Рыбья пляска От жалоб на судей, На сильных и на богачей Лев, вышед из терпенья, Пустился сам свои осматривать владенья. Он и́дет, а Мужик, расклавши огонёк, Наудя рыб, изжарить их сбирался. Бедняжки прыгали от жару кто как мог; Всяк, видя близкий свой конец, метался. На Мужика разинув зев, «Кто ты? что делаешь?» – спросил сердито Лев. «Всесильный царь! – сказал Мужик, оторопев, Я старостою здесь над водяным народом; А это старшины, все жители воды; Мы собрались сюды Поздравить здесь тебя с твоим приходом». — «Ну, как они живут? Богат ли здешний край?» — «Великий государь! Здесь не житьё им – рай. Богам о том мы только и молились, Чтоб дни твои бесценные продлились». (А рыбы между тем на сковородке бились.) «Да отчего же, – Лев спросил, – скажи ты мне, Они хвостами так и головами машут?» — «О, мудрый царь! – Мужик ответствовал, – оне От радости, тебя увидя, пляшут». Тут, старосту лизнув Лев милостливо в грудь, Еще изволя раз на пляску их взглянуть, Отправился в дальнейший путь. Лиса Зимой, ранёхонько, близ жи́ла, Лиса у проруби пила в большой мороз. Меж тем, оплошность ли, судьба ль (не в этом сила), Но – кончик хвостика Лисица замочила, И ко льду он примёрз. Беда не велика, легко б её поправить: Рвануться только посильней И волосков хотя десятка два оставить, Но до людей Домой убраться поскорей. Да как испортить хвост? А хвост такой пушистый, Раскидистый и золотистый! Нет, лучше подождать – ведь спит ещё народ; А между тем, авось, и оттепель придёт, Так хвост от проруби оттает. Вот ждёт-пождёт, а хвост лишь боле примерзает. Глядит – и день светает, Народ шеве́лится, и слышны голоса. Тут бедная моя Лиса Туда-сюда метаться; Но уж от проруби не может оторваться. По счастью, Волк бежит. – «Друг милый! кум! отец!» Кричит Лиса: «спаси! Пришёл совсем конец!» Вот кум остановился — И в спа́сенье Лисы вступился. Приём его был очень прост: Он на́чисто отгрыз ей хвост. Тут, без хвоста, домой моя пустилась дура. Уж рада, что на ней цела осталась шкура. Мне кажется, что смысл не тёмен басни сей. Щепотки волосков Лиса не пожалей — Остался б хвост у ней. Мальчик и змея Мальчишка, думая поймать угря, Схватил Змею и, во́ззрившись, от страха Стал бледен, как его рубаха. Змея, на Мальчика спокойно посмотря, «Послушай, – говорит, – коль ты умней не будешь, То дерзость не всегда легко тебе пройдёт. На сей раз бог простит; но берегись вперёд, И знай, с кем шутишь!» Волк на псарне Волк, ночью, думая залезть в овчарню, Попал на псарню. Поднялся вдруг весь псарный двор. Почуя серого так близко забияку, Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку; Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!» И вмиг ворота на запор; В минуту псарня стала адом. Бегут: иной с дубьём, Иной с ружьём. «Огня! – кричат, – огня!» Пришли с огнём. Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом. Зубами щёлкая и ощетиня шерсть, Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть; Но, видя то, что тут не перед стадом, И что приходит, наконец, Ему рассчесться за овец, — Пустился мой хитрец В переговоры, И начал так: «Друзья! К чему весь этот шум? Я, ваш старинный сват и кум, Пришёл мириться к вам, совсем не ради ссоры; Забудем прошлое, уставим общий лад! А я не только впредь не трону здешних стад, Но сам за них с другими грызться рад, И волчьей клятвой утверждаю, Что я…» – «Послушай-ка, сосед, — Тут ловчий перервал в ответ, — Ты сер, а я, приятель, сед, И Волчью вашу я давно натуру знаю; А потому обычай мой: С волками иначе не делать мировой, Как снявши шкуру с них долой». И тут же выпустил на Волка гончих стаю. |
