Ожидание птицы Крыло прозвучало, и тень промелькнула, А птицы не видно, не видно – Ужель ожиданье обманней посула? А время невинно, невинно… Но вот разомкнулись воздушные течи Над садом старинного свитка – И затрепетали восторги и речи, И ойкнула в розах калитка… Письмо никому, никуда, ниоткуда – Ах, эти ничейные письма! Зачем извлекла вас рука из-под спуда Столетий, где быть бы вам присно? Затем, что чуть живы река и дуброва В описанных далях моленных? Что неистреблённого Русского слова Так мало в речах современных? Затем ли, что старородные начала Меж строчек отмаялись вживе: В тишайшие письма вдруг вторглись сусала – Разбойные, злые, чужие. По чистописанью прошлись тарабары И Русскую память изрыли, И вместо зари мировые пожары Над Русскою нивой поплыли… За тем ли, за этим ли веком укрыться? Согласна в темницу-светлицу, Чтоб жизнь пережить в ожидании птицы – Узнать бы свободную птицу! 2000 Немотствуйте, уста Мне голос был… А. Ахматова Тот голос тихий вряд ли сызнова приснится, Та мысль едва ли канет без следа: «Кем буду – Ангелом или ангелогробницей?..» Кто говорил со мной, не знаю навсегда. Кто вопрошал меня столь страшно, столь покойно? Струился сон мой, словно чистая слеза, И наконец, как бы ведомая покорно, Навстречу голосу открыла я глаза. Сначала – свет, потом душа моя во свете, И снова явь, и снова темень бытия… С тех самых пор во мне навек сохранны нети, Где этот голос навсегда узнала я. То голос мой. Великой милости снисканье: Вина – виновным, правым – их же правота, А всякогрешному – благое покаянье… «Кем буду…» – далее немотствуйте, уста. 1992 «…Но если в душе, превзойдённой…» …Но если в душе, превзойдённой Несметною волей чужою, Гордыня смеётся, и плачет, И жаждет погибели скорой Себе же, в безумии слабой, Молю вас, о сильные люди, Несущие головы прямо, Молю не затеивать рьяно Спасенья меня, невелички! Я знаю, вам слабые любы Любовью ледовой, студёной, Печёт ваши громкие души Жестокое жадное пекло! Вся ваша громоздкая сила – Чего она стоит без слабых? Неслыханные достиженья, Невиданные постиженья – Вы всё обретаете в муках Под видом раденья о слабых… Да, слабые – ваше движенье В надверх, во вселенную, в звёздность! И, стало быть, я, невеличка, Вселенная есть И пребуду вселенной – во мне она скрыта! 1980 Ученики По ветхим водам Тиверийским плыл челнок, Младые рыбаки забрасывали сети, Как встарь, как прáотцы на ветхом свете. В то время на земле Господь был одинок. Но рыбаки Владыку неба и земли Узнали сразу каждой жилкою сердечной, Когда Он возгласил: «Теперь для жизни вечной Ловите души», – и за Господом пошли. Он долго вёл свою смиреннейшую рать И, перед ней склонясь в конце земной дороги, Омыл ученикам натруженные ноги, Чтобы спешили благовествовать. И благовествовали по пустыням зим, И, как пред всякой душенькой живою, Господь уже тогда склонялся предо мною, Чтоб наконец-то я склонилась перед Ним. 2002 День всех святых Они ходили в Божьих правдах непорочно, Молясь на пажитях и нежитях земли, И Сам Христос скитался с ними не заочно, И потому до сени вечной добрели. Пошли и нам, Господь, прощёную кончину, В беспечных детушках твори молитвы Сам По Вседержительному Отческому чину – Гробы нам лествицей да будут к Небесам. 2002 Апостольское слово И взошло с упрямостью зерна Золотое слово тайниковое, Ветхие спрямляя письмена: «Древнее прошло, теперь всё новое». С той поры – и слаб, и наг, и сир, – Избывая время злооковое, Молвит всяк, пришедый в этот мир: – Древнее прошло, теперь всё новое. 1992 Свеча из Иерусалима Свеча была порывисто-пуглива, И на свету робела, и впотьмах, Едва-едва из Иерусалима, А вмиг согрелась в русских холодах. Обласкана доверчивой старинкой, Свеча впорхнула в русский уголок И пламень свой с восточною остринкой Обрáзила в округлый куполок. И то: роднее душенькам и взорам Степенно согревающий покой! Свеча – она нам видится собором, И с маковкой такой же неплотскóй. 2002 |
