Я видел Ельцина в упор.

Иным мерзавцам не в укор,

Власть уступившим алкашу,

В «Воспоминаниях» пишу:

«Я не в обиде на судьбу –

Я видел Ельцина в гробу!»

Замолкли сладкие лады,

Басы набрали в рот воды.

У гармониста Прошки

В загашнике – ни крошки.

Братва ударила челом,

Братва уселась за столом

У гармониста Прошки,

В избе на курьей ножке.

Вино зелёное горчит,

Гармошка третий день молчит…

Печально и сторожко

В окошко смотрит Прошка.

Тяжёлый взгляд не отводя,

В сознание не приходя,

Побитым смотрит зверем:

Сосед построил терем!

Животрепещущий вопрос:

Сквозь воспалённый мозг пророс,

Пронял до жгучей боли:

«Себе построить что ли?..»

Братва ударила челом,

Народ сошёлся всем селом,

Народ возвёл для Прошки

Дворец на курьей ножке!

Ночь напролет – во всей красе –

На выхвалку плясали все!

И подустав немножко,

Скрипела курья ножка…

Как птица вольного полёта

Над суетой сует кружу,

Стучусь в Никитские ворота,

В Бульварное кольцо вхожу.

Иду на зарево столицы,

Туда, где в дождь, и снег, и сушь

Горят последние страницы

Второго тома «Мёртвых душ».

Не искупительны ни вздохи,

Ни запоздалая слеза –

Сгорает Божий дар эпохи

И мёртвый дым слепит глаза.

Спешу на зарево пожара

С водой спасительной в горсти.

Дымок с Никитского бульвара

Плывёт по Млечному пути.

Не потускнели дни

Славы отцовской.

«Боже, Царя храни!» –

Молвил Жуковский.

Гулко в груди стучит

Вещее слово,

Стройно и в лад звучит

Музыка Львова.

Гимну тому в ответ

Вторим поныне:

«Боже, храни от бед

Наши святыни!».

Не избалованный Родиной,

Не зацелованный сын,

Сыт я кутьёй и смородиной,

Русскими сказками сыт.

Сыт я молитвами отчими,

Верой в кержацкий завет,

Щедро тулупами волчьими

Ради Христа обогрет.

Там, где тайга непролазная

Хвойными иглами жжёт

Лихо живет Одноглазое –

Душу мою стережёт.

Там, за крутыми откосами,

За шеломянем еси

Время грядёт куликовское,

Звоны плывут по Руси.

Ни причащенья, ни пострига

Стражду по душу свою –

Стражду последнего подвига

В общем строю.

    В Украине танцы,

    Гопаки и гласы:

    «Газовые сланцы!

    Сланцевые газы!»

В зону интересов

Вашингтонских бесов

Для поездки найден

Джозеф Робин Байден.

Почву унавозив,

Счастлив Байден Джозеф:

В недрах три корыта

Золота зарыто!

Близок Джо к экстазу:

«Срочно дайте газу

Моему сыночку

На сто лет в рассрочку!»

Пляшет Украина,

Скачет диким полем:

«Для бедняжки сына

Кабана заколем!

Кабана опалим,

Байдена похвалим:

Джозеф Робин Байден

Не в помойке найден!

Мы с его одёжки

Все пылинки сдунем,

Погуляем трошки

Да украдкой сплюнем:

– Хватит, подивился

Украинской сказкой.

Чтоб ты подавился

Кровяной колбаской!»

Мне повстречалась на пути

До моря-океана

Девчушка лет пяти-шести –

Царевна Несмеяна.

Она в единственном числе

Три дня была угрюма,

Лежала на её челе

Нешуточная дума.

Она дворцовые дела

По-взрослому судила.

И пасмурная тень с чела

Царевны не сходила.

Скажи ей: нет – она в ответ

Показывала зубки

И вглядывалась в белый свет,

Как рулевой из рубки.

И были все в кругу родни

Спокойны, как удавы.

А что паниковать? – они

По главной сути правы.

Я тоже знаю свой шесток

И глухоту людскую.

Я оглянулся на восток:

«Грядущего взыскую!»

И грянул гром – и вскачь, и вброд

Рванул по зодиакам!

И время ринулось вперёд

На четверть века с гаком!

По пояс в пене и цветах

Из моря-океана

Выходит в женственных летах

Царевна Несмеяна.

Она проходит сквозь народ,

Сквозь травы и дубравы

И в руки белые берёт

Бразды своей державы.

На угловатый кулачок

Наматывает вожжи.

Взахлёб смеётся!..

                      И молчок

О том, что будет позже.