- Начиная с сего момента, Лизбет, находишься по возможности постоянно как можно ближе ко мне, следишь внимательно за малейшими жестами и делаешь строго то, что я говорю. Хорошо? – безжалостные руки Йорна с нежностью гладят по ее запавшим, нарумяненным скулам. Он боится до безумия, что это может быть последний раз, когда он прикасается к своей девочке.

- Да, Йорн.

Когда чудовище и его ведьма, слегка растрепанные и возбужденные сеансом кровопускания, снова появляются в зале, народу там уже прибавляется. По всей видимости, это не столько приглашенные гости, сколько люди из окружения Джорджа, имеющие непосредственное отношение к проекту. Бейли приятно общается с группой джентльменов, держа в руках стакан виски. Джентльмены похожи на высокопоставленных чиновников осанкой и сознанием собственной значительности, отраженным в ухоженных стареющих лицах, и на всех клубные пиджаки. Йорн размышляет, как бы ему с Лизбет прошмыгнуть мимо Бейли, оставшись незамеченными, но хромоногий хмырь опять его замечает периферийным зрением.

- Йорн! Подойди на секунду! – Джордж машет ему рукой.

- Ч-черт бы тебя побрал…тройным перебором…- цедит чудовище. – Лиз, постой пока здесь, будь любезна.

Он поправляет еще раз на себе одежду, воротник рубашки и стильно подвернутые рукава, твердым шагом подходит к господам, ожидая примерно такого же непотребства, что и с Айзеком – вероятнее всего, в более мягкой форме, которую господин Бейли одобрит.

- Вот и мой любвеобильный зверь, господа, – Джордж широко улыбается, подмигивает со значением, и сует руку в задний карман Йорновых брюк, сладострастно сжимает пальцы на его ягодице. Йорну джентльменов, естественно, не представляют – Протоколом запрещено господ представлять рабам без конкретной какой-то надобности. Их личности так и остаются загадкой. – Ну, чего, наказал я тебя? –говорит Джордж, заглядывая чудовищу в глаза, и Йорн буквально читает в них, как проносятся у хозяина манящие мысли о наказаниях, которые он мог бы определить для желанного раба, если б сам не был заказчиком убийства.

- Да, сэр, – бесцветно отвечает химера.

- Нет больше желания устраивать черт знает, что?

- Нет, сэр.

Господа с любопытством разглядывают хищника в ошейнике и понимающе кивают.

- Его прямо как провидение покарало, сукина сына эдакого! – любовно говорит Джордж. Особенно ему слух ласкают слова «сукин сын». – Ну и я потом добавил, когда задница зажила, – хозяин вытаскивает руку из кармана и кладет ладонь Йорну на плечо вальяжно. – В первый раз после всей этой катавасии выпускаю, считаю, что пока заслужил. Посмотрим, как дальше будет искупать и отрабатывать.

- Ну, ты уж слишком не репрессируй тигра, а то шкурка блестеть перестанет, – издает короткий хохот один из джентльменов, ястребиными умными глазками рассматривавший Йорна. – С него спрос маленький, главное, чтобы трахался с самоотдачей.

- В этом плане он меня бо-олее, чем устраивает, – плотоядно лыбится Бейли и проводит рукой по вороному затылку химеры.

- А что это ты вдруг, Джо, в биотехнологии решил ввязаться? Денег некуда девать? – вдруг бухает второй господин, очевидно, давно желавший высказаться по данному поводу. — Это безумные инвестиции, скажу я тебе без обиняков.

- Ну, оно уже мне безумных вложений стоило, – самодовольно отвечает Бейли, обнимая химеру за талию и подталкивая к себе. – Сначала Оно, – Джордж кивает на Йорна и ласково треплет ему бок, – а теперь целый институт в Сингапуре строим. Жил я безмятежно без змея, а тут вот подбросил мне проблем. Как такой ресурс не эксплуатировать, скажите на милость? – Джордж уже почти обнял Йорна обеими руками, ему до чертиков хочется его раздеть и завалить на шкуру медведя в уютной гостиной. – Но ежели говорить по делу, я уже очень давно интересуюсь идеями Оскара Осткампа…

- Это который ксенофилию пропагандировал? – вставил третий джентльмен с пышными седыми усами.

- Он самый, но никогда не нравилось мне это слово, – кокетливо возражает Джордж. – Звучит как диагноз. У меня замысел скромный, всего лишь хочу немного изменить мир и создать альтернативу современному бизнесу работорговли, неприятные нюансы и подводные камни которого вам хорошо известны. Избавляться уже давно пора от первичного скупщика, который в большинстве стран-поставщиков, сами знаете, что за мразь, – джентльмены понимающе поморщились. – Бандиты, головорезы, содержатели притонов. Вроде, какая разница, если их правительства этому попустительствуют? Но мне уже давно не нравится, что элита находится в зависимости у черт знает каких варваров. Не должно такого быть. Чтобы перевернуть ситуацию, надо начинать производить товар самим. Естественно, людей мы не можем выращивать для сексуальных нужд, а вот такие красивые штуковины нам вполне подойдут. Верно, Йорн? – он с ядовитейшей издевкой гладит химеру. – У Осткампа все загнулось, потому что не было подходящего генетического материала, чтобы синтезировать геномы существ чуждых, но в то же время сексуально привлекательных. Неандертальцы – они страшненькие и простоватые. А у этого идеальный баланс рапакса и сапиенса – совсем немного потребовалось человеческой ДНК, чтобы получилось какое-никакое, а общественное животное. Однако при этом оцените стать! Крадущийся тигр! Затаившийся дракон! Его генетика вполне может послужить основой для выведения породы, специально приспособленной исполнять роль сексуального объекта – я бы даже сказал, компаньона, не только для сексуальной эксплуатации свободной от этических проблем, но интеллектуального собеседника. С ракшасом очень интересно, но он должен надлежащим образом воспитываться, – серьезно уточняет Джордж. – Если бы Йорн был с детства правильно вышколен, он бы сейчас стоял на коленях и благоговейно массировал хозяину коленку, которая хозяина достала с самой аварии, случившейся из-за змея…Верно, змей? – Джордж слегка встряхивает химеру. Йорн не проронил ни звука. – Все равно гада обожаю…

- Кстати, не нашли этих-то? Похитителей? – интересуется джентльмен с сигарой.

- Нет, Пол, – Джордж сразу изображает серьезность и сожаление. – Наняли профессионалов, а кто и что – пока глухо. Однако во всем надо искать позитивные стороны, – он снова переводит разговор на тему Йорнова поведения. – Ему пришлось не сладко, зато теперь, как шелковый стал. Ей богу! Сразу оценил, что такое настоящий хороший хозяин, а не урод-насильник. Ластится, как котенок.

Разговор в таком духе продолжается еще несколько минут, но Йорн не чувствует ни обычного в таких случаях омерзения, ни глухого, подавленного роптания. Джордж – психически нездоровый человек, ракшас давно это понял. Друзья и приятели миллиардера Джорджа Бейли –люди, которым требуется серьезное стационарное лечение в психиатрической клинике… Также как древним египтянам, грекам, римлянам, германцам, скандинавам и славянам…

Потом джентльмены узнают вдруг среди прибывающих еще какого-то солидного джентльмена с мальчиком в кожаных трусиках и на поводке, который мерзопакостно контрастирует с изысканным и сдержанным черным фраком хозяина, создавая впечатление самой настоящей песочного цвета левретки в шлейке. Джентльмен во фраке – это председатель правления Федерального Резерва. Всем, в том числе и Джорджу, необходимо срочно засвидетельствовать почтение, поэтому господин Бейли со словами «Молодец, что помолчал!» тянет Йорна вниз за фронтальное кольцо ошейника, кратко целует в губы и убегает привечать важного гостя. Издалека Йорн видит, как джентльмены чинно здороваются с влиятельным бюрократом, а потом щекочут и гладят мальчика, который изображает радость и льнет к ногам хозяйских приятелей. Пара рук уже трогают его ниже пояса, неприкрыто стараясь возбудить.

Йорн остается без компании посреди зала, обводит глазами пространство вокруг себя. Публика стекается тонким ручейком через адские врата со стрельчатыми арками в форме вульвы. Джон и Дэйв около сцены знакомятся и оживленно болтают с прибывшими музыкантами – наполовину уже загримированными суперзвездами, собирающими многотысячные залы, которые сегодня будут выступать для рабовладельцев и посадят за ударную установку сына одного из столпов Системы. А ведь «Dead Panther» делают очень качественный техно-рок… У Йорна не шевельнулось ни малейшего желания подойти к команде. Вместо того, химеру накрывает острое, режущее, как удар сабли осознание того, что сегодня все решится, и, если Йорн не сможет вырваться из этого помещения, он убьет себя. Он больше не может находиться рядом с Джорджем, терпеть его прикосновения, поцелуи и омерзительные сальные разговоры про генерацию сексуальных рабов специально выращенных из его, Йорна, генома. Ракшас ощущает, как все, кроме внешней перцепции и двигательной функции в нем отмирает и распадается, словно шелуха, словно тысячелетний пергамент или переживший зиму прошлогодний палый лист, рассыпается в прах. Побеждает самурай, который идет в бой мертвым. Он чувствует, как умирает, стоя около алтаря с демоницей, делающей минет монстру. Он выгорел. Сегодня ночью наступит либо конец, либо новое начало. И если он вырвется, то за нормальную жизнь ему придется бороться, словно партизану в лесах, еще не один год. Неужели Лизбет и через это с ним решится пройти?..