Джордж, словно пробудившись от влажного сна, оглядывается из-под сидящего на его коленях Йорна и видит за затемненными стеклами железобетонные джунгли и великолепие сверкающей внешней отделки его личного левиафана. Сейчас Йорн прифигеет… И надо бы продолжить начатое непотребство, как только выпадет свободная минута, пока мальчик тепленький… Джордж отпускает Йорна с поводка.
Йорн выходит из машины вслед за Лизбет так, словно ничего не происходило на заднем сидении минуту назад. Одергивает рубашку, приглаживает волосы, центрирует слегка сместившийся ошейник. Пока Джордж обходит автомобиль, Йорн переламывает пополам тонкий пластмассовый корпус небольшого прибора, наподобие брелка от автомобильной сигнализации, который сжимает в руке. От осколков нужно скорее избавиться. Они падают под переднее сиденье. Он очень надеется, что завернутый в вату кусок стекла, спрятанный в кожаном белье, не пострадал от напора хозяйской похоти. Йорн достает из жилетного кармана жвачку, чтобы заесть вкус поцелуев господина Бейли и окидывает ледяным взглядом громаду следующего противника. Теперь химере нужно предельно сосредоточиться на предстоящей задаче.
Развлекательный центр «Платинум» назван в честь любимого металла господина Бейли. В честь его любимого вида кредитных и членских карточек. В честь пирсинга «Принц Альберт» у любимого раба в члене. Название подчеркивает благородство и изысканность, дороговизну и пошлость. Расположен в северо-восточном округе Айрон Маунтин. Два миллиона квадратных метров. Больше, чем в Дубаях, в Токио или Москве. Два долбаных миллиона. К счастью, Йорну предстоит встреча только с одним их этих миллионов, ибо центр разделен на две неравные части, и только одна из них станет полем последней битвы. Развлекательный центр имеет двойную функцию: он должен заработать господину Бейли немалые деньги, а также превратиться в одно из самых шикарных мест для остросюжетного рабовладельческого отдыха. Огромный сектор для плебса, скучающего в компании собственных внутренних переживаний, предлагает старые развлечения на качественно новом техническом уровне. Здесь построен гигантский лягушатник с имитацией морской волны, с виртуальными коралловыми рифами, подводными пещерами и катанием на робо-дельфинах. Для удовольствия простых граждан развертываются грандиозные залы дополненной реальности, населенные динозаврами, пришельцами, террористами, оборотнями и проститутками; повсюду натыкано бесконечное число заведений, где можно набить желудок и порадовать вкусовые сосочки, а также предлагается еще бог знает сколько вариантов пребывания в ипостаси Homo Ludens, человека играющего, который создает эскапистские миры где-то на границе Метцигеровского «тоннеля эго» и электронного протеза сознания. Впрочем, не изобрело человечество ничего серьезнее игры. Люди ради игры ставили на кон короны, любовниц, собственных детей, да и самих себя продавали в рабство. Человечество не знает имен великих землепашцев или ассенизаторов, без которых бы сдохло от голода, сидя в выгребной яме. Зато теперь будет помнить господина Бейли, подарившего ему новую игрушку и присоединившегося таким способом к сонму иллюзионистов, чьими фикциями человеческая раса питается и гадит…
К незаметному VIP входу в здание подкатывают еще два автомобиля, паркуются рядом с «Майбахом» Джорджа на выложенной каменными плитами площадке. Из их чрева появляются Джон и Дэйв, несколько сотрудников охраны. Йорн смотрит на затянутое легкой облачностью небо, на наскоро сконструированный, довольно избитый ландшафтный дизайн около центра с тонкими деревцами в бетонных урнах и зелеными бритыми лобками газонных полосок. Он старается сориентироваться на местности, рассмотреть и запомнить прилегающие улицы и здания. Ему надо успокоиться. Ему страшно, потому что он не о себе одном должен печься. Девочка отказалась уходить, когда неделю назад закончился ее контракт, и подписала с Бейли новый. Йорн мог ее сам вытурить, ради ее же блага, но, когда намекнул, Лизбет так вцепилась ему ногтями ухо и так зашипела, что казалось расцарапает физиономию похуже всякого Джованни Пацци. Фурия рычала шепотом, что лучше сдохнет вместе с ним, нежели проведет оставшуюся жизнь так, как провела последние два с половиной года. И еще шипела, что если он ее сейчас выгонит, то никогда больше не увидит. Или даже нет, она скажет Джорджу! Лизбет путалась в показаниях и откровенно запугивала тем, чего никогда бы в жизни не сделала, но ее ярость и решимость идти вместе с химерой до конца были непреклонны. Они поругались – жестами, пантомимикой, театральной пластикой. У Йорна было много аргументов практического плана в пользу того, чтобы Лизбет ушла и дожидалась его «снаружи», готовила плацдарм для отступления, не рисковала получить пулю в спину, не засвечивалась в роли соучастницы, не рисковала оказаться в такой же клетке, что и Дэйв, связалась заранее с Брайаном и организовала вторую часть побега… Но Лизбет была настолько травмирована его исчезновением и безпроглядной неизвестностью, которая наступила после вынесения приговора, что не могла заставить себя покинуть химеру и ждать, получится у него или нет. А Йорн не решался поступить с ведьмой так, как поступил бы с неразумным ребенком, не знающим, на что напрашивается. Для Лизбет это было бы подлым оскорблением. Она требовала, чтобы Йорн не смел ее недооценивать и ударила по бицепсу… А, может, он сам боялся выпустить эту тоненькую ручку, которая святым духом каким-то держала его на плаву? Йорн вдруг осознал с болезненной остротой, что во всех передрягах, в которых он побывал, он оставался всегда один и отвечал только за себя.
- Ну, что, дети мои! – радостно объявляет Джордж. – Прошу в мой Ад!
…Desine sperare qui hic intras…
Дружной компанией они входят в неприметные двери, которые для них открывает форменный швейцар, и направляются по очень странному короткому коридору, который выглядит словно временная техническая конструкция для безопасности строителей из алюминиевого каркаса, накрытого со всех сторон черной пленкой. Коридор заканчивается неприметной металлической дверью, которую перед господином Бейли распахивает парень из службы безопасности, и вся праздничная компания вступает в новый мир. Нартекс храма Бейли высится перед вошедшими огромным и узким каньоном, через него перекинут широкий мост с коваными перилами метров пятнадцать в длину. Мост упирается в грандиозный неоготический портал с тимпаном. На тимпане, в соответствии с традицией, сцены Страшного Суда, только вместо Вседержителя на троне в центре восседает козлоголовый демон с огромным эрегированным фаллосом и тугими, поджатыми, до блеска отполированными яичками, словно их уже хватали ладони тысяч мимо проходящих туристов. Впрочем, сатанинский трон находится метрах в пяти от пола, и ухватиться за его бронзовые причиндалы никак невозможно, если только ты не сотрудник клининговой компании, вооруженный телескопической лестницей. Одесную дьявола нет никаких праведников, отправляющихся в Небесный Иерусалим. На рельефе одни лишь грешники, с большим энтузиазмом предаются всем видам сексуальных извращений, которые только сумел вместить в архитектурное пространство художник. Бейли и его свита пересекает мост, обнаруживая на дне «каньона» бурлящие волны с черным красителем для пущего устрашения, проходят мимо обнаженных и жаждущих полового сношения атлантов и кариатид, поддерживающих своды портала, и вступают в Большой Зал.
Своды Большого Зала, никак не меньше тридцати метров в высоту. Дизайн весьма напоминает Адскую Капеллу, только все его элементы укрупнены и пропитаны претенциозностью, словно Капелла была лишь наброском, bozzetto, для полномасштабного шедевра господина Бейли. На стенах огромные рельефы на все ту же сексуально-инфернальную тематику, декоративные колонны как будто собраны из пучков фаллосов, из ниш выглядывают полнощекие адские младенцы, в темноте псевдоготического свода поблескивают панцирями непомерной величины застывшие в причудливых позах хтонические порождения хаоса. В центре зала располагается нечто наподобие алтаря со скульптурной группой из отполированного и сверкающего в неоновом освещении литого алюминия: космическое чудовище наподобие Гигеровского «чужого» трахает в рот рогатую демоницу. Скульптура плавно и неспешно движется. Йорну ее возвратно-поступательное движение чем-то смутно напоминает «Хронофага» в нише колледжа Корпус Кристи. И точно: Бейли обнимает любимого раба за талию и приглашает обратить внимание на произведение, объясняя, что оное представляет собою часовой механизм. Интерес Йорна, несмотря на чувствительность к прекрасному, в большей мере, возбуждается нынче изучением расположения пожарных выходов. На плане их отмечено четыре, включая центральный вход с мостом. Тот, которым он намерен воспользоваться, расположен против главного входа и ведет как на пожарную лестницу, так и в коридор через офисные помещения. В зале имеются еще два масштабных портала со стрельчатыми арками, которые открывают дорогу в недра здания, в сокровищницы нездоровых фантазий и катакомбы изысканных перверсий. Там есть все, в том числе и пространство многопалубного инопланетного корабля для прохождения квестов, где расплатой за ошибку будет причудливый, извращенный и очень недобровольный секс. Бейли заметил некоторое время назад, когда отдыхал вечером перед телевизором, положив голову к чудовищу на колени – не очень-то господская поза, прямо скажем– что ждет не дождется первого соревнования для рабов. Может быть, он даже сам поучаствует в качестве «экзекутора», если Йорн не будет ревновать.
