Вздохнуло где-то – сразу восемь

сорвалось листьев, чтоб кружиться.

Они-то и открыли в осень

багряно-жёлтую страницу.

И закружили вниз зигзагами,

размашистым осенним почерком,

роняя в поле, лес и заводи

незабываемые росчерки.

Всё разделилось параллелями

прямых, как струны, длинных линий.

Обеспокоен лишь: успеет ли

пролить себя осенний ливень.

Как и поэт, он хочет высказать

всё, что на сердце накипело,

и засверкать на солнце брызгами,

когда прошло и отгремело.

Рыжеет осень постепенно,

снимая зелени окраску,

и принося в леса на смену

всех красок лиственную сказку.

Задует ветер, оживляя

едва прилёгший на земь лист,

и вот уж их несётся стая.

Ты не мешай. Посторонись.

Они танцуют, и понятно:

у них веселье началось.

Им так приятна неопрятность,

растрёпанность осенних кос.

Кружатся, вьются и хохочут.

Не удержать веселья прыть.

И кто же с ними не захочет

в обнимку тоже закружить?

Но стихло. Только раз последний

прорвался ветер в лес и сник.

И словно осени наследник,

шурша листвой, идёт лесник.

Кружились листья не напрасно.

Леса в порядке и поля.

Разнообразна и прекрасна

ты, Русь осенняя моя.

Проснулся лес и задышал,

Пахнув предутренней прохладой.

Октябрь. Какая же душа

его красе не будет рада?

Когда созрел рябины плод,

багрянцем дерево украсив.

Когда ажины куст и тот

уже давно стыдливо красен.

Запел, защебетал, зацокал

народ пернатый у реки,

а ветер трогает осоку,

свивая стебли в парики.

Он мастер: красок всю палитру

весёлой кистью разбросал.

Гримировал и дуб, и липу.

У каждого своя краса.

Здесь можно жить года без счёта.

Пусть тропы изредка трудны.

О лесе том моя забота.

И он воздаст нам за труды.

Едва снежок припорошил

осенний лист уже пожухлый,

как лес торжественно застыл,

прикрыв еловой лапой ухо.

Не слышно птичьих голосов,

последнего дождя капели.

Осенний лес теперь готов

встречать весёлые метели.

У клёна лист опал.

Сними с плеча гитару.

Тебя ругать не станут:

последний лист опал.

Пусть реквием поёт

опавшим листьям ветер,

пусть плачами отметит

последний их полёт.

А нам ещё идти.

Гитару ты не трогай.

Неровная дорога,

да некому светить.

Пока ещё луна

в дорогу пальцем тычет,

пойдём путём привычным.

Пока ещё луна.

Искать и находить.

Такое дело наше.

Пора ускорить марши

и время заводить.

В небесное окно

едва заря забрезжит,

и снова луч надежды

отнимет от оков.

Но не забыть бы нам,

как клёна лист последний,

ненужный и безвредный,

окоченев, упал.

 Чуть жёлтого,

 чуть красного,

 чуть розового

 и оранжевого…

 Художник-осень красит лес

 на фоне облачных небес.

И зелень пышная тускнеет,

а ей на смену к ряду ряд

дерев багряные аллеи

выстраиваются на парад.

Богата красками палитра.

Художник-осень знает толк.

Где много радости пролито,

там грусти ставится мазок.

Художник-осень красит листья,

багряный цвет беря от солнца,

обмакивая в ливни кисти,

лучи свивая в волоконца.

Алеет куст, и нежен пурпур,

как нежны девичьи уста,

что целовал всю ночь и утро,

пока совсем уж не устал.

Но целовать их всё хотелось.

В любви не может быть предел,

когда листва и та зарделась,

и куст от счастья заалел.

Люблю октябрьское море:

ещё и солнце жаром пышет,

а ветер в облаках узорно

стихи пером осенним пишет.

Нечётки рифмы, неспокойны,

в свободный стих плывут лениво,

как будто в чистом поле кони

прядут по ветру белы гривы.

И также катится неспешно

волна, поплёвывая пеной,

средь волн других гуляет пешкой,

на берег выйдет королевой.

Взметнётся к небу полным ростом

и плечи голые расправит,

чтобы, шипя, согнуться грозно…

Малыш, смеясь, бегом уж к маме

от набегающей стихии,

что догоняет языками,

и тянет силою нехилой,

смывая почву под ногами.

Но нет волны: в песке растаяв,

вернулась к сёстрам в глубину,

и ступни ног, следы оставив,

к волне навстречу вновь бегут.

Здесь Крым, здесь Ялты южный берег.

Люблю его в любое время.