— Нет, Олли. Я думаю это будет мило, — мягко ответила я. — Когда мне приехать за тобой?

— В семь в эту пятницу.

— Тебе лучше забронировать столик заранее. Пятница — день свиданий.

— Знаю.

Я улыбнулась, потому что знала, что на самом деле он даже не подумал про это. Частичкой сердца я завидовала ему, но все же была рада за Оливера. Он весь год крутился вокруг этой девчонки, и она, наконец-то, снизошла до того, чтобы провести с ним время.

И лучше ей относиться к нему хорошо, подумала я, иначе мне придется научить ее этому.

Сучка.

— Кей, а ты этому парню хоть сообщила? — внезапно спросил Оливер.

— Сообщила что и кому?

— Сообщила тому парню, что тебя затрахала мысль, что ты можешь быть беременна.

— Ты сейчас на полном серьезе сказал «затрахала»? — спросила я и поморщилась.

— Просто ответь мне.

— Знаешь, ты осмеливаешься сидеть рядом и молча осуждать меня. а сам при этом мечтаешь, как бы тебе отыметь Ким.

— КЕЙДЕНС!

— Ой, заткнись. Ты сам прекрасно знаешь, что это правда.

— Кто ты? Богом клянусь, что больше не узнаю тебя, — выдал Оливер.

— Да, я себя тоже не узнаю. В том-то и дело. И хоть это и не твое дело. Я тебе все равно отвечу. Да, я рассказала ему. И да, он пустился наутек.

— Гад.

— А ты как думал?

— Ты теперь превратишься в озлобленную женщину?

— Да.

— Отлично. Просто отлично. Дома держись от меня подальше. — сказал Оливер.

— Я больше нигде не хочу находиться рядом с тобой, Олли. На самом деле, я предпочла бы привязать тебя к крыше машины, когда мне приходится возить твою тушку по городу, — парировала я.

— Какая же ты стерва.

— Как будто я не знаю.

Нет слов, которыми я могла бы описать тот океан зависти, который испытывала в пятницу вечером, пока везла Оливера к Ким, чтобы отвезти их обоих на свидание. Я знаю, что все это результат горечи и унижения, и некая часть меня испытывает вину за то, что в данную минуту я так сильно ненавижу Оливера.

В этом не было его вины. Но мне было больно, а он был счастлив. Нет, это было даже нечто большее, нежели счастье. Он был вне себя от восторга.

— Ну что, полагаю ты сядешь с ней на заднем сиденье? — спросила я его, пока мы ехали домой к Ким.

— Ну, да, — согласно ответил он.

— И без глупостей там сзади. Уяснил?

— Чья бы корова мычала.

— Ты меня слышал. Меня тошнит от одной мысли, что мой брат целуется взасос.

— Не будь такой угрюмой. Я бы никогда не стал целоваться с девчонкой, пока ты рядом. Это как-то неправильно.

Я ухмыльнулась.

— Она ведь идет с тобой на свидание не из-за того, что у тебя завелись деньги?

Оливер рассмеялся.

— У меня нет денег.

— Ну, а она считает, что они у тебя есть. Если уж на то пошло, ты ведешь ее в Рут Крис Стейкхаус, — объяснила я и краем глаза посмотрела на него. Оливер нарядился в строгие брюки и повязал галстук. Выглядел он очень мило. — Могу сказать только одно: этой сучке лучше не обманывать тебя.

— Не называй мою девушку сучкой, — возмутился Оливер. — И она вовсе не обманывает меня. Я ей нравлюсь. Она сама мне так сказала.

— Когда это?

— Где-то с неделю назад.

— Где?

— В школе.

— Что, она просто подошла к тебе и сказала, что ты ей нравишься? — уточнила я, сворачивая на Мейпл-драйв.

— Нет. Ее подружка мне рассказала.

— Тебе рассказала ее подружка? О чем вообще речь? Что, она подошла к тебе в кафе и вручила записку?

— Не будь стервой, Кейденс.

— Я не стерва. Просто пытаюсь представить, как все было на самом деле. Ким попросила подругу сказать тебе? Она что же, настолько труслива, чтобы признаться самой? Я прямо в замешательстве.

Я свернула на подъездную аллею перед домом Ким и припарковала машину. Оливер хмуро на меня посмотрел.

— Держи рот на замке, когда она сядет в машину, — потребовал Оливер. — Ты ведешь себя как сучка, потому что бесишься, что тот, кто напугал тебя предполагаемой беременностью, бросил тебя. Мне жаль, что он так поступил, но не надо срывать свою злость на мне. Я в восторге от предстоящего свидания, и не позволю тебе испортить его.

Оливер молча вышел из машины, а я, онемев, уставилась на ворота гаража. И тут на меня, как горячий ветер, накатило чувство вины. Неприятное. Колющее. Обжигающее.

Глаза обожгли непрошеные слезы. Я превратилась в сучку. Но я же не сучка. Я хорошая девочка. Что со мной происходит? И почему я позволяю кому-то так сильно влиять над моими чувствами и тем, как отношусь к другим людям?

Я наблюдаю, как Оливер сопровождает Ким к машине и открывает ей дверь, как самый настоящий джентльмен. Знаю, что должна молчать, но все равно решаю сказать что-нибудь, потому что я обязательно скажу что-нибудь доброе.

— Привет, Ким, — здороваясь я, разворачиваюсь к ним лицом и улыбаюсь. Оливер, прищурившись, смотрит на меня.

— Привет, Кейденс, — отозвалась Ким. — Спасибо, что подвозишь нас.

— Ой, да мне не сложно. Все равно мне делать особо нечего, — говорю я.

Оливер кашлянул. Я завела мотор и выехала на улицу.

— Значит ты, Ким, играешь в лакросс, верно?

— Угу.

— Это, ну, довольно сурово, — продолжаю я разговор.

— Да, знаю. Все считаю, что игроки в лакросс очень мужеподобные, но на самом деле мы не такие.

— О, я никогда не считала тебя мужеподобной. Под суровым видом спорта я имела в виду «давай девчонка»! Надери им зад, понимаешь, о чем я?

— В общем, — вмешался Оливер. — Надеюсь, что тебе понравится ресторан, Ким.

— Я там еще ни разу не была, — ответила девушка. — И я вся в предвкушении.

Я услышала в ее голосе искренний восторг и расслабилась. Она искренне рада этому свиданию с моим братом. Я решила заткнуться и не мешать им, поэтому включила радио и стала слушать как Джон Харт поет о заднице — точнее, чьей-то заднице.

Не знаю, удалось ли ему выяснить чья это задница, но ради его психического здоровья, надеюсь, что да, потому что я еще ни разу не слышала, чтобы кто-то так отчаянно жаждал чью-то задницу, и решила, что он сойдет с ума, если не разыщет ее.

Кажется, у меня крыша едет.

Глава 24

Прямо как в фильмах

Каким-то образом, полагаю, с божьей помощью, мне удалось поднять свою оценку по математике до 4 с минусом. Поэтому я перестала ходить на дополнительные занятия. Я бы все равно перестал их посещать, но, по крайней мере, показатель моего текущего среднего балла доказал, что я начинаю лучше понимать концепции.

Плюс, всегда был Джейкоб, который помогал мне, если я снова отставала. Он предлагал свою помощь через день. Забавно, что он подошел ко мне у моего шкафчика в тот самый момент, когда я о нем подумала.

— Привет, Кейденс, — поздоровался он, перевесив рюкзак с одного плеча на другое.

— Привет, — ответила я, присев на пол, чтобы собрать собственную сумку.

— Мама хотела, чтобы я передал тебе, ей очень понравился твоя композиция из цветов, — произнес он. — Она прислала тебе открытку с благодарность, но настояла, чтобы я сказал тебе об этом лично.

Я улыбнулась.

— Рада, что ей понравилось.

— У тебя действительно очень хорошо получается, — продолжил Джейкоб. — Ты не задумывалась о карьере цветочницы?

Я хихикнула.

— Это прозвучало так глупо, — пробормотал он.

— Вообще-то, мне нравится ботаника, — ответила я. — И да, я думала о карьере цветочницы. В частности, каково это - владеть собственным цветочным магазином. — Я встала. — Ты стал выше?

Он хихкнул.

— Ты заметила. И да. На пять сантиметров с начала года.

— О боже! Это безумно!

— И странно. В прошлом году я не вырос вообще, — ответил он.

Я приподнялась на цыпочки и подняла руку над головой, направляя ее к Джейкобу. Она оказалась прямо под его плечом.