— Нет, не убьешь.

— Ненавижу ее.

— Она считала, что поступает правильно.

— Неправда. Она хотела, чтобы мне было плохо, — возразила я.

— Уверена?

— У нее это на лице было написано, — объяснила я.

— Ну тогда, думаю, можешь смело убивать ее.

Я резко вскинула голову и посмотрела Марку в глаза. Уголок его рта кривился в ухмылке.

— Люди иногда просто так говорят, — объяснила я, идя на попятную.

— Знаю, — отозвался Марк. Теперь он улыбался во весь рот. Словно это был вызов.

— Я бы сделала это! — с вызовом сообщила я. — Если бы смелости хватило.

Марк кивнул.

— Если бы я не знала, что потом вечность буду гореть в Аду, пробормотала я.

— Ну что ж, я по-прежнему намерен убить твоего отца, Кейденс. И мне плевать на то что потом я буду вечность гореть в Аду.

Я испуганно округлила глаза.

— Бог может наказывать меня, как ему заблагорассудится. Мне плевать. Можешь считать меня сумасшедшим. Можешь называть собственником или неуравновешенным, да как хочешь. Мне все равно. Я убью любого, кто причинит тебе боль.

Я уставилась на Марка. Челюсть у меня отвисла чуть ли не в буквальном смысле этого слова.

— Но я уважаю и люблю тебя, Кейденс. И если ты скажешь мне не делать этого, я не стану.

— Не надо! — выпалила я. — Я хочу сказать, пожалуйста, не убивай моего отца. — я инстинктивно коснулась рукой глаза. — Он же мой отец.

— Сейчас он не самый лучший отец, — заметил Марк. Он убрал мою руку и едва ощутимо коснулся посиневшей кожи под глазом.

— Я знаю, Марк. Но все равно не хочу, чтобы ты убивал его. Пожалуйста, не делай этого.

— Не буду. Но, если он прикоснется к тебе еще хоть раз, ему несдобровать. И тебе придется позволить мне сделать это, Кейденс. Тебе придется.

Я кивнула. Марк обхватил ладонями мои щеки и притянул мое лицо к своему. И поцеловал меня. Медленно и глубоко.

— Что будем делать? — спросила я, после того, как прервала наш поцелуй.

— На данный момент останемся сидеть на диване. Больше нам ничего делать и не надо.

И почти до обеда я просидела на коленях у Марка. Мы обсуждали наше будущее и меня нисколечко не пугало, что я буду жить отдельно от родителей. Не теперь, когда я знаю, как позаботиться о себе.

Как я буду есть. Где буду спать. Чем заплачу за учебу. Все вещи, о которых подростки никогда не задумываются: страховка, налоги, счета. Я больше не думала обо всем этом.

Я все думала о том, как Марк снова и снова повторял: «Я позабочусь о тебе».

Поэтому я прекратила ждать неминуемого стука в дверь и просто мысленно повторяла это его обещание до тех пор, пока оно прочно не засело в памяти, не стало частью моего мозга, и у меня не осталось иного выбора, как поверить ему. А как только я это сделала, я закрыла глаза. И уснула.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ