— Да!!! — ответила толпа согласным рёвом; некоторые особо загоревшиеся даже выбросили вверх кулаки.
— Тогда жду вас на закате на восточной окраине деревни! Возьмите какое-то оружие и приготовьтесь к тому, что нам попробуют дать отпор их солдаты, охраняющие лагерь! Но в это время они как раз сменяются, я видела, так что мы должны прорваться — и уничтожить тех, кто хочет уничтожить нас! Будьте уверены: победа будет за нами!
— А с Зелмой что?
— Да, кстати…
— Как быть с ней? Ведь это она нам всё…
— Её мы оставим на потом. Расправившись с экологами, мы оставим её на какое-то время в одиночестве, а одна она против всех нас не выстоит! Ей придётся сбежать, трусливо поджав хвост! Мы станем свободны!
— А военные? Их же вроде много на том берегу реки…
Вопрос не застал Лину врасплох. Она думала и об этом — и всё больше верила в итог своих рассуждений, который теперь собиралась высказать.
— Как думаете, тот неизвестный стал бы поднимать нас на выступление против федеральных… уф, выговорила это слово… захватчиков, если бы знал, что оно окажется бесполезным? Зачем тогда это всё? Чтобы нас всех тупо поубивали? Так не может быть! Если он упоминал все те сведения, значит, он откуда-то это знает; а если знает, то не может не испытывать к этому определённого отношения; а какое может быть отношение к похитителям нашей свободы? Нет, он должен был всё подготовить к тому, чтобы мы в конце концов победили. К тому же, теперь у меня есть сверхспособность, которую я могу употребить в целях нашего, безусловно, правого дела. Как бы там ни было, нам нечего терять, кроме нашей свободы! Вы согласны с этим?!
— Да!
— Итак, вы со мной?!
— Да!!!
— Тогда жду на закате! И помните: остальные, то есть те, кто подчинился им, нам не указ! Не позволяйте другим мешать нам бороться! Всё, всем спасибо за внимание.
Сталки начали понемногу расходиться.
А Лина перевела дух и устало плюхнулась на снег.
Ей надо было отдохнуть после такого впечатляющего выступления.
Но Первосталк свидетель: у неё получилось заразить всех своей мыслью. А теперь с их помощью она попытается изменить то, во что понемногу начинала превращаться Сталочная…
На её плечо легла чья-то рука. Лина открыла глаза и увидела над собой Омеля, который держал её за плечо и озабоченно на неё смотрел сверху.
— Эй, ты в порядке? — спросил подросток.
— Да, Омель. В полном. Просто… надо немного отдохнуть. Перед тем, что нам предстоит…
— Лина, тебе это на самом деле надо? Или это так, попытка хоть что-то противопоставить федералам?..
— Надо, Омель, надо. К тому же, ты сам вчера согласился быть со мной, несмотря ни на что. Ты что, передумал?
— Нет. Я просто не хочу быть там убитым. Мне же только тринадцать…
— А мне пятнадцать, и что? Далее, у солдат может быть приказ не стрелять в жителей. А когда они спохватятся, что мы не останавливаемся, будет уже поздно. Омель, мы должны. Пожалуйста, помоги мне, и я буду для тебя кем угодно, кем захочешь.
— Хорошо, Лина. Я… буду с тобой. Но если так получится, что… у вас не получится прорваться… мы же спасёмся, да?
— Ну конечно!
— А если нас накажут? Может, даже в лес изгонят?
— Будем решать по обстоятельствам. Я лично не хочу жить в плену тенхо… тех-но-логий. Я хочу свободы. Для себя, для тебя — для всех, кто этого тоже хочет. Ведь это наша планета!.. Иди, Омель. Подготовься. Вечером мы должны пойти со всеми. И пусть уж как пойдёт. Мы или проиграем, или победим. Но мы победим. Я уверена в этом.
Омель сел рядом с подругой на снегу и взял её за руку.
— Я теперь тоже, — сказал он.
* * *
— Зелма Артемьевна, откройте! Это срочно! — раздался вместе с тяжёлыми ударами в дверь взволнованный голос Плюща.
Разведчица вскочила из-за стола и разблокировала замок. Спросила у юноши, стоящего на пороге:
— Что случилось?
— Там на западной окраине сейчас какое-то собрание! Сталков, наверное, двадцать пять стоит кучкой, а Лина им что-то задвигает… какие-то антифедеральные вещи…
— Этого ещё не хватало!.. — процедила Зелма. — Я иду к ним! Ты — со мной, для подстраховки!
— Они уже, похоже, расходятся, — сказал Плющ, посмотрев куда-то в сторону, где, видимо, всё и происходило. Валевская выскочила наружу и увидела жителей, которые теперь по одному, по двое тянулись от окраины. — Лины пока не видно: наверное, она ещё там…
— Почему сразу не предупредил?! — спросила разведчица, быстрым шагом устремляясь к месту недавнего сборища.
— По нужде надо было… — смутился молодой сталкер, идя сбоку и чуть позади от неё. — Я сначала не обратил внимания, потом какое-то время не мог; наконец, пришёл — а они уже… как это сказать… разогреты и… ну вы поняли…
— Поняла… Чёрт, как же всё не вовремя!..
Выйдя непосредственно из деревни, Зелма сразу увидела Лину, сидящую на снегу вместе с каким-то подростком; «Омель, кажется», — всплыло в голове имя. Все уже разошлись. Что ж, придётся помешать этим двоим…
— Лина! — крикнула разведчица, подходя к ним. — Есть разговор. Ты, — указала она на Омеля, — оставь нас. Посиди этим вечером дома. Ну, быстрее!
Подросток взглянул на Зелму, затем на Лину, понял, что спорить нет смысла, встал и пошёл обратно в Сталочную.
Лина тоже поднялась на ноги и посмотрела на разведчицу. Та отметила, что взгляд сталочки приобрёл некоторую твёрдость и… надменность, что ли.
— Ну и? Что вам нужно? — спросила Лина. — Пришли меня отговорить? Уже поздно. Ничего нельзя изменить. Всё пойдёт так, как должно.
И, к тайному ужасу Зелмы, она довольно усмехнулась.
— Вижу, что отговаривать тебя бесполезно, поэтому применю более жёсткие меры, — холодно сказала разведчица и схватила сталочку за плечо. Та попыталась вырваться, но безуспешно: Плющ, повинуясь взгляду Валевской, подошёл и взял Лину за другую руку. — Сдам тебя родителям, пусть запрут тебя дома, чтобы ты одумалась. Ведь их здесь не было, и они не знают о твоих планах, верно?
— И не узнают, — ответила Лина, дёргаясь в двойной цепкой хватке. — Отпустите меня! Вы всё равно уже не сможете нам всем помешать…
— Смогу. Поэтому и не отпущу. Где ты им назначила сбор для восстания? На какой окраине? А, наверное, чтобы далеко не ходить, — на восточной… Что ты так смотришь? Думала, я не сумею проанализировать информацию? Не на такую напала. А теперь пошли в деревню…
И Зелма с помощью Плюща потащила упирающуюся сталочку к селению.
«Как мне вырваться? Как?.. — думала Лина, пытаясь освободиться из захватов. — Если меня там не будет, то зачем всё это?.. А хотя… кажется, я знаю способ…»
— Отпустите, а то хуже будет! — крикнула она. — Я не шучу!
— Лина, неужели ты собираешься… — озадаченно проговорил Плющ, замедляя шаг и, похоже, понимая, что она хочет сделать.
И сталочка осознала, что дальше медлить нельзя.
Сосредоточившись, она одной мощной мыслью вызвала свою суперспособность.
У Плюща вспыхнул рукав куртки, и юноша с криком выпустил руку Лины. Зелма ощутила жар на голове, свободной рукой дотронулась до волос — и, обжёгшись, поняла, что они загорелись.
— Маленькая дрянь! — прорычала она, продолжая с силой сжимать плечо сталочки, нагнулась, сгребла свободной рукой с земли немного снега и положила на голову, чтобы загасить огонь.
«Так вот что она имела в виду, когда написала в анкете, что имеет сверхспособность!» — подумала разведчица, нагибаясь за следующей порцией снега.
В этот момент она почувствовала удар чьим-то коленом пониже спины — и от неожиданности чуть расслабила хватку.
Этого хватило, чтобы Лина выдернула руку, а когда Зелма повернула искажённое яростью лицо в её сторону, сталочка уже бежала прочь на север, вдоль окраины.
— За ней — быстро! — крикнула разведчица Плющу, который как раз старался затоптать пламя на скинутой с себя куртке, и бросилась в погоню.
— Да не догоним уже! — ответил он, однако вперёд всё же побежал, подхватив обгорелую верхнюю одежду.
