Мы сегодня живём комфортнее, чем наши дедушки и бабушки, но лучше ли мы понимаем жизнь, чем они? Едва ли. Уже в ХХ веке выдающийся философ Лев Шестов писал об этом без тени сомнения: «В последних вопросах бытия мы нисколько не ближе к истине, чем самые отдалённые предки наши. Это всем известно» («Апофеоз беспочвенности», 1919). А если так, то к их мнениям стоит прислушаться, тем более, что это мнения людей неординарных, по-настоящему мудрых.

При этом я подчёркиваю: прислушаться, а не послушно присоединиться. Прав был догадливый читатель: нет и не может быть никакой «общей теории счастья», а потому я не смогу прочитать вам курс лекций по этой теории, даже если бы мог и хотел этого. Европейский человек вот уже два столетия отчётливо осознаёт себя индивидуальностью, то есть созданием уникальным, неповторимым, непохожим на других. «Не сравнивай: живущий несравним», – написал поэт Осип Мандельштам. И как неповторимы наши внешность, характер, судьба, – так же неповторимо и счастье каждого из нас. А значит, просто «списать» его у кого-нибудь из мудрецов прошлого, как мы списывали когда-то на уроке контрольную у соседа-отличника, невозможно.

И это тоже давно известно. Тот же Лев Шестов писал: «Люди обращаются к философам за общими принципами. И так как философы тоже люди и сообразуют своё производство с потребностями рынка, то они большей частью и занимаются изготовлением общих правил. Меж тем является вопрос: какой толк в общих правилах? Почти одновременно с вопросом приходит и ответ: никакого. Природа повелительно требует от каждого из нас индивидуального творчества. Люди не хотят этого понять и всё ждут от философии последних истин, которых не было, нет и никогда не будет. Истин столько, сколько людей на свете. Да почему бы, в самом деле, каждому взрослому человеку не быть творцом, не жить на свой страх и не иметь собственного опыта? Детей, подростков, даже юношей можно водить на помочах, учить. Но совершеннолетних, ищущих указки, следует всячески клеймить и порицать. В них говорит лень и трусость. Они боятся попробовать и потому вечно ходят за советами к мудрецам. Мудрецы же без колебания берут на себя ответственность за жизнь других. Они выдумывают общие правила, как будто им в самом деле доступны источники познания, закрытые для обыкновенных смертных. Пустое!.. Горе тому, кто вздумал бы строить свою жизнь по Шопенгауэру, Гегелю, Толстому, Шиллеру или Достоевскому! Их можно и даже должно читать – но жить надо своим умом… Значит, выхода нет! Хочет человек или не хочет, рано или поздно придётся ему признать непригодность всякого рода шаблонов и начать творить самому» («Апофеоз беспочвенности»).

Прошло сто лет, и нынешний русский философ Валерий Губин в своей глубокой работе «Жизнь как метафора бытия» (2003) пишет о том же: «Нет никаких истин вообще, есть истина, добытая живым человеком в его личном опыте. И только в этом случае она будет истиной, а не абстрактной научной или философской идеей. Найти истину в мёртвом и неподвижном мире, в котором только и умеет властвовать рационализм, невозможно. Истина сделана не из того материала, из которого формируются идеи. Она живая, у неё есть свои требования и вкусы, она больше всего боится того, что на нашем языке называется воплощением, – боится так, как всё живое боится смерти. Оттого её может увидеть только тот, кто ищет её для себя, а не для других».

Никто за вас самих не найдёт для вас ваше счастье. Только вы сами можете это сделать. – А можем ли? – спросит кто-нибудь из читателей. – Можем, – уверенно отвечу я вслед за очень многими людьми. Мы должны быть счастливы, и мы можем быть счастливы. И первое, чего я хочу добиться этой книгой, – это защитить идею счастья от ленивых нытиков, от трусливых циников, а также от лукавых спекулянтов, зарабатывающих на нашем неумении быть счастливыми без помощи других.

Мы можем найти счастье, потому что это удалось уже очень многим людям, жившим в самые разные времена и в самых разных странах, великим и самым обыкновенным, всемирно знаменитым и совсем безвестным. Можем, потому что и сегодня это удаётся очень многим людям.

Это не очень просто, ибо путём поисков нужно пройти самому. Но это не безнадёжно трудно, потому что этим путём прошли уже многие люди, и их мнения станут для нас ориентирами, которые помогут нам дойти до цели. Поэтому вторая моя задача – познакомить вас с этими мнениями. Я сознательно перенасытил эту книгу цитатами: мне хотелось, чтобы вы ознакомились с опытом не одного только мало кому известного и мало кому интересного человека, а с мнениями многих выдающихся людей, к которым стоит прислушаться. Каждое из них может стать личным мнением кого-то из вас, а может и не стать, – всё зависит от вас самих: если чужая истина соответствует вашему личному опыту, если при знакомстве с ней вас пронизывает ощущение «да, со мной это тоже было! и у меня это было именно так!», «господи, до чего же это верно!», – значит, теперь эта чужая истина стала вашей собственной истиной. Но, так или иначе, эта книжка поможет вам в ваших собственных поисках, если, конечно, вы ищете в жизни что-нибудь, кроме еды, денег и развлечений.

Как известно, ничто не вечно под Луной: всё со временем ветшает, разрушается, исчезает. Если что-то и может претендовать на сверхпрочность, так это человеческие стереотипы – давно сложившиеся устойчивые представления. Многие психологи считают, что разрушить стереотип вообще невозможно, можно только выстроить другой рядом с ним.

И впрямь трудно всё-таки отказаться от того, во что верил много лет, во что верит большинство окружающих. И потому трудно понять, зачем нам рыться в старых и новых книгах, если каждый из нас и без того прекрасно знает, что ему нужно для счастья. Мы ведь не просто знаем это – мы уже давно каждый день с утра до вечера только тем и занимаемся, что добиваемся счастья. Мы работаем, чтобы стать богаче, чтобы удовлетворить нужды семьи, чтобы продвинуться по служебной лестнице, чтобы достичь успеха; мы стремимся дать хорошее образование своим детям, мы участвуем в делах общества, мы даже стараемся вести здоровый образ жизни, чтобы жить долго и не болея. И так живут все нормальные люди, потому что все нормальные люди знают, что нам нужно для счастья. Разве не так?

Всё так, всё логично, вот только счастье, как и многое другое в нашей жизни, – вещь во многом парадоксальная. Парадокс – это мнение, расходящееся с общепринятым, противоречащее обыденному здравому смыслу, но не противоречащее логике. В чём же парадоксальность нашего счастья?

Всем известно, что счастье – это богатство, власть, успех, любовь, дети, свобода, знания, здоровье. Мы всё делаем для того, чтобы добиться этих замечательных вещей. И нередко нам это удаётся. Но парадокс в том, что то, чего мы так долго добивались, часто не только не приносит нам счастья, но даже становится причиной наших несчастий. Вспомним судьбу Уитни Хьюстон, о которой я вспоминал в конце прошлой главы.

– Так что же тогда – отказаться от всего этого? Согласиться с тем, что лучше – наоборот – быть бедным, ничтожным, зависимым, необразованным и больным? – раздражённо спросит меня читатель. – Нет, конечно же, – отвечу я, – ведь богатство, как и успех, любовь, знание и всё прочее, далеко не всегда оказывают на судьбу человека пагубное влияние. Некоторым они вовсе не мешают и даже помогают быть счастливыми.

Мне, например, кажется, что биография Уитни Хьюстон во многом удивительно схожа с биографией другой выдающейся американской певицы – Тины Тёрнер. Они поднимались к успеху по одним и тем же ступеням, но судьба заметно меньше благоволила «Крошке Энн», как в начале своего творческого пути звалась Энн Мэй Баллок, ныне известная всему миру под сценическим псевдонимом «Тина Тёрнер». Юной Уитни Хьюстон, у которой уже крёстной матерью была легенда американского соула – Арета Франклин, гораздо легче было войти в мир шоу-бизнеса. Сегодня, после смерти Уитни, все её несчастья обычно связывают с неудачным браком, длившимся 15 лет. Но ведь и Тине Тёрнер довелось пережить неудачный брак, длившийся 16 лет. Обе певицы страдали от мужей, пристрастившихся к наркотикам. Но всё же Уитни рассталась со своим куда более благополучно, чем Тина, которой пришлось буквально бежать от него с 36 центами в кармане, несколько месяцев скрываться от бывшего мужа у разных друзей, а потом ещё долго выплачивать долги за несостоявшийся из-за её побега концертный тур. Несмотря на всё это куда более удачливая Уитни алкоголем и наркотиками убивает себя в 48 лет, а значительно менее везучая Тина, снова начав всё почти с нуля, добивается многомиллионного состояния и всемирной славы. На восьмом десятке лет она выглядит гораздо моложе своего возраста, на сцене Тёрнер поражает своей энергией и пластичностью. В 73 года Тина Тёрнер выходит замуж за человека, которого давно любит и с которым собирается жить долго и счастливо в их швейцарском доме.