Несколько раз почти обнимая ее со спины, Линар шептал на ухо на эльфийском «Вот так», «Крепче», «Да». Софи не знала специально он делает так или случайно, но от его шепота и дыхания, щекочущего ухо, у нее по всему телу гуляли сладкие мурашки. Он поворачивал ее запястье, сжимал ее пальцы на рукояти, бесстрашно подставлял свою грудь под удар, который Софи останавливала в последний момент. Несколько раз они замирали, глядя друг на друга, и казалось вот сейчас стена рухнет, они не выдержат больше, просто поцелуются и все станет как прежде.

Софи не решилась, Линар и подавно.

Софи начинала думать, что он снова вернулся к своей идее платонических отношений. Ведь теперь было нельзя даже притвориться, что она госпожа сердца и супруга, и стань они ближе это однозначно и навсегда сделало бы ее ханти. Без каких либо сомнений. Наверное, он не желал этого.

А Софи попросту боялась. Когда-то она говорила, что ей это совершенно не важно, а сейчас она не соглашалась носить звезду на манжете, даже если это подвергало ее жизнь опасности. Просто не могла и все. И Линар не настаивал.

Они жили вместе, но виделись все реже и реже. Софи не знала чем живет Линар, какие мысли его тревожат. Он наблюдал за ней, когда думал, что она не видит. Чего он ждал, Софи не знала. Что она бросится в его объятия или что спрыгнет с балкона? Софи понятия не имела, что именно ей следует сделать.

Данияр прислал результаты ее слушания. Условное наказание, штраф, который кто-то заплатил. У Софи все так же не было ни монетки.

Зато поддерживая иллюзию ее добровольного нахождения в Сиршаллене, ей был выдан ноутбук с интернетом и даже старый кнопочный сотовый, по которому она могла связаться с родителями. Другие звонки ей не были запрещены, ведь она дала слово, и Джон ему поверил. Софи думала порой, что она могла бы взять и позвонить куда угодно, хоть в администрацию парламента. И не могла. Она предавала людей, потому что не могла предать веру Джона. Он поверил ей, и она не могла, просто не могла вытереть об это доверие ноги.

Она созванивалась с мамой по видео связи чуть не ежедневно, заверяя, что активно изучает эльфийский, проникается культурой и заводит ценные знакомства. Что восстановится в институте на следующий год и, закончив его, обязательно попадет на работу в Протекторат Кайрина. Это ли не мечта.

Но как бы она не пыталась убедить маму, что ее исчезновение было не чем иным как недоразумением – та не верила. В первые их разговоры через слово следовал прямой приказ – немедленно вернуться домой, а все разговоры потом. Софи мямлила, что не может и что это не удобно сейчас.

Пришлось то ли сознаться, то ли придумать историю об эльфе, в которого Софи без памяти влюбилась прямо в Кайрине. Софи толком не могла запомнить, что именно она врала. Что они встретились где-то на институтских семинарах по эльфийскому, что влюбились, что переписывались и виделись несколько раз и что он, пылая от любви, которую она полностью разделяла, увез ее в Сиршаллен.

Мама была в шоке. Эльф?! Что за безумие! Влюбиться в эльфа для нее было равносильно полюбить кинозвезду на плакате.

– Это конечно очень романтично, Софи, но ты же понимаешь… Он эльф, а ты нет. Он бессмертный. Он… ты же все понимаешь, Софи?

Софи все понимала, но продолжала плести сказочки о том, что подумает об этом, когда придет время.

– Мам, ну что об этом думать сейчас. Вот начну стареть, тогда и подумаю.

– Милая, когда ты начнешь стареть, я надеюсь рядом с тобой уже будет мужчина, который будет тебя любить. И… стареть рядом с тобой.

– То есть он плох, потому что не стареет? Или я плоха, потому что старею? Я уже запуталась! – начинала злиться Софи. Больше всего ее смущало, что подобные разговоры велись не где-нибудь, а в линаровой гостиной, и пару раз он был в кабинете и наверняка что-то слышал. Но не могла же она признаться маме, что они живут вместе. Это было бы совсем уж шоком для нее.

– Я хочу, чтобы ты приехала домой. Хотя бы на пару недель. Я хочу увидеть тебя, милая.

Такие просьбы сдавливали Софи горло. Она изображала раздражение, чтобы не расплакаться и обвиняла нежную, любящую маму в эгоизме. Софи, мол, тут карьеру делает, и у нее отношения и все хорошо. И приехать она не может и не хочет. Мама не верила ей, Софи видела по ее глазам, что она так и подозревает что-то, а еще в разговорах то и дело всплывало то письмо, что Софи отправила и ее слова «вернуться не могу».

– Почему ты так написала?

– Потому что в тот момент так считала. Это была минутная слабость. Мы поссорились, и я написала письмо. На эмоциях.

– Мне все это не нравится, Софи. Пожалуйста, я умоляю тебя, брось все и приезжай домой.

Софи хотелось сказать просто и правдиво – я не могу. Меня не отпустят. Но она не могла. Да и не хотела. Она хотела убедить маму, что все хорошо, снять с ее души хотя бы часть тревоги.

Папа пришел на их видеосессии всего пару раз. Заглядывал в монитор, улыбался и всегда спрашивал одно и тоже:

– Все хорошо?

– Да, пап.

– Когда домой?

– Не знаю пока, может на новый год.

– Где твой принц? – это слово он произносил с такой едкостью, что Софи всегда мрачнела.

– Он…работает. Ну то есть руководит. У него свой бизнес я говорила… – о том что Линар сын Владыки Софи предпочла умолчать, и принцем отец называл его в шутку. Мама и так была не в восторге, что у нее роман с эльфом, а уж если признаться, что этот эльф еще и имеет положение настоящего принца, мама просто сойдет с ума и ее сведет с ума требованиям немедленно прекратить это безумие, забыть его и вернуться домой, к нормальной жизни.

– Все ясно. Ты похудела?

– Нет. – удивлялась Софи.

– Да я шучу. Ну пока.

– Пока.

Мама настойчиво желала познакомиться с тем, ради кого Софи устроила такую авантюру. Софи отнекивалась как могла, ссылаясь на занятость Линара и нетерпимость эльфов к новым технологиям, но мама начинала угрожать и настаивать все сильнее, так что Софи сдалась и робко спросила Линара не согласится ли он познакомиться с ее родителями по видео связи. Он нахмурился, помялся, но согласился.

И вот на сегодняшний вечер был назначен исторический звонок. Софи вздохнула и пошла в кабинет.

Линар что-то быстро печатал, но когда она вошла, тут же поднял голову.

– Пора? – спросил он, и в его голосе Софи почудилось волнение.

– Да, мы договорились на шесть.

– Хорошо.

Он заблокировал ноутбук и закрыл крышку.

– Я обычно разговариваю из гостиной. – смущенно сказала Софи. То, что она вот-вот познакомит Джона со своими родителями, при всей нелепости ситуации, ее немного встревожило.

– Хорошо.

Они прошли в гостиную и сели на тахту. Софи как обычно устроила ноутбук на столике, который подкатила из угла комнаты. Обычно на нем стояла ваза с цветами, срезанными заботливой рукой Финара. Софи включила ноутбук, запустила приложение и стала ждать, пока загрузится.

– Эм… Спасибо, что согласился. Так будет спокойнее моей маме и… меньше вопросов.

Линар промолчал. Он вдруг неловко поправил воротник рубашки, выглядывающий из-под сюртука и придирчиво проверил плотно ли зашнурована тесьма.

Софи, чтобы не рассмеяться, пришлось прикусить губу.

– Нервничаешь?

Он вздохнул, и Софи увидела, как слегка дрожат его сцепленные на коленях руки.

– Это ведь твой отец и мать. Так странно думать, что сейчас я их увижу. А они увидят меня.

– Только не забывай, пожалуйста, что они не знают эльфийского этикета и всего… – приложение запиликало входящим звонком. Софи сглотнула и дрожащей рукой нажала на прием.

Камера на мгновение зависла чернотой, а потом отразила ее маму, светящуюся как новогодняя елка и хмурого отца. Джон выпрямился.

– Привет, Софи. – мама замахала рукой.

– Привет, – Софи смущенно заправила волосы за ухо. – Мам, пап, это Линар… Это мои родители: Виктор и Мария Тен. – Если она когда и чувствовала себя более странно и неловко, то в данный момент не могла этого припомнить. Линар сидел рядом, строго заплетенные косы оставляли открытыми острые уши. Спокойное лицо, темно-зеленый эльфийский жакет.