикнула, и он освободился.

Рен поднялся и быстро обернулся к Тейрису. С пальцев паладина ещё сыпались искры света от заклинания, которое он бросил в Сервилию. Он немного растерянно, как будто сам не верил тому, что сделал, пожал плечами и пробормотал:

— Я решил немного помочь.

— Спасибо, — ответил Рен, и больше не было времени говорить. Леди Сервилия прокричала команду и направила коня к ним.

Кольтира рванулся к ней первым. Никто, кроме, возможно, Тассариана, не знал, что у них были за личные счёты, но Сервилия без колебаний приняла его вызов. Он был быстрым, таким быстрым, что Тейрис не успел даже понять, что происходит, как он скользнул, пригнувшись, ей наперерез, и её конь, заржав, упал с перерубленными передними ногами. Но она не уступала в скорости, и раньше, чем конь упал, взбивая копытами снег, она уже стояла на ногах и отражала новый выпад Кольтиры, и их клинки, оба мерцавшие зеленоватым пламенем и покрытые схожими рунами, заскрежетали, скрестившись. Он, кажется, рассмеялся, а она в ответ крикнула ему что-то насмешливо-оскорбительное, но Тейрис не разобрал, что — двое чёрных всадников уже были перед ним, Рен сдёрнул одного из них с коня, а Тейрис кинулся на другого. Тассариан выхватил из-за спины свои тонкие мечи, прокричал заклинание и, снежный вихрь взметнулся, окружая его.

— Им не победить, — тихо и без выражения сказал Телан.

— Нет, — ответила Зендари.

Два рыцаря смерти по-прежнему охраняли их и не вступали в бой, тоже зная, что в этом нет необходимости.

— Началось, — сказал Эрен, и оглянулся на Мартина. — Если нас спалят — беги к лошадям, не оглядываясь, я задержу их. Скачи без разбору, главное в том направлении, которое я тебе указал. Главное оторвись, а там разберёшься.

Мартин растерянно кивнул. Эрен осторожно выглянул из-за двери. Леди Сервилия дралась с Кольтирой, велев никому не мешать, и он старался постоянно держать её спиной к хижине. Тассариан то скрывался, то появлялся в вихре своих клинков и толпе врагов. Нескольких рыцарей смерти сорвало с места и притянуло к Рену, в круг алых рун на снегу, и Тейрис вспыхнул, расправляя золотые крылья.

— Пора, — сказал Эрен.

Паладин пропустил удар, и сразу же ещё один, и ещё, чуть не выронил меч из рук, попытался прочитать заклинание и тут же получил новый удар, поваливший его в снег и сбивший с головы шлем. Рен с яростным криком рванул одного из тех, кто обступил Тейриса, к себе, вскинул руку и придушил заклинанием второго, и тут же сам схватился за горло. Тейрис попытался подняться, но ноги плохо его слушались, перед глазами всё плыло, в голове шумело, кровь, казалось, вскипала в венах, и одновременно его бил озноб, чёртова чума проклятых, он увидел, как Рена тоже сбили с ног, он согнулся, стоя на коленях, всё ещё задыхаясь, вслепую махнул мечом мимо врага, и огромный таурен пнул его копытом, отбрасывая на несколько метров в сторону. Тейрис наконец смог встать. Терять больше было нечего, он окружил себя магическим щитом Света и побежал к Рену — ещё немного они протянут. Тассариан появился из ниоткуда, пронзив обоими рунными мечами эльфа, вставшего на его пути, Тейрис, увернувшись, проскочил мимо и успел вовремя, чтобы прикрыть Рена от удара топора — лезвие с силой отскочило от магического щита и Тейрис, воспользовавшись моментом, нанёс смертельный удар. Дк, кашляя, сплюнул кровь в снег и поднялся, пошатываясь.

— Нам конец, — нервно сказал Тейрис и вспомнил, что так и не подобрал шлем.

— Ещё нет, — неразборчиво ответил Рен и снова сплюнул.

— Нет, ну так-то, конечно, пока ты всю кровь из себя не выплевал, шансы у нас ещё есть! — огрызнулся Тейрис.

Мартин вышел из хижины и остановился. Предрассветная мгла ещё не развеялась, и всё казалось не совсем реальным в ней. Рыцари в чёрном, алые и зелёные руны на земле, всполохи света, глухие крики и лязг, чуть поодаль — двое яростно бились друг с другом, не обращая внимание ни на что вокруг, Мартин узнал Кольтиру в одном из бойцов, и второй показался ему знакомым, этот второй вскрикнул хрипло и яростно, и Мартин вздрогнул, узнав Сервилию.

Эрен потянул его за рукав.

— Ты сдурел? Пошли, быстро!

Но Мартин не двинулся с места. У него закружилась голова — то ли от морозного воздуха, то ли от общей усталости и напряжения, всё стало казаться ещё менее реальным, размытым, каким-то рассинхронизированным, будто смотришь на мир двумя парами глаз, и он не мог пошевелиться, заворожённый этим. Всё его тело начало покалывать и бить мелкой, поднимавшейся изнутри и расходившейся, как рябь на воде, дрожью.

— Мартин! — рявкнул ему в ухо Эрен и снова дёрнул за рукав.

Мартин рассеянно обернулся к нему. Лицо мага расплывалось, подёргивалось мягкой золотистой дымкой, Мартин удивился — неужто уже взошло солнце?

— Они же… они погибнут там, — растеряно сказал он.

Эрен бросил короткий взгляд на бой. Мартин был прав, и он понимал это. Он почти надеялся на то, что им не удастся уйти незамеченными, и он вернётся сюда, отправив жреца в путь. Это ничего не изменит, и конечно логичнее бежать, и привести помощь, попытаться спасти тех, кто выживет, если кто-то выживет… Но если бы он хотел поступать логично, остался бы в Луносвете. Тут же Телан, и Зендари, и Тейрис, и Рен, как он бросит их здесь. И между прочим потом скажут, что он погиб, сражаясь бок о бок с Тассарианом и Кольтирой. Он дёрнул Мартина к себе и яростно прошипел:

— И если ты не уйдёшь — всё будет зря.

Мартин почти не слышал мага, ему казалось, что он падает, теряя сознание, а потом весь мир на мгновение замер, что-то лопнуло, освободилось внутри, и оглушающая, ослепляющая пустота затопила его. Он взглянул в глаза Эрену и спокойно ответил:

— Нет.

— Что? — не понял маг.

— Отпусти меня, — вежливо попросил Мартин.

— Я сейчас сам тебя убью, — сквозь зубы процедил Эрен и приготовился тащить жреца волоком, но вдруг со сдавленным криком отдёрнул руку — что-то похожее на электрический удар прошло от кончиков его пальцев до плеча. Он потряс кистью, с удивлением взглянул на свою ладонь, поднял глаза на Мартина и оторопело отступил на шаг.

По всему телу жреца пробегали тонкие, быстрые, то вспыхивавшие, то затухавшие золотые искры. «Ты… светишься», — хотел сказать Эрен, но не мог вымолвить ни слова. Мартин действительно словно светился изнутри, ещё совсем слабым, но постепенно разгоравшимся светом, пронизывавшим его кожу и уже начинавшим пробиваться через плотную ткань одежды.

— Я всё исправлю, — сказал он тихо, но уверенно, и свет вспыхнул золотом в его глазах.