Джордж снова втянул воздух. От раба почти не пахло сигаретами, но зато ощущался аромат тонких восточных духов, которые Йорн сам попросил, а Джордж весьма одобрил, когда ему доставили образец. От волос шел легкий запах шампуня и почти незаметного геля для укладки, который Джордж постановил обязательным для использования. Свежайшая домашняя одежда, нежно ароматизированная в личной прачечной тонкими отдушками, пахла так же, как одежда хозяина (Джорджу диагностировали ОКР в легкой форме, и одним из его бзиков была чистота одежды и посуды). Но фоном для искусственных добавок служил прозрачный аромат великолепного литого тела. На искусственной коже почти не задерживались бактерии, в том числе и микрофлора, разлагающая кожное сало и пот. Аромат его был, скорее, чем-то гормональным, сексуальным и немного усиливался, если ракшас находился в возбуждении. Джордж не сказал бы, что это был плоский, нейтральный аромат. Запах химеры ясно говорил о присутствии и телесности Йорна. Джордж запечатлел поцелуй на татуированном плече, прижался напряженным под одеждой членом, к теплым крепким ягодицам, просунул согнутую ногу Йорну между бедер. Ладонью и пальцами он провел по его предплечью и остановился на прощупывавшихся под кожей венах. Он был слегка удивлен, почему-то впервые заметив их рельеф в сгибе локтя и ниже на внутренней стороне руки. Это ощущение невольно заставляло представлять Йорна как существо по-своему уязвимое, в определенных смыслах даже хрупкое. Йорн хозяину намерено демонстрировал жесткость своего характера, но Джордж знал, что в броне химеры есть множество швов, в которые может проникнуть его оружие.

- ...Я все же думаю о том времени...- прошептал Бейли, пролезая рукой под надетые на голое тело тренировочные, – когда ты будешь готов полноценно заниматься сексом...

Он погладил осторожно ягодицы химеры, с наслаждением ощущая всем телом напряжение зверя. Джордж всегда нарочно подыздевывался над рабом, говоря, что он, как девчонка, заводится, когда его трогают за задницу. Потом рука хозяина переместилась к гениталиям. Пальцы господина Бейли осторожно притрагивались к стройной дорожке проколов «хафада» на мошонке чудовища, из которых показывались небольшие, туго вставленные металлические шарики. Проколов было шесть, и лесенка из металлических штанг вытягивалась вдоль всей центральной линии от основания члена. Поласкав яички и насладившись в очередной раз властью над телом раба, Джордж обхватил ладонью постепенно напрягающийся член. Ощущение от нежной, по странной прихоти создателей чуть бархатистой головки, было для Джорджа ни с чем не сравнимым. Еще приятнее было поигрывать, чуть тянуть и слегка подергивать рабское кольцо – символ его власти над сексуальной жизнью невольника. Всего три прокола из того множества, которое было сделано Йорну, были обязательными по протоколу и имели официально установленный символический смысл. Пирсинг в члене делался для того, чтобы раб всегда ощущал руку хозяина в самых интимных местах. Прокол языка обозначал власть хозяина над поступками и речью сексуального невольника. Кольцо в носу, сделанное у Йорна с нарушением правил, служило отличительным знаком для окружающих. Джордж ласкал головку, охваченную дополнительным кольцом позади короны.

- ...Я уверен, что ты на отлично справишься с оральным сексом. Я посмотрел, как ты облизываешь свою девчонку, и думаю, что член тебе понравится не меньше... Тебе нужно будет в будущем просто переломить этот предрассудок. И не обманывай себя, в результате нашей дрессуры ты уже стал вполне бисексуальным, что прекрасно. И знаешь, что я сделаю? Когда ты сможешь меня орально удовлетворять, у меня появится некоторое м-оральное – извини за каламбур – право доставить тебе такое же удовольствие. Как хозяин, я не могу это делать в одностороннем порядке, это просто неприемлемо. И я понимаю, что ты не так уж мечтаешь, чтобы я снизошел, но я хочу тебе продемонстрировать степень нашего взаимного доверия и моей к тебе приязни...

- Джордж...- вдруг хрипло подала голос химера. – Уже шестой час утра...Если вы планировали, чтобы я кончил... разговоры меня не возбуждают. Я более примитивен...

- Простите? Я правильно понял, что вы мне только что указали заткнуться и мастурбировать вас молча, сэ-эр?

- Я разве так сформулировал мысль, сэ-эр? – ответило чудовище в обивку дивана.

– Да пошел ты нахрен, змееныш! – возмутился Бейли.

- Как прикажете, сэ-эр...- Йорн попытался встать.

– Ку-уда! Лежать! – рявкнул хозяин. – Не хочешь быть любовником, будешь грелкой, – Джордж вынул руку и грубо притянул Йорна еще плотнее к себе за талию. – Чертова зверюга… Комментарий к И к черту Шекспира! Если понравилось, подкормите аффтара признаками того, что понравилось:)

====== Катабазис ======

Очнулись оба, господин и его чудовище, только часам к двенадцати дня. Из-за аппарата СИПАП Джордж обычно спал ночью на другой стороне кровати и к Йорну не прикасался, разрешая ему ластиться к резиновой куколке. Поэтому, когда он опомнился от непродолжительного и неглубокого сна под лучами полуденного солнца, проникавшими в малую гостиную через облако зелени искусственного сада за стеклянной стеной, и понял, что по-прежнему обнимает спину чудовища, Бейли пережил краткий момент кристальной радости, которую давно уже не испытывал. Много ли кто мог похвалиться, что укротил тигра-людоеда? Кто мог взнуздать дикого мустанга? Джордж Бейли мог! Прокатиться бы еще на этом мустанге…но всему свое время. Пока он готов был впивать тот краткий сладостный момент, когда химера повернулась к хозяину, полуприщурив почти неестественно светлые кошачьи глаза и еще не понимая, кто рядом. Уже через мгновение кошачьи глаза стали осмысленными, и в них отразилось выражение, с которым Йорн всегда глядел на своего владельца – застывшая, словно вулканическое стекло из некогда бурлящей лавы, холодная, спокойная, уравновешенная ненависть. Йорн молча отвернулся, а тонкие губы Джоржа чуть дернулись в усмешке: все равно жеребец клейменый, какие бы взгляды он ни бросал.

За поздним завтраком, на который Бейли Йорнову девчонку не пустил, Джорджу нужно было с глазу на глаз и при отключенных камерах обсудить план действий на сегодня. Хозяин должен был предоставить своего питомца из преисподней на допрос в Управление. По словам Бейли это была чистая формальность, от Йорна требовалось только ледяное социопатическое спокойствие, четкое повторение одних и тех же показаний, даже если инспекторы будут выявлять нестыковки в рассказе, и ощутимая дозировка цинизма – фигуристые красавчики с благородной физией и глубоким взглядом тоже оказываются на поверку кровожадными полудурками. Что взять с лабораторного генетического курьеза? Джордж будет разбираться с рабом, как полагаются. Видимо, ни на что, кроме сугубо сексуального использования, он – увы! – не употребим. Значит, отправится на постоянное место жительства на цепь и в клетку.

- И все, Джордж? – спросил Йорн, не веря своим ушам.

- Нет, конечно! – самодовольно прищурился Бейли. – От меня потребуются еще многолетние крепкие узы дружбы, путаное хитросплетение взаимных услуг, нетворкинг, некоторые прошлые и будущие финансовые вложения и партия в гольф. А с тебя – оральные утехи для пары генералов, – Бейли посмотрел на заходившие у чудовища желваки на челюстях, вспомнились 500 кило на квадратный сантиметр. Хотя Джордж где-то вычитал, что человек и сам превосходит других гоминидов по силе укуса, даже гориллу, но не Homo Rapax. – Шучу, успокойся…

- Вот особенно ценю ваше чувство юмора, сэр, – ответил Йорн сквозь зубы.

- Короче, ты – бесчувственный ублюдок. Запомни.

- Сделаю своим жизненным кредо, сэр. Вы знаете, мне тут подумалось, – он элегантно поставил локоть на стол, держа вилку между пальцев, и тоже прищурился на Джорджа. – Ведь я сегодня впервые за три года увижу наш Паноптикум снаружи, а замечательный Айрон Маунтин с земли. Повод, конечно, специфический, но тем не менее…

- Э-эм…- Джордж скривился в гримасе, которая под прикрытием своего рода извинения отражала тайное удовольствие. – Боюсь тебя разочаровать.