— Энхэты и лаири, приветствую вас от имени Его Милости шехэтаКомэанаГеррерта в замке Бринадаль на 33-ем турнире Алмазной Чаши! — музыка смолкла, и возникшую тишину заполнил звучный голос почтенного распорядителя. — И прежде, чем объявить о начале первого поединка, прошу всех почтить молитвою память фаираОринаХабэрта.

И вновь тишина, а потом слабо различимый гул голосов, сперва тихий, но с каждым словом всё более отчётливый: «…at`em lindaih fey ErevidenKero!*» Когда же молитва окончилась, глашатай вновь заговорил:

*«…его душа в Чертог Небес» — окончание поминальной молитвы.

— Единственный сын Его Милости, бесстрашный и могучий рыцарь, Защитник Чаши и орхэтБринадаля, фаирШейронГеррерт!

Ворота поднялись. Геррерт, зажмурившись от яркого света, вышел на ристалище, где его приветствовали рукоплесканиями и криком. У юноши закружилась голова, он сделал несколько неуверенных шагов и остановился…

«Вот это да! — в изумлении подумалон, поднимая приветственно руку. — Они восхваляют меня, кричат моё имя!»

— Его первым противником станет — странствующий рыцарь, известный своими турнирными победами, а также благородством по отношению к противнику — фаирБэли Жалостливый!

Шейрон выдохнул с облегчением: про этого рыцаряон слышал и не боялся встречи с ним. Тот был известен изматывающей тактикой боя, а также любовью к хитростям. Жалостливым его прозвали за то, что он, заставив противника упасть, всегда давал тому подняться.

«Кого-кого, а меня ему не свалить!» — самоуверенно подумал Геррерт, наблюдая за открывшимися с противоположной стороны воротами. Его первый соперник оказался худощавым черноусым человеком в кольчужном доспехе и круглом шлеме без забрала, сопровождаемыйогромным оруженосцем с глуповатым выражением лица. Великан закрепил на запястье Жалостливого треугольный щит с личным гербом — падающей в море слезой, после чего вложил короткий меч тому в руку. В это время Шарип протянул Шейронуполуторникиз юсфита, гораздо более подходящий к его телосложению, нежели трофейный керановый клинок.

Рыцари сошлись в середине площадки и обменялись поклонами, при этом Геррерт заметил, что его соперник не сводит глаз с наградной Чаши, радужно блистающей на невысоком постаменте.

— Сражайтесь и пусть победит сильнейший! — выкрикнул герольд.

Шейрон ударил первым, размашисто и резко, но лезвие его меча натолкнулось на вражеский щит. Жалостливый, ловко обогнув клинок Рыцаря Чаши, попытался подобраться с незащищённого бока.

Геррерт намеренно подпустил его на расстояние выпада, после чего подался вперёд, с силой толкнув противника в грудь. Тот отлетел на добрых три шага и, не удержав равновесия, повалился в песок. Зрители неистовствовали, хищными выкриками подстрекая Защитника Чаши добить упавшего, однако Шейрон удивил их всех: оставшись стоять на прежнем месте, он насмешливо и громко обратился к сопернику:

— Эй, ну что вы разлеглись?! Вставайте же, фаирБэли… Жалкий!

Это подействовало — соискатель вскочил, глядя на Геррерта полными ярости глазами. Бросаться в бойтеперь он не спешил, медленно обходя Рыцаря Чаши по кругу, надеясь обнаружить брешь в защите.

Пользуясь длиной меча, Шейрон держал врага на расстоянии, двигаясь в противоположную сторону, сжатый как пружина и готовый ответить ударом на удар.

Люди требовали зрелищ, им хотелось увидеть настоящую рыцарскую схватку, а не «танец плодородия», как метко выразился какой-то господин с третьей скамьи. Напряжение нарастало. Геррерт знал, ударив, он точно поразит противника, но не спешил, ему нравилось видеть неуверенность и страх в глазах врага, а тот всем своим видом оправдывал данное ему Защитником Чаши нелестное прозвание.

«Всё тянуть больше нельзя», — подумал Шейрон, но противник опередил его.

Грязно выругавшись, Бэли с гневным воплем ринулся вперёд. Геррерт упредил нападение встречным выпадом — его меч с хрустом вгрызся в щит и пробил насквозь. Соискатель, не растерявшись, быстро отцепил ремни: бесполезный щит остался торчать на мече Защитника Чащи, а взвившийся следом клинок врага чиркнул по шлему, оставив длинную царапину.

РыцарьЧаши даже не попытался нанести ответный удар. Отпустив рукоять застрявшего меча, он схватил фаира Бэли за руку и, уповая лишь на телесное превосходство, ударил противника в лицо…

Зрители охнули, такого им видеть ещё не приходилось: несчастный Бэлиповалился в пыль, роняя оружие. Песок забился соискателю в глаза, и он вслепую попытался отыскать потерянный клинок. Но Шейрон опередил его. Вытащив полуторник из щита, он приставил остриё к окровавленному лицу врага.

— Пощады… — взмолился Жалостливый, иГеррерт, насладившись мгновениями превосходства, отвёл меч в сторону. Подоспевший здоровяк-оруженосец помог униженному Бэли покинуть ристалище.

Герольд объявил перерыв, и пока слуги убирали площадку, а нанятыешехэтом шуты и музыканты развлекали зрителей, Шейрон готовился к следующему бою. Опьянение чувством победы уже начало проходить, но он всё равно безумно гордился собой.

Пока Шарип помогал ему разоблачиться, чтобы заменить пропотевшие одежды, в оружейную заглянул угрюмого вида жрец. Удостоверившись, что Геррерт не ранен, он вежливо откланялся.

— Вы произвели настоящий переполох, отец, должно быть, гордится вами, — щебетал обычно неразговорчивый слуга, обливая обнажённого по пояс рыцаря водой из бочки. — Уверен, что второй поединок вы завершите столь же блестяще.

— Надеюсь на это… Ай, холодно! Дай полотенце!

Шарип вновь помог ему облачиться в доспехи. Несмотря на прошедший поединок они по-прежнему выглядели, будто только скованные, единственным напоминанием о схватке осталась лишь царапина от клинка фаира Бэлина шлеме. Мелькнувшие в голове воспоминания заставили Геррерта улыбнуться и мысленно поблагодарить Светлого Бога за столь удачный первый бой, в котором он не только одержал убедительнейшую победу, но и заработал благосклонность зрителей. И хотя Шейрон не мог знать наверняка, кто станет его следующим противником, но пребывалв уверенности, что тот будет намного искусней, нежели Жалостливый.

Так и вышло, герольд объявил его: «Полноправный владетель титула и земель, один из величайших воителей имперского юга, шехэт Марвик Бесэ». К счастью, это имя оказалось Геррерту хорошо знакомо: Бесэ были исконными владельцами замка на острове Гвинра и давними соперниками Бринадаля. На их гербе стайка серых рыбок окружала окровавленный меч.

Сам Марвик показался Шейрону довольно забавным: невысокий и коренастый, с доверчивыми глазами и румянцем на полных щеках. Защитой ему служили чешуйчатые доспехи, называемые за пределами Санреса «рыбьими», а голову нового соискателя венчал шлем с гребнем, напоминающим плавник. Следом за ним семенил маленький оруженосец, тащивший длинный полуторник, судя по характерной внешности, паренёк и сам происходил из рода Бесэ.

«Кажется, у него был брат… вроде бы Арик… или Анрек…» — мимоходом подумал Геррерт, принимая из рук Шарипа верный меч и направляясь к середине площадки. И, прежде чем герольд прокричал: «Сражайтесь!» противники успели обменяться парой слов:

— О!ФаирШейрон, вы бились отчаянно, словно сам Джахорд, Бог Войны, спустился в мир смертных. Но спешу вас предупредить, меня не сдвинуть и не сломать — я скала! — с гордостью в голосе и задорной искрой в синих глазах произнёс Марвик.

— В таком случае мне придётся стать Гвиндером Крушителем, — усмехнувшись, ответил Геррерт, чем немало удивил соискателя.

— Так вы знакомы с историей моего рода? Это неожиданно и… лестно!

Но их так хорошо начавшейся беседе помешал голос распорядителя, и соперники, поклонившись, начали поединок.

Мечи заплясали в руках. Марвик играючи, самым остриём, отвёл несколько ударов. Он и впрямь был хорош в обороне. Но так ли устойчив? Геррертвновь обрушился на врага, вложив в меч не только умение, но и силу. Бесэ сдержал напор. Отбил засечный, за ним — выпад. Отступил на шаг. Вернулся. Ударил сам.