- О, поверь, я сейчас такое сделаю! – что именно он собирался сделать, Лункс не знал, но изо всех сил старался вытащить своего создателя из своего тела.

- Он всегда так себя ведет? – Рэтси удивленно переглянулся с Чикой, отошедшей на безопасное расстояние, когда началось это странное действо.

Но та лишь замотала головой. Еще не придя в себя после нападения и того факта, что Фокси вновь пострадал, она сейчас плохо соображала что происходит, и когда Лункс неожиданно схватил сам себя, ей показалось, что это просто его шутка.

Лишь Фредди уже начал догадываться, что произошло.

- Мастер? – он удивленно посмотрел в глаза замершему рысю, - это вы?

Тот ответил не сразу. Знакомо рассмеявшись скрежащим смехом, заставив тем самым встрепенуться Чику, узнавшую этот голос, он перевел взгляд на медведя и тепло улыбнулся:

- Да, это я. Рад вновь вас видеть, ребята.

Медведь охнул и едва успел схватиться за стенку рядом. Он сам не верил, что Мастер действительно заменил Лункса, но этот смех и голос он не мог спутать ни с одним другим. «Но если Мастер сейчас в теле Лункса, - осенила его страшная догадка, - то сам Лункс…». Видимо эта мысль так явно проступила на его лице, что Мастер, перестав улыбаться, поспешил успокоить его:

- Не волнуйся, Лункс пока еще здесь, правда, вы не видите его, - он виновато посмотрел на своего беснующегося сына, все еще пытающегося причинить ему хотя бы неудобства, - но поверьте, он более чем жив и здоров.

- Это, по-твоему, «жив и здоров»?! – задохнулся от возмущения тот, - да я теперь плод чьего-то больного воображения! Это, по-твоему, нормально?!

- Ты не воображение! Ты такая же личность и, если тебя это утешит, ты всё еще в теле, только твое сознание оказалось снаружи… не знаю, как это получилось…

- Ты мне тут зубы не заговаривай своими измышлениями! Делать-то теперь что?

- Что вообще происходит? – Кано переводил взгляд то на Фредди то на Чику, замерших от смешанных чувств удивления, радости и страха, - почему Лункс так странно себя ведет?

Но они промолчали, не в силах выдавить из себя даже слово. Сомнений в реальности происходящего быть не могло – перед ними действительно был Мастер, демонстрирующий всем суть секрета бессмертия – возрождение в механическом теле. Только вот он сам был совсем этому не рад. Не так он представлял себе своё бессмертие.

- Но как это возможно? – Чика осторожно подошла к Лунксу и взяла его за руку, заглянув в глаза, - вы же…

- Старое тело погибло, но душа и личность остались, - объяснил ей тот, понимая, что она хочет сказать, - я и сам думал, что умер, отправившись в Небытие. Но темнота не приняла меня, и мне пришлось вернуться, оказавшись в одном теле с Лунксом.

- Получается, всё это время вы были с нами? – Фредди слабо улыбнулся. Все было как в старые времена – они вновь были маленькими наивными детьми, а он их старым отцом, объясняющего законы мироздания. Или только ему хотелось об этом думать, - вы видели всё, что с нами случилось?

- Отчасти. Я связан с Лунксом и не могу видеть дальше, чем он, - Мастер вздохнул и, поджав губы, придирчиво осмотрел себя, - эх, я так и знал, что у тебя гидравлика немного расшатана, - с укоризной сообщил он немного успокоившемуся старому владельцу тела, стоящего мрачной тенью рядом, - а еще ты неправильно подсоединил затворы пусковых механизмов когтей, поэтому тебе приходится прилагать усилия, чтобы их выпустить.

- Он еще и придирается! – вскинулся тот, - это всё равно, что отобрать у ребенка леденец, пососать его и сказать что он невкусный! Еще расскажи мне, что я веду нездоровый, для механизма, образ жизни! Вообще, хватит разглагольствовать, давай вылезай отсюда!

- Не могу, говорю же тебе! Я тебя предупреждал, что однажды это случится, чтобы ты был готов к этому, но ты предпочел заткнуть уши и делать вид, что меня рядом нет!

- Потому что слушать твое брюзжание на протяжении двух месяцев кряду у меня не было сил! Ладно бы что-то интересное рассказывал, но ведь опять про значимость души! Мы все тут уже поняли, что это самое важное в жизни!

- Все-то, может, и поняли, а вот ты нет!

- Подождите! – остановил их Фредди, видя, что они отвлеклись от них, - давайте по порядку! – он не видел своего друга, но, зная его характер, догадался, что тот сейчас несколько возмущен таким бесцеремонным захватом своего собственного тела, - то есть вы были живы всё это время, просто находились в подпространстве, но как же так получилось, что вы сейчас оказались в теле Лункса, если до этого могли только наблюдать?

- Кто в теле Лункса? – прервал его Кано, который так и не дождался ответа на свой вопрос.

- Наш создатель и прошлая личность души Лункса, - терпеливо начала объяснять ему Чика, нерешительно топчась на месте и борясь с желанием кричать от радости только от того, что слышит голос своего любимого отца, - я могу предположить, что это из-за того, что вы разделили душу, да? – спросила она просиявшего от ее догадки рыся.

- Именно! Но сейчас некогда предаваться радости от нашей встречи…

- Да неужели? – хмыкнул Лункс.

- Сейчас важно помочь тем аниматроникам, что заразились этим вирусом, - Мастер попытался оторваться от стены, но едва не упал, отчаянно замахав руками, - вот же черт, я думал, управлять этим телом будет куда проще! – добавил он, когда Фредди и Кано вновь подхватили его, - но ладно, я не собираюсь привыкать к нему. Сможете дотащить меня до центральной лаборатории?

- О, какая неприятность, ты не можешь даже управлять своим… то есть моим телом! – съязвил рысь, глядя как он осторожно, шаг за шагом начинает двигаться по коридору, поддерживаемый все еще недоумевающим что происходит Кано и восторгающемуся каждому его слову Фредди, - эй, ты меня слышишь? Не смей меня игнорировать! – заворчал он, видя, что на него никто не обращает внимания.

«Вот так и пропаду я, как плохое воспоминание и второстепенный персонаж, - сердито подумал он, слушая радостное щебетание Чики о ее достижениях и открытиях, перебивающей размышления медведя о переходе души в тело, - ну ничего, я так просто не сдамся! Никогда не сдавался и сейчас не сдамся! Назло вам всем!»

***

Ночь быстро опускалась на Тунгар. Заволоченное тяжелыми облаками небо не давало ни звездного, ни лунного света, превращая территорию крепости в большую темную площадку, слабо освещаемую огнями из окон. Немногим лучше было и внутри Внутренней Стены. Тесные решетчатые лестницы, ведущие на крытые площадки наверху, находились в постоянном сумраке маленьких дневных ламп, демонстрируя экономию энергии Комендантом крепости. «Еще бы так свои слова экономил, как здешнее освещение, - ворчал про себя Корво, поднимаясь наверх, - Технодемон дери тебя, ну какого ж так все получается?» Все планы, всё Сопротивление разваливалось с каждым днем. Сначала взрыв электростанции и обвинение людей в причастности аниматроников к этому, а теперь этот вирус, который, по мнению механической братии, распространили люди… Всё это складывалось в печальную картину всеобщего недоверия и открытой ненависти друг к другу. Совсем не так представлялось ворону Сопротивление, которое хотел создать Шут. «Я не такой сильный лидер, как ты, друг, - думал он, выходя на самую верхушку стены. В этом сером коридоре, почти ничем не освещенным, было довольно холодно из-за высоты, с которой можно было увидеть лес и горящий уличными огнями Миол. Одиночные дозорные, сидящие у прожекторов бойниц, удивленным взглядом провожали проходящего мимо Советника, торопливо отдавая ему честь. Но Корво не обращал на них внимания, сейчас все его мысли занимали рассуждения о дальнейшем развитии событий, и что будет, если окажется, что это всё же люди подкинули вирус своим соседям. Проверить последние поставки, содержащие в себе подозрительные контейнеры, было отличной идеей, не сулящей ничего хорошего при достоверности этой теории. Все записи велись диспетчерами в надвратном помещении, единственном хорошо освещенном месте, напичканным «тонкой» отслеживающей аппаратурой и сканирующими устройствами. Скрытое за толстой металлической переборкой, сделанной из того же тугоплавкого металла, которым была покрыта вся Стена, помещение обслуживалось пятью аниматрониками и людьми, не поддавшимся всеобщей ненависти и всё еще работающим вместе. Как и вся Стена. Тут не было ненависти, тут был долг. Каждый из дозорных понимал, что они - последняя линия обороны, не смотря на все раздоры, и что если падут они, падет и Сольтен.