Пистолеты вернулись на место, они помогли остановить двух из пяти ящериц, теперь очередь бритвы. А! Чёрт. Щеку обожгло, запахло палёным. Я быстро отскочил в сторону и запустил бритву в полёт, мысленно направляя ёе. Гадская ящерица, попытавшаяся испортить мою причёску, потеряла голову первой. Пуля дура, а бритва молодец. Я вовремя вернул бритву назад, таллосы наплевавшись вдоволь, решили меня просто разорвать в ближнем бою. Я стоял и тяжело дышал, после столь интенсивных прыжков. А попрыгать мне пришлось. Плевались эти твари часто и достаточно метко.

Первую ящерицу я пропустил мимо себя, наградив её ударом бритвы, тварь взвизгнула и отпрыгнула. Вторая затормозила, подняв тучу песка, и невероятно быстро вступила в бой. По моей броне застучали удары, как дождь по крыше. Я только кривился, от боли. Броня выдерживала удары, но с амортизацией у неё было плохо. Синяки, а может и пару сломанных рёбер мне обеспечены. Меня обдало горячей кровью. Бритва нашла цель и вгрызлась в неё. Я резко развернулся, ища вторую. Чёрт, я сорвался с места и побежал к машине, пытаясь догнать тварь, маячившую где-то вдалеке.

Я добежал, но моя помощь не потребовалась. Ким разделала таллоса не хуже чем японский повар рыбу, а сама сидела на песке, прислонившись к машине.

— С тобой всё в порядке? — я присел рядом с ней, рассматривая её на предмет ранений.

— Нормально, только вот нога, — простонала девушка.

Да уж, если мы с Ханом почти безболезненно расправились со своими противниками, то у девчонки были проблемы. Большая рваная рана на ноге и множественные царапины на лице.

— Давай-ка снимай костюм, — она вспыхнула, посмотрев на меня уничтожающим взглядом.

— Не рычи, что я там не видел? Надо осмотреть твои раны. Наверняка есть повреждения. Давай быстрее, а то оборотни вернуться и у них не только настроение поднимется, — усмехнулся я.

Ким спешно начала снимать костюм, оголяя торс. Я её везде пощупал. Спрашивать, что и где болит, не было смысла и так понятно где и что болит. Или синяки видно или по голосу и ругани, когда нажимаешь. На ребра пришлось наложить тугую повязку. Ногу обработал антисептиком из аптечки и наложил повязку. Вколол четыре стимулятора, для ускорения регенерации. Потом одел измученную девушку и положил в машину.

— У нас потери!? — послышался голос Хана.

Я вылез из машины на голос Хана, игнорируя его радостный вопрос. Полюбить моего телохранителя оборотни так и не смогли.

— О, я смотрю, тебя тоже потрепали не слабо, — я увёл разговор в другую колею.

— Так на меня почти десяток навалился, а ты чуть двоих сделал! — оскалился оборотень.

— И ничего не десяток, я видел, ты врёшь. Я перещёлкал из пистолета штук восемь, — вяло запротестовал я, просто пытаясь поддержать разговор, на самом деле мне было глубоко наплевать, кто, сколько убил тварей.

— А ничего, что те, кто с головой остались, потом встали и опять ринулись в бой?

— А я откуда, знал? Сам виноват неправильно провел инструктаж, — я усмехнулся, смотря на насупившегося оборотня, и развёл руками.

— Ай, да ладно, — Хан махнул рукой. — Нормально всё, ребята подтянулись, и мы их разделали под орех.

— Слушай, я вообще не пойму, ведь она тоже с клинками, что тот демон прыгает, почему она чуть одного подраненного завалила? — решил поинтересоваться я у оборотня, об ответе на мучавший меня вопрос.

— Просто ты насмотрелся, как мы решаем проблемы в пустошах, но это мы, стая, а вот если бы, например, группа людей наткнулась на таллосов, им бы было не до смеха. Мы считаемся одними из самых страшных бойцов под этим солнцем. А твоя…девушка, не истинный оборотень, а полукровка, отсюда и такие последствия. Тренироваться больше надо с холодным оружием. Магия и огнестрельное оружие — это комариные укусы для многих хищников пустошей. А вот добрая сталь, любому созданию объяснит, как себя надо вести.

— Нормально я стрелял, — я насупился. Ещё бы, моё оружие обидели, о девушке я решил больше не говорить, а то Хан опять разворчится так, что не успокоишь.

— Нормально, я не умоляю достоинства твоего оружия, но чтобы полностью обезвредить некоторых созданий пустошей, не достаточно в него выстрелить или отрезать голову, надо точно знать, куда и как стрелять.

— Хорошо и об этом мне всё расскажешь, — нашёлся я.

— Это ты так от нас никогда не уедешь, если я тебя выживанию в пустошах начну учить. Давай лучше совместим полезное для тебя и для меня, — улыбаясь, произнёс оборотень.

— Ты это о чём? — я подозрительно посмотрел на Хана.

— Мне кажется, я знаю, как восстановить силу стаи, а найти решение помог мне ты, — оборотень задумался.

— И? Говори, что придумал? Как я тебе помог? — поторопил я Хана.

— Всё просто, если у меня нет множества братьев, я сделаю тех, кто есть, сильнее, чем три оборотня вместе взятых, — победно рыкнул Хан.

— Понятно, короче, ты хочешь отправиться со мной за камнями, для своей стаи, а по пути, так сказать на практике, будешь учить меня премудростям выживания.

— Догадливый какой, — усмехнулся Хан.

— Ну, если тебе нужно моё согласие, то я считаю, что так будет даже лучше.

— Ну, вот и хорошо, тогда ты меня и поддержишь перед советом, если понадобится.

— Поехали уже, пока опять на кого-нибудь не напоролись, устал я что-то от вашей веселой планеты, — устало произнёс я.

— Такова наша жизнь, она жестока, но справедлива, — недовольно ответил Хан.

И что? Моя жизнь тоже не сахар, но там люди, а здесь всякая хрень лезет со всех сторон. Чем дальше в пустоши, тем больше тварей, ни часа покоя блин горелый.

Ну, наконец-то добрались. Я уже думал, мы никогда не дойдем до намеченной цели, то одно мешает, то другое. Мы пересекли большой охранный круг, в отличие от малого круга, ограждающий лагерь ханнов круг мог отличить одних существ от других. Более умный и дорогой экземпляр, соответственно и энергии потребляет больше, но зато окружает большую площадь. За охранным кругом нас встретила сплошная серая стена из чешуйчатого песчаника, высотой около восьми метров. Мы были достаточно далеко от стены, чтобы заметить, как длинна стена закругляется. Получалось, что если пойти вдоль неё и пройти до конца, она замкнется в круг. Большой, однако, круг, значит и лагерь не маленький. Сколько же этих волосатых здесь живет?

— Красиво? — как-то несвойственно своей грозной натуре робко спросил Хан.

— Я бы сказал необычно. Этакая стена дракон. Я видел раньше песчаник, но вот чтобы так было похоже на настоящую чешую, такого не было.

— Это необычный камень, он достался нам в наследство, от основателя. Там, за стеной, раньше жили люди, а не ханны. Они ушли, оставив нам мифы, стены и архитектуру.

— Почему вам? — удивился я.

— Так, получилось, что очистить это место смогли только мы, — гордо ответил вожак стаи.

— Очистить? — недоумённо спросил я.

— Да, очистить. От тварей, облюбовавших местный источник для своих нужд. Я тебе расскажу историю нашего народа, когда у нас будет свободное время, но не сейчас.

— Хорошо, тогда скажи, хоть, как мы попадем внутрь. Я не вижу ворот. Вижу только стены, которые не пощадило время, пули, магия и клинки.

— Пойдем под стены, и ты всё увидишь, — загадочно усмехнулся Хан.

Мы подошли вплотную к стене. Сверху, задали вопрос на языке ханнов. Хан ответил. Рассмотреть, кто задавал вопрос, было невозможно. Во-первых, проходилось смотреть против солнца, задирая высоко голову, а во вторых трудно увидеть кого-либо в узких бойницах. Помимо стены были ещё четыре массивные круглые башни, выступающие за стену на пять-шесть метров.

— Смотри перед собой, — прошептал оборотень.

Я смотрел. Смотрел, как исчезает, ранее казавшаяся непоколебимой часть стены. Она просто растворилась, открыв зев тоннеля, освещенный факелами. Тоннель упирался в прутья массивной решетки. Я сел за руль и медленно двинулся в тоннель, высоты тоннеля, как раз хватало, чтобы проехать, так, что тюки разгружать не понадобилось. По мере углубления в тоннель, на меня с разных сторон падали лучи солнца, задерживались на пару секунд и пропадали. Я покрутил головой и успел заметить, как в потолке закрывается маленькое окошко. Понятно, за нами всё же следят, и если мы начнём чудить, утыкают стрелами или ещё чем-нибудь смертоносным через отверстия в своде тоннеля. Хан шёл рядом с машиной, вот он обогнал меня и подошёл к решётке, что-то сказал охране, и решётка поползла вверх, обнажая внушительные штыри, прятавшиеся глубоко в земле.