Нет невиновных среди проклятых и нет раскаявшихся среди верных. Спросите своих псов, грызущих кость вашей веры, много ли готовы они отдать за неё? Кто они без своей силы, без даров, преподнесённых им смертью? Кто они без свой ярости и своих грехов? Лишь прах. Оставьте своё милосердие для себя и свой суд дня них. Молитесь своему Свету, пока армия тьмы идёт за вами.

***

Они пришли на вторую ночь, перед рассветом, в только пробуждавшихся сумерках. Сначала Рен и Кольтира, остававшиеся в карауле, услышали шорох, треснула ветка, потом, уже ближе, фыркнул конь, и Кольтира, напряжённо вглядывавшийся в полутьму, различил тусклое синеватое мерцание рун.

— Блядь, — шёпотом выругался он и повернулся, чтобы обратиться к Рену, но тот уже понял всё сам, сорвался с места и бросился к хижине.

— Подъём, — скомандовал он, распахнув дверь. — Нас нашли, они здесь.

— Кто? — промямлил спросонья Эрен.

— Дк, — ответил Рен и снова рявкнул: — Подъём!

Кольтира обнажил меч, отошёл на несколько метров от костра и теперь стоял неподвижно, ожидая, когда они выйдут и леса. И они появились, один за другим, чёрные всадники на чёрных лошадях с белёсыми копытами тенями выступали из-под безлистных крон, с тихим хрустом ломая тонкий наст. Кольтира медленно повернулся, оглядываясь вокруг. Вышедшие из леса перед ним неспешно объезжали поляну по кромке, занимая позиции вокруг. Хлопнула дверь хижины, и сначала Рен, а через минуту и Тассариан встали рядом с ним.

— Нам не увести их, — едва слышно проговорил Тассариан. — Если только во время боя жрец и ещё кто-то один смогут незаметно сбежать.

— Тогда надо начинать быстрее, пока не рассвело, — ответил Кольтира и Тассариан кивнул.

Когда Тейрис, натянув доспехи и схватив меч, выбежал из хижины, дк леди Сервилии уже окружили поляну. Никто не произносил ни звука, только лошади иногда переступали копытами.

— Маг всё понял? — тихо спросил Тассариан паладина.

— Да, он будет ждать удобного момента, если такой будет. Надо их отвлечь, — ответил Тейрис.

И тут они услышали её. Сначала только голос, резкий и насмешливый, а потом она выступила из тени леса, неспешно направляя коня одной рукой и в другой держа обнажённый клинок.

— Какая удача, Тассариан и Кольтира Ткач Смерти, лучше мог быть только Дарион, но он довольно-таки неуловим. У верховного лорда слишком много дел, верно?

Она сняла шлем, и Тейрис мог рассмотреть её. Смерть обточила её правильные черты на свой вкус, провела глубокие тени под глазами, заострила и выбелила лицо и пометила шрамом, тянувшимся от подбородка, по шее, до ворота латного нагрудника. Её выцветшие русые волосы были частью убраны в тонкие косы от висков до затылка, а частью свободно лежали на плечах. Вдоль линии скул тянулись рунные татуировки, едва мерцавшие сейчас, но горевшие синим огнём в бою. Она смотрела прямо, не опуская и не задирая голову, не щурясь, как глядел на неё в ответ Кольтира, не сжимая губы, как безотчётно делал Рен, не хмурясь, как Тассариан, она остановилась, отъехав пару метров от кромки деревьев и смотрела на них холодным неподвижным взглядом, зажав под локтем чёрный шлем с белым плюмажем из конских волос и направив в землю рунный клинок.

— Сервилия, — с фальшивым радушием отозвался Кольтира и изобразил лёгкий поклон. — Что привело тебя в такую дыру, наследница высоких лордов?

Она чуть приподняла уголок рта, но отвечать не стала, молча оглядела всех по очереди, на мгновение задержав взгляд на Рене, и посмотрела на хижину.

— Столько усилий, так он и правда так ценен? — проговорила она уже без насмешки, задумчиво, словно ни к кому не обращаясь.

— Ты про жреца? — беззаботно уточнил Кольтира и пожал плечами. — Его здесь нет, он уже давно на пути в лагерь живых.

— А ты, — обратилась она к Рену, продолжая игнорировать Кольтиру, — правда думал, что придёшь в мой лагерь и сможешь случайно не встретиться со мной, проведя там несколько часов?

— Ты знала, — мрачно сказал Рен.

Она чуть повела головой.

— Нет, но и не поверила сразу. Решила посмотреть, что будет. — Конь переступил копытами и она чуть покачнулась в седле, сохраняя равновесие. — Ледяной змей, конечно, помешал. Но зато потом нам повезло, и мы нашли ваших друзей.

Тассариан издал что-то похожее на сдавленное рычание, Кольтира на мгновение потерял издевательское выражение лица, Тейрис бросил быстрый взгляд на Рена, но Рен смотрел на Сервилию, не отрываясь.

— Они живы? — спросил он.

Сервилия медленно кивнула, сначала ему, а потом одному из своих людей, тот махнул рукой и из леса вывели Зендари и Телана. Оба были скованы магическими цепями, не позволявшими ни бежать, ни читать заклинания, ни менять форму, в случае Зендари. На вид они были не ранены, но измотаны донельзя. Телан бросил на Тейриса виноватый взгляд, а Зендари, судя по шевелению губ, грязно выругалась вместо приветствия.

Сервилия обернулась обратно к Рену.

— Я могла бы предложить обмен, но, во-первых, Кольтира скажет «отсоси»…

— Отсоси, — сказал Кольтира, и она коротко кивнула ему.

— Тассариан — что-нибудь патетическое про то, что своих не бросаем, — и она повела рукой с мечом, делая приглашающий жест.

— Отсоси, — сказал Тассариан.

Сервилия усмехнулась.

— А во-вторых — нас больше, так почему бы не взять и Тассариана, и Кольтиру, и посмотреть, как сосать будут они. И конечно, — она перевела взгляд на Тейриса, — кто же откажется от паладина.

Рен скрипнул зубами, и она снова посмотрела на него.

— А у тебя ещё есть варианты. Верно?

— И какие же? — глухо спросил он.

— Вернуться, — коротко ответила она, не отрывая от него взгляда, и он почувствовал, как её воля словно крюками впивается в его душу.

— Не слушай её, — пробормотал рядом Тассариан, и, обернувшись к нему, сказал уже громче и настойчивей: — Рен! Не слушай её!

Но он не мог не слушать. Татуировки на скулах Сервилии вспыхнули ледяным огнём, тонкие губы сжались, лицо стало ещё неподвижней, Рен хотел отвести взгляд, но не мог.

— Я вижу тебя, — прозвучал её металлический резонирующий голос одновременно в реальности и в его сознании.

Рен тяжело, словно против воли, шагнул вперёд, и Тейрис увидел, как изменился в лице Тассариан, и услышал, как Кольтира процедил сквозь зубы «чёртова тварь».

— Рен! — рявкнул Тассариан, но не в ответ на его окрик, а всё так же неотрывно глядя в глаза Сервилии, Рен опустился на одно колено и опёрся на меч.

Она говорила, и он слушал, не сопротивляясь больше, глубоко вдыхая морозный воздух и с ним её мысли, позволяя им заполнить его сознание, пробраться к самому сердцу, ледяным саваном окутать его душу, и с каждым вдохом, с каждым её прикосновением всё слабей становились сомнения и сожаления, страх и раскаяние отступали, таяли в жаре её ледяного пламени. И из самых тёмных глубин его разума теперь поднимался и, всё громче с каждым словом, в унисон с её голосом, звучал его собственный: разве не это — истинная свобода? Сила, которую ты лишь сдерживаешь сейчас. Встань и займи своё место среди нас. Мы — соль этой земли, мы — дети её и нам подвластно всё, что на ней. Здесь твоё место.

Весь мир погружался во тьму, и он вместе с ним.

Тассариан тряхнул его за плечо и крикнул в самое ухо:

— Кейрен!

Кольтира оскалился и сделал шаг в сторону Сервилии, подняв меч, вспыхнувший болотно-зелёным огнём. Тейрис стоял, оцепенев, и смотрел на Рена. Не может же этого быть, лихорадочно думал он, не может быть всё так просто, жутко и так безнадёжно, в одну секунду, он только что был здесь, столько времени он был собой, на нашей стороне, и вдруг это всё просто перестанет иметь значение? Воля одного рыцаря смерти, пусть и такого сильного, как Сервилия, просто сломает его как щепку? Или этого на самом деле хочет он сам, нет ведь, думал Тейрис, не может же быть этого, нет?! «Нет», — едва слышно сказал Рен и дёрнулся, почти не сдвинувшись с места, но Тейрис видел, что он вложил все силы в это движение, видел, как исказилось его лицо. И тогда паладин поднял глаза на Сервилию, резко вскинул руку, словно вдруг принял решение, и свет сорвался с его пальцев золотым пламенем.