И сегодня мы движимы стремлением к счастью, хотя не всегда отчётливо сознаём это. Нынешний лидер буддистов, Далай-лама XIV, в одной из своих книг заметил: «Спросите у людей, какова цель их жизни, – и лишь немногие дадут вам чёткий ответ, хотя большинство хотело бы иметь такую цель. Мой ответ на этот вопрос очень прост: цель жизни – быть счастливым» («Путь истинного лидера», 2008, совместно с Лоренсом ван ден Майзенбергом).
Может ли всемогущее телевидение научить нас тому, как сделать свою жизнь счастливой? Наверное, может, но попробуйте найти такой канал или хотя бы только цикл передач – мне это не удалось. Когда-то я предложил паре телеканалов вести такой цикл, но их это совершенно не заинтересовало. Похоже, на телевидении уверены в том, что сделать себя счастливым куда легче, чем приготовить омлет или поклеить обои. Но если бы это было так, наш мир и наша жизнь в нём были бы совсем иными.
На первый взгляд, счастье – штука незамысловатая: кто же не знает, что такое счастье? В любом книжном магазине вы найдёте пособия с практическими советами на тему «как стать счастливым». Впрочем, если вы обратитесь к серьёзной научной литературе по этой проблеме, то быстро поймёте, что на самом деле со счастьем всё совсем не так просто. Люди всегда очень по-разному представляли себе счастье. Уже во времена святого Августина, в V веке, в научной литературе насчитывалось до трёхсот определений счастья. И для нас сегодня счастье – вещь совсем не очевидная, а во многом даже парадоксальная. Суть одного из таких странных парадоксов заключается в том, что все мы хотим счастья, но почти каждый из нас ежедневно совершает поступки, которые лишают его малейшей возможности почувствовать себя счастливым, причём делает это совершенно добровольно.
Эта наша страсть родилась не сегодня и не вчера. Похоже, она всегда была свойственна людям. Живший в XVII веке великий испанский драматург Педро Кальдерон заметил: «Есть люди, испытывающие такое удовольствие постоянно жаловаться и хныкать, что для того, чтобы не лишиться его, кажется, готовы искать несчастий». В ХIХ веке русский сатирик Михаил Салтыков-Щедрин с грустью констатировал: «Человек так уж устроен, что и на счастье-то как будто неохотно и недоверчиво смотрит, так что и счастье ему надо навязывать».
В ХХ веке нашей парадоксальной тягой быть несчастными занялись профессиональные психологи. Стремясь помочь нам скорее достичь желаемого, некоторые из них даже написали книги с конкретными практическими рекомендациями. Пионером этого гуманного движения был, видимо, американец Дэн Гринберг. Изданная в 1966 году его книга «Как довести себя до плачевного состояния» была расценена критиками как «честный и искренний документ, благодаря которому более ста тысяч читателей научились влачить существование, по-настоящему лишённое какого бы то ни было смысла».
Так как именно супружеская жизнь обычно является главным источником наших проблем и конфликтов, то неудивительно, что учёные не могли не отозваться на наше сокровенное желание сделать её беспросветно несчастной. Стоит вспомнить вышедшие уже в 70-е годы книгу итальянского психолога и юриста Гульельмо Гулотты «Комедии и драмы супружества», а также работу канадцев Родольфа и Люка Мориссеттов «Краткий курс супружеской герильи» (напомню, что герильей в испаноязычных странах называют партизанскую войну).
В 1983 году в США выходит в свет книга профессора Стэнфордского университета Пауля Вацлавика «Ситуация безнадёжна, но не серьёзна» с подзаголовком «В поисках несчастья» (в русском переводе она вышла под титулом «Как стать несчастным без посторонней помощи»). Книга завоевала всемирную известность, став бестселлером в США, Германии, Италии, Франции и многих других странах, породив многочисленные подражания и аналоги, появляющиеся и доныне.
Конечно же, в таких книгах психологи не учат нас всерьёз тому, как стать несчастными, – они лишь показывают нам, какими способами мы сами делаем себя таковыми. Как бы то ни было, современная психология уверенно констатировала наше наполовину неумение – наполовину нежелание быть счастливыми. Но, может, это характерная черта именно современного человека? Может, люди прошлого жили гораздо счастливее нас?
Читая литературную классику, сохранившую для нас жизнь прошедших времён, мы не можем с уверенностью ответить на этот вопрос положительно. Карел Чапек, бывший не только выдающимся писателем, но и, я бы сказал, выдающимся читателем, в одном из своих эссе заметил: «Странно, но факт: чем выше литература, тем безрадостнее конец романа. «Преступление и наказание» не заканчивается появлением на свет роскошного младенца. «Госпожа Бовари» не заканчивается свадьбой. Стриндберг в своих произведениях ужасает бездетностью и т. д. Действует некий скрытый закон, согласно которому качество литературы обратно пропорционально счастливому концу» («Последний эпос, или Роман для прислуги», 1924). Да, в зеркале высокой классики жизнь людей прошлого не выглядит очень счастливой. Однако сегодня, когда литературу почти полностью заменило телевидение, ситуация значительно усугубилась. Современная культура – и массовая, и элитарная – насквозь пронизана негативом. Причём в ней негатив играет уже совсем иную роль.
Литература прошлого показывала бедность, преступления и несчастья лишь постольку, поскольку это было необходимо для постановки жизненно важных социальных проблем и их последующего разрешения. Негативное в ней служило позитивному. Теперь же телевидение, оттеснившее литературу, в большинстве случаев только имитирует интерес к таким проблемам, прикрываясь им, тогда как на деле его интересует лишь самоцельный показ всё более новых ужасов. Каждый выпуск новостей шокирует нас природными катаклизмами, техногенными катастрофами и авариями, страшными несчастьями, леденящими кровь преступлениями. Интернет – это один большой ящик Пандоры. Пресса старается ни в чём не отставать от переросших её видеобратьев. Негативное стало самоценным.
Но поразительно не то, что нам это постоянно показывают: в конце концов, чего не покажешь за деньги, особенно за большие? Поразительно то, что мы сами всё это смотрим – смотрим, ужасаясь и возмущаясь; смотрим, откупоривая дрожащей рукой флакон валокордина; смотрим, хотя лично нам за это ничего не платят.
В это же самое время на соседних каналах показывают экранизацию Шекспира в прекрасной постановке, захватывающий научно-популярный фильм с уникальными съёмками, интервью с талантливым и мудрым писателем, концерт великого тенора, но мы не отрываясь смотрим ток-шоу, посвящённое тому, как пьяный папаша в невменяемом состоянии изнасиловал собственную дочь.
Как не жаль жертву преступления, социального резона показывать это «граду и миру» со всеми подробностями нет ровно никакого: такое могло и может случиться где угодно и когда угодно. Глубокомысленный вывод «Вот как ужасен алкоголизм!» на самом деле должен лишь придать хотя бы видимость проблемности и общественной значимости зрелищу той мерзости, которая на самом-то деле и была единственной «изюминкой» шоу.
В конце передачи наши ощущения можно выразить одной фразой: «Боже, какая гадость!». Из глубин подсознания всплывает и всё более чётко формулируется гневный вопрос: «Господи, зачем я это смотрел?». Долго ещё после этого мы не можем ощутить себя не только счастливыми, но даже просто спокойными.
Однако завтра мы ещё полдня будем взволнованно обсуждать этот сюжет на работе со своими коллегами, а вечером снова включим именно этот канал именно с этим ток-шоу, чтобы повозмущаться очередной мерзостью, которую припасли для нас находчивые журналисты. Как поётся в старой доброй песне, «всё опять повторится сначала». Вот только часы нашей жизни, которые мы так и не сделали счастливыми, уже не повторятся.
Мы сами делаем этот выбор, а потому давайте не будем винить телевизионщиков, помешавшихся на «чернухе». Если бы мы это не смотрели, нам бы это не показывали. Так хотим ли мы быть счастливыми?
Давайте присмотримся, прислушаемся к самим себе, к тем, кто нас окружает: как мы общаемся? Большая часть наших разговоров – это сетования на судьбу, на политику правительства, на безобразия в стране, на отсутствие элементарных условий для жизни и работы, это пересказ кошмарных теленовостей или жутких слухов. Каждый микросюжет завершается у нас выводом «Вот ужас!» и безапелляционным прогнозом «То ли ещё будет!». Если б это говорил несчастный, у которого за последнюю неделю конкуренты сожгли магазин, преступники угнали машину, а соседи отравили любимую кошку, такой человек имел бы для этого основания. Однако у большинства из нас, слава Богу, всё, как говорится, «в пределах нормы». Обычные мелкие житейские проблемы и неприятности никак не тянут на нечто катастрофическое. Но, тем не менее, мы не устаём с искренним пафосом восклицать: «Вот кошмар! Просто ужас!». Похоже, очень уж хочется нам хоть немного побыть несчастными.
