Если я занимаюсь плаванием или футболом в юности, а меня никто не признает пловчихой или футболисткой (ни тренеры, ни коллеги по команде), мне будет очень сложно. Я или брошу занятия, или буду считать себя плохой и стремиться к достижениям в ущерб своим интересам. Или буду бунтовать и доказывать, что они не правы. Может быть, мой бунт сделает меня олимпийской чемпионкой в этом виде спорта. Но внутренняя неуверенность останется, если коллеги и тренеры по-прежнему меня не признают.
Так уж мы устроены.
Поскольку у нас почти нет шансов перестать быть женщиной, то остается либо подавить себя, либо бунтовать и доказывать, как делала Инга. Тогда есть риск потратить много энергии не на то, что действительно нужно. Как сейчас модно говорить: «проживем не свою жизнь».
Еще одна важная деталь: Инга определяла свою привлекательность, сексуальность через мужчин. Она одевалась так, как нравилось мужчинам, вела себя так, чтобы они одобряли. При этом считала, что она успешнее других женщин. Считала их клушами и слабачками, но на самом деле это была защита. Именно потому, что ей не удавалось ощутить себя одной из этих женщин, она обесценила женственность вообще.
Дело в том, что если женщина определяет себя через то, насколько нравится мужчинам, ей не слезть с иглы их одобрения. Ей придется слишком тщательно следить за собой и жить, исходя не из своих личных ценностей и целей, а из идеи соответствия. В таком случае женщина очень боится старости, бесконечно улучшает себя. Однажды ей просто будет не на что опереться: неизбежно настанет время, когда привлекательность, которая лежит в основе ее личности, исчезнет.
Инга считала себя феминисткой и удивлялась, что как раз феминистки ее часто критиковали. Она не замечала того, что на самом деле своим образом жизни поддерживает патриархальные ценности.
К счастью, пообщавшись в группе с другими женщинами, послушав их истории, увидев, что на ее истории они тепло отзываются искренним сочувствием, Инга стала понемногу оттаивать. И к концу курса написала:
«Как же трудно было понять, что общество женщин важно для меня! Оказывается, я вас всех просто боялась. Очень трудно было это признать. Сначала меня поражало, что в нас много общего. Я читала чат и видела, что все переживают то же, что и я. И это помогало мне оттаять. Я начала доверять женщинам. Мы все так похожи и в то же время – такие разные! И это тоже важно. С какого-то момента от сочувствия, даже от плачущих смайликов, я стала рыдать. Просто взахлеб. Спасибо вам за это. Я была будто заморожена в глыбе льда! И понимаю, что мне еще предстоит долгая работа. Для этого я пошла на терапию. Спасибо вам, милые женщины. Я одна из вас! И это счастье!»
* * *
Бывает и другой вариант: женщине может казаться, будто она предает маму и всех других женщин своего рода, если позволит себе женское счастье. Но далеко не все отдают себе в этом отчет. Никто не думает ни о каком роде, и вообще все это – пережитки прошлого или признак сектантского мышления. Но если прислушаться к себе и вспомнить манеру общения с мамой, то окажется, что многие скрывают от нее свое счастье. Или после обычного телефонного разговора с ней чувствуют себя виноватыми – мама же так мучается и страдает (одинокая, несчастная), а я тут о сексе думаю и третью машину собралась покупать.
На самом деле, мы часто не позволяем себе быть счастливее, чем мама. Все еще стараемся быть «хорошей девочкой», как в детстве, приносим условные «пятерки» из школы и ждем маминой радости и похвалы. Трудно перестать что-то ей доказывать, ждать одобрения и начать жить по своим правилам. Еще труднее понять, что именно этим доказыванием мы и занимаемся. Можно думать: «это мои правила», «я так считаю», но на самом деле сомнение остается, хоть и глубоко внутри.
Внутренний критик очень часто говорит голосом мамы (а у кого-то и маминой мамы – то есть бабушки). Это происходит потому, что и та, и другая изо всех сил старались нас удержать от опасных социальных поступков – раннего флирта, подросткового секса, репутации доступной девушки и т. д.
Во времена юности наших бабушек, например, это было действительно опасно. В любой деревне согрешившую девушку ожидали позор и осуждение вплоть до того, что она не могла устроить свою жизнь, выйти замуж. Сейчас в нашем подсознании мы продолжаем нести последствия тех устаревших правил жизни, и по-прежнему страдаем от них. Недостаточно начать мыслить свободно, сформировать современную картину мира и т. п. Внутри остается большой страх быть отверженной своим родом, своей мамой. Это случается гораздо чаще, чем кажется.
Может быть, то, о чем я пишу, явно не проявляется в вашей жизни, и вы думаете: «Я-то уж точно давно избавилась от этих пережитков». Но только почему-то в момент перед оргазмом внезапно возникает мысль: «На кого ж я похожа тут… разлеглась… и лицо глупое, как у тех дур в порно». Всякое удовольствие тут же улетучивается вместе с оргазмом. Или оргазм остается, но слишком смазанный и бледный – совсем не такой, как хотелось бы. А часто это может произойти только после пары бокалов вина.
В идеале, когда мы взрослеем, мама проводит некий условный обряд психологической инициации. Она показывает, что быть женщиной – это хорошо, быть сексуальной и получать наслаждение – это прекрасно.
Когда мама и папа счастливы в отношениях и отец показывает, что выбирает маму как женщину, а мама выбирает папу как мужчину, у девочки появляется внутреннее право искать себе подходящего партнера. Право быть счастливой, сексуальной, любящей и любимой.
Но что же делать, если такого не случилось? Если мама страшно боится слова «секс», никогда не говорила о теле. Или рассказывала, как ужасно мучилась с отцом и ненавидела моменты супружеского долга. Что, если папы не было или он вел себя не очень достойно. Или родители были несчастливы вместе.
Как теперь пройти инициацию уже во взрослом возрасте?
Для этого и нужно сообщество женщин. Это могут быть подруги или женщина-наставница, которая станет для вас авторитетом и сможет дать то, чего не дала в свое время мама. Это может быть женщина-терапевт или компания женщин на специальной психологической группе.
Сейчас я хочу предложить упражнение, которое растопило эмоциональный лед Инги и многих других женщин. Проделайте его, пожалуйста, обязательно и неоднократно.
Попробуйте себе сказать такую фразу:
«В нашем роду были красивые и счастливые женщины».
Если она вызывает у вас желание ответить «нет, не были», то попробуйте все же поискать тех из них, кто хотя бы ненадолго узнал счастье.
Может быть, это тетя.
Или бабушка, которая выходила замуж по большой любви, но потом что-то пошло не так.
Но даже если вообще ничего подобного не случалось, просто представьте: раз вы появились на свет, значит ваша семья выжила после всех войн и катаклизмов.
То есть женщины в этой семье, безусловно, имели большой ресурс.
Прислушайтесь к звучанию этой фразы. Почувствуйте, как она отзывается в вашем теле. Может быть, от нее становится теплее в груди? Или появляются слезы?
Вот что пишут мне женщины после того, как мы сделали это упражнение:
– Чувствую удовольствие, счастье;
– Приятно, тепло;
– Нежность;
– Ком в горле;
– Я больше не виновата, что счастлива;
– Радость и гордость;
– Сила.
А теперь примерьте к себе следующую фразу. Представьте, что ее произносит кто-то из женщин вашего рода:
«Я хочу, чтобы ты была счастлива!»
Что вы чувствуете, когда говорите это себе? Если вы снова ощущаете недоверие, то представьте, что это говорит прапрапрабабушка. Или какое-то гипотетическое собирательное женское начало.
Чаще всего женщины реагируют так:
– Улыбаюсь и плачу;
– Трогательно;
– Слышу, как от мамы, и благодарна ей;
– Благодарность всем женщинам рода. Плачу;
