«Что же, душе, обрела…» …тьма проходит, и истинный свет уже близок… 1 Ин., 1;8 Что же, душе, обрела В снах и явлениях дольных – Славу ли? Слава метла, В темь изметёт суевольных. Песню ли? Но из каких Высей-глубин её звуки? Выйдет навстречу Жених К свадьбе иль вечной разлуке? Скорби ли? Но, притерпясь, Тешится сердце скорбями: Всякий навык отродясь В жмурки играть со смертями. Страх ли, что падальный вран Клюнет в ленивое темя? И говорит Иоанн: «Дети! Последнее время». Если и вправду уже Время на жаркой меже Божьей обещанной жнитвы, Ты обрела ли, душе, Дар покаянной молитвы? 2002 Зрение Чужие страсти, праздники, суды Видней – и будто ближе, А предвещания своей судьбы, Когда умру, увижу. На этом свете все мы сроднены Небесною опекой, Но корни век незримо сплетены – Навек! – с корнями века. Одолеваем крýги лет и зим Участьем в общей доле: Так зрение Небесное растим 1992 Заветы Молчание есть речь будущего века… С. Булгаков. Благодатные заветы преподобного Сергия Радонежского Забуду, что я мать и чья-нибудь подруга, – Я просто я с лицом, изменчивым, как мир… Святая простота! С назначенного круга Нельзя сойти хотя б под звуки горних лир. Да и слышны ль они сквозь морок словоплетья? Пора молчать устам, а говорить душе! Молчание есть речь грядущего столетья, А ныне – слово тех, кто в будущем уже. Так мучился умом дерзающий Владимир, Но сердцем утверждал Крещенскую купель – Настоль преславна Русь, насколько ей родимей Софийской высоты и золото, и бель. Так грезил Силуан, но ум держал во аде, Одолевая мир страданием ума, В бессоннице горел, жил в голоде и хладе – И гибла на свету карательная тьма. Так Сергий говорил молитвенное слово, Которому теперь (в который вечный раз!) Одеться предстоит в звучащие покровы И нас спасать для нас, и говорить за нас. Нам, умникам, рабам слепого суесловья, Всегда дано спастись безмолвием святым, Коль молят у Небес духовного здоровья Провидцы всех веков молчаньем золотым. 1992 Чтение Бессонницы мучительное благо Я получила свыше наконец: Порыв Небесный… и земная тяга… И свечкой осусаленный святец… Свеча собрана дома и сохранна – И потому святынька искони – Мне высветила сердце Феофана: «Пока Господь не выпряжет, тяни». Тяну, а тот ли воз и те ли сани?.. Но всё ж уроки здравья и уму, С недавних пор к тому же сани сами Уже скользят по следу моему. Вот наплыла свеча на след посланья Амвросия из Оптинских блаженств: «Забыв про совершенство покаянья, Познаешь сеть исканья совершенств». Ах, сколько лет потворствуя блужданью, Душа моя состарилась в грехе! Но есть и ныне время к оправданью – Вот, бодрствую в молитвенном стихе. Огонь свечи, взвеваясь и свиваясь, Сам словно свиток мудростей и сил… «Не мудр, но в ризу мудрых облекаюсь», – Напутствует Заточник Даниил. 1996 В пещере Иоанна Богослова Время сбора камней благоумья, Узок путь вдоль внимательных стен: Он бессмертен иль всё-таки умер, Начертатель священных письмен? Оснащённая памятью веры, Тьму времён прохожу без ключа: В изголовии спящей пещеры Невещественно брезжит свеча. В рёбрах холодно-жарко… И впрямь я Вижу тонкоочерченный свет, Венцеравную вогнутость камня – Головы Иоанновой след? Здесь ли, в тяжких гранитах успенья, Глас Господень ему прозвучал: – Сохранившие Слово терпенья Да увидят Начало Начал! Не ему ли, поэту благого Откровения, зримого им, В багряницу одетое Слово Было сказано Небом Самим? В благодатных слезах пилигрима Растворяюсь, почти не дыша: Время стёрто, пространство незримо, В бесприютности голой душа. Оттого ли веками сохранна Молчаливая ноша креста, Что является дух Иоанна – Боговеще сомкнуты уста?.. о. Патмос, Греция, 1999 |
