Впрочем, поэты знали об этом гораздо раньше. Евгений Баратынский в 1821 году в стихотворном послании к одному из своих друзей заключил:

Значит, счастье обладания богатством нужно искать не в удовольствиях. Но в чём?

Перечисляя то, что дают нам деньги, мы говорили не только об удовольствиях, но и о хорошем питании, неизнурительной работе, регулярном отдыхе, качественном лечении и некоторых других вещах, которые – все вместе – определяют качество нашей жизни. А от качества жизни, как известно, во многом зависит то, ощущаем ли мы себя счастливыми. Как же на самом деле связаны богатство и качество жизни, удовлетворённость жизнью, само наше счастье?

Сегодня эти вопросы уже основательно изучены социологами и психологами, и мне есть, на кого сослаться. Но не пугайтесь: помня о том, что я выступаю не на защите диссертации, я позволю себе опереться здесь, как на главный источник, лишь на одну работу – книгу профессора Оксфордского университета Майкла Аргайла «Психология счастья» (в оригинале 2-м изданием она напечатана в 2001 году). Книга эта хороша не только широтой своей проблематики и высоким авторитетом её создателя, но и тем, что в ней представлены также и мнения целого ряда других известных учёных.

Мы нередко видим на экране телевизора сцены массовых забастовок и организованных профсоюзами демонстраций и потому часто думаем, что деньги – важнейшая проблема нашего социального бытия. Но это убеждение, как оказалось, не подтверждается исследованиями учёных. Так, А. Кэмпбелл и его соавторы в работе «Качество американской жизни» показали, что среди 12 возможных источников удовлетворённости жизнью финансовое положение занимает 11-е, предпоследнее место. Л. Кинг и К. Напа пришли к выводу, что важность таких элементов благополучной жизни, как счастье и смысл, рассматриваются опрошенными ими людьми соответственно в 5 и 6 раз выше, чем деньги.

Опираясь на многочисленные исследования, Майкл Аргайл делает вывод: одни из этих работ показали, что наше счастье очень слабо зависит от уровня нашего дохода, тогда как другие вообще выявили отсутствие такой зависимости.

Неужели же нам безразлично, сколько мы зарабатываем, и мы не хотели бы завтра зарабатывать больше, чем сегодня? Конечно же, нет, но это вовсе не означает, что наша удовлетворённость жизнью прямо пропорциональна нашей заработной плате.

Исследования учёных показывают: когда в ряде государств отмечался заметный объективный рост благосостояния, там практически не наблюдалось никакого повышения субъективного благополучия. Так, во многих странах после Второй мировой войны благосостояние и средние доходы росли весьма динамично. В США они возросли по сравнению с довоенным периодом в 4 раза, а в Японии – ещё больше. При этом ни в одной из стран не выявлено практически никакого роста удовлетворённости. Д. Бленчфлауэр и Э. Освальд, опираясь на данные различных исследований, установили, что в США ощущение счастья несколько усилилось, особенно среди людей младше 30 лет. Если в 1972 году 16 % молодых американцев считали себя «не слишком счастливыми», то в 1990-м таких было лишь 9 %. «Очень счастливыми» в 1972 году называли себя 30 % молодых американцев, в 1990-м – уже 33 %. Сходные результаты были получены и в Европе: в 12 из 13 стран отмечено небольшое увеличение числа людей, ощущающих себя счастливыми, особенно среди молодёжи. Исключение составила Великобритания. Однако, резюмирует Майкл Аргайл, все авторы сходятся на том, что уровень счастья возрос крайне незначительно, причём практически не изменилась и его зависимость от изменений дохода.

В ходе исследований была выявлена закономерность: влияние дохода на счастье значительно сильнее в нижней части шкалы доходов. Проще говоря, чем беднее человек, тем важнее для него деньги, тем сильнее его доход определяет его счастье. Это характерно как для бедных людей, так и для бедных стран. Исследователи объясняют это тем, что деньги здесь тратятся главным образом на пищу, жилье и удовлетворение других потребностей в самом необходимом. Когда же фундаментальные потребности уже удовлетворены, роль денег становится менее незначительной. Так, Р. Венховен и ряд других учёных выдвинули идею о том, что деньги увеличивают степень счастья тогда, когда способствуют удовлетворению базовых потребностей – в еде, крове, одежде, безопасности.

Согласно же концепции Абрахама Маслоу, после того, как удовлетворены потребности низших уровней (сначала физиологические, а затем потребность в безопасности), большее значение приобретают потребности высшего порядка – в социальном одобрении, самоуважении и, наконец, самореализации. Таким образом, по мнению исследователей, деньги способны делать более счастливыми лишь тех людей и те общества, которые ещё не развились до осознания ценности высших потребностей. Это интересный и важный вывод, который заслуживает осмысления.

Но почему даже очень заметное увеличение среднего дохода так слабо влияет на степень удовлетворённости жизнью? По мнению учёных, дело тут, прежде всего, в адаптации: люди быстро привыкают к определённому образу жизни и уровню потребления. Кроме того, это связано с тем, что наши ожидания, как показал Р. Эстерлин, растут быстрее, чем фактические доходы. Но если потребности постоянно растут, то их удовлетворение становится практически невозможным. В 1987 году американцам, чтобы исполнились их мечты, требовалось 50 тысяч долларов в год, а в 1994-м, всего через семь лет, они хотели иметь уже 102 тысячи долларов, то есть вдвое больше. Но дать им столько американская экономика никак не могла. Наконец, важно ещё одно обстоятельство: люди удовлетворены тогда, когда имеют больше других; поэтому, если богатеют и все вокруг, человек счастливее не становится. Так уж, оказывается, мы устроены. Вот почему, даже богатея, мы редко чувствуем себя более счастливыми.

Но и это не всё. Некоторые исследования дали ещё более неожиданный результат: они показали, что рост дохода может иметь и весьма неприятные последствия. Так, группа американцев, которые начали получать более высокие выплаты по социальному обеспечению, подверглись сильному стрессу; в другой группе с возросшими доходами увеличилось число разводов. Учёные предполагают, что подобные факты связаны с разногласиями относительно того, как потратить появившиеся дополнительные деньги, что, в свою очередь, приводит к усилению конфликтов в семье. Свою роль здесь снова играют и завышенные материальные ожидания, из-за которых люди, получая больше, чувствуют меньшую удовлетворённость, чем прежде.

Как показывают исследования, люди, считающие, что обладание имуществом играет большую роль, и судящие о собственной успешности по этому критерию, в итоге менее счастливы и часто, купив что-либо, испытывают разочарование. В действительности, – заключает Майкл Аргайл, – они ищут самореализации или счастья и каждый раз убеждаются в том, что материальные вещи, богатство не способны удовлетворить эти стремления.

К какому же выводу касательно связи денег и счастья пришёл оксфордский профессор Майкл Аргайл, проанализировав целый ряд серьёзных исследований этой проблемы? Многие люди, пишет он, считают, что деньги являются ключом к счастью. Однако в реальности роль денег в основном незначительна, потому что фундаментальные потребности большинства людей уже удовлетворены. Кроме того, существуют иные, гораздо более важные источники счастья, которые человеком не всегда осознаются. Убеждение, что деньги приносят счастье, – это иллюзия, – уверен Аргайл. Причина его устойчивости заключается, вероятно, в следующем: мы покупаем какие-то вещи, веря в то, что они будут нас радовать, доставят нам удовольствие. Однако они лишь незначительно изменяют нашу жизнь, не делая её счастливой. Но ведь человек, как заметил два столетия назад известный французский писатель Стендаль (Мари-Анри Бейль), «живёт на земле не для того, чтобы стать богатым, а для того, чтобы стать счастливым».