Очередной день в окраинах Троицкого выдался достаточно жарким. Солнце пекло с самого раннего утра, не оставляя местным жителям ни малейшей надежды на спасение от утомительной жары, от чего местные «постояльцы» сегодня предпочитали остаться дома, нежели выходить из своих лачуг в ежедневных заботах.

Но было тут и место, которое никогда не покидал люд, ибо оно за очень короткий промежуток времени приобрело статус «хлебного» для старателей, что сбредались в эти места в поисках наживы или легкого заработка. Местный бар «Ковчег», как его горделиво называл хозяин заведения Рафик, уже давно превратился в пристанище для прибывающих в эти края храбрецов. Тут они могли вкусно, по меркам местной аудитории, поесть, знатно выпить, устроив громкий дебош, который останется безнаказанным, а главное – узнать последние сплетни, что разносит молва по округе.

Сам хозяин «Ковчега», Рафик, прибыл в эти места примерно восемь лет назад. Имея в то время не малые проблемы с законом за хранение и сбыт противозаконных веществ, в купе с хранением незарегистрированного оружия, он не стал цепляться за то, что было им нажито в «нормальном» мире и достаточно быстро ретировался в места, где его не смогут достать. Имея на руках приличную сумму налички, предприимчивый Рафик, в скором времени, нашел чем занять себя и в Троицком, организовав подпольный бар. Спустя некоторое время «Ковчег» стал пристанищем разного рода личностей с репутацией хорошей и не очень, но живя по правилу «клиент всегда прав», Рафик быстро заработал славу стоящего барыги, от чего клиенты сами выходили на него в поисках информации или нужного товара.

Спустя годы хватка владельца «Ковчега» ничуть не ослабла, но, возможно в силу возраста или по иным, известным лишь ему причинам, Рафик стал заниматься исключительно собственным баром, лишь изредка, в особых, по его мнению, случаях, прибегая к старым делишкам.

Вот и сегодня, в очередной день, владелец «Ковчега» самолично находясь у барной стойки, с деловым видом натирал стаканы до блеска. Педантичность, с которой он подходил к своему бизнесу восхитила бы многих в «нормальном» мире, а тут, в Богом забытой деревушке, в которой местного населения осталось не так уж и много, да и те не в своем уме, никто не оценит его стараний. Поэтому он делал это скорее для себя, нежели чем для окружающих его бандитов или «залетных» посетителей бара.

– Эй, Раф! – окликнул владельца бара один из старателей, сидящих в заведении, – А когда ты мне нальешь?

– Когда рассчитаешься за предыдущие разы. – с акцентом ответил бармен.

– Ты же знаешь, я сейчас на мели. – продолжил гость.

– Ну значит и мои бутылки для тебя пусты. – не отводя взгляда от очередного стакана, ответил Рафик.

Спустя несколько секунд изрядно подвыпивший человек встал со своего шаткого стула и, с трудом переваливаясь с ноги на ногу, направился в сторону барной стойки.

– Братишка, ну не заливай – лучше наливай! – заплетающимся языком настаивал посетитель.

– Слушай Уга, ты меня хорошо слышишь? – поднял взгляд на гостя Рафик.

– Отлично!

– Ну раз слышишь, значит уже знаешь, что пока не вернешь мне долг, я тебе капли больше не налью!

– Ну хватит, Раф! – настаивал Уга, – Мы же давно знакомы! Когда такое было, чтобы я тебе долг не отдавал?

– В прошлом месяце ты мне должен был за три!

– Ну я же все вернул! – усаживаясь на старый барный стул, настаивал гость.

– Да, спасибо, что был так добр…

– Ну! И ты будь добр ко мне! Налей, а?!

– Нет! – отрезал владелец заведения.

Спустя мгновение, беседа постояльцев была прервана скрипом открывающейся двери, в которой показался силуэт приземистого мужчины. Редкие, в этот час, посетители замерли на своих местах и, все как один, уставились на появившегося в дверях человека. Гость осмотрелся по сторонам, закрыв за собой скрипучую дверь и направился к барной стойке.

– Рафик, привет с Большой земли! – в пол голоса произнес он.

– Ты ли это, Торба? – расплылся в улыбке владелец бара.

– Как видишь! – отозвался гость, – Давненько меня не было в этих краях!

– Да уж, давно! – закивал Рафик, – Что тебе налить, друг?

Пьяный Уга, после слов о «налить» моментально нахмурился и смерив взглядом нового для себя человека, слез с барного стула.

– Слышь! Как там тебя?! Мешок! – взъерошился старатель, – А ты кто вообще такой?

Торба, как его величают в этих краях, был человеком простым и добродушным, но очень не любил, когда к нему пристают с лишними расспросами. От этого, кстати, очень сильно страдали патрули ОВП, которые частенько переходили ему дорогу. Неопытным бойцам было невдомек, что перед ними человек с приличным числом вылазок в Очаг, а стоило делу дойти до «выяснения личности», как патрульные быстро смекали, что они не на того нарвались. По сей день так и не было ни единого случая, чтобы патруль ОВП узнал, как на самом деле зовут Торбу.

Сейчас же ситуация отличалась посылом, но смысл имела тот же. Не дожидаясь развития конфликта Торба развернулся на барном стуле и уставившись на пьяного старателя, произнес:

– Оно тебе надо?

– Мне выпить надо! Понятно? – рявкнул в ответ Уга.

– Я здесь причем? – поднял бровь Торба.

– Тебе наливают, а мне нет! – развел руками пьяный старатель.

– Ну значит бармен не считает должным тебе наливать! – ответил Торба и развернулся всем корпусом обратно.

В следующий миг пьяный Уга, обидевшись на собеседника за то, что тот не стал с ним больше разговаривать, ухватил по соседству стоящий стул и занес его над своей головой. Рафик, увидев это, стал размахивать руками и что-то невнятное бормотать, а Торба лишь покачал головой, словно в знак того, что он ничего иного и не ожидал от пьяного быдла. Мгновенно вскочив с места, Торба, не смотря на свою кучность, оказался за спиной оппонента, а стул, что еще секунду назад был над головой пьяницы, тут же обрушился на барную стойку, разлетевшись в щепки.

В два движения Торба завел руку обидчика за его спину, перехватившись поудобнее и согнул того пополам, от чего пьяный старатель принялся орать от боли, матерясь, на чем свет стоит.

– Что ты кому сейчас доказать хочешь? – воскликнул Торба.

– Да я тебя урою, гнида! – прошипел Уга.

– Ага! – протянул Торба и со всего маха, разогнув обидчика, рубанул его лицом об барную стойку, – Еще раз спрашиваю!

– Ааааа! – закричал Уга.

– Не понял! – выдохнул Торба и снова впечатал лицо Уги в плоскость барной стойки, – Раф, ты если что, на его счет запиши, ага?!

– Да он мне уже итак должен как земля колхозу!

– Вот оно как! – перевел свой взгляд на Угу Торба, – Долг, значит, отдашь! Понял меня?!

Но Уга, от полученных ударов, уже мало что соображал, да и на ногах стоял лишь благодаря хватке Торбы. Оглядев пьяное, практически обессиленное тело, гость ослабил хватку, отчего тело Уги повалилось на пол, словно туша мертвого Кроволка и вновь вернулся за барную стойку, где его уже ждала порция выпивки.

– Слушай Торба, ты прости за такой прием! – начал Рафик.

– Не бери в голову! – ответил гость, – Как твои «жили – были»?

– Все по-старому. Работаем на благо местного населения, так сказать. А что ты? Что привело тебя в наши края? – прищурился бармен.

– Работенка одна меня к вам привела. – опустил глаза на полный стакан Торба, – Не сочти за обиду, но я, пожалуй, не буду пока пить.

– Как знаешь. – отозвался Рафик и, подтянув его стакан к себе, залпом махнул его содержимое, – Так что за работенка то? Опять в Очаг полезешь каких-нибудь головастиков доставать?

– И да, и нет. – протянул Торба, – Скажи мне, ты же все слухи знаешь, что в округе творятся?

– И да, и нет. – ехидно ответил бармен, – Смотря кто спрашивает?

– Я спрашиваю! – отрезал Торба.

– Вещай, брат, глядишь, что и слышал. – уперся локтями в барную стойку хозяин заведения.

– Короче, тут дело такое… Пару дней назад в район Ледяного должен был отправиться борт. Вертушка эта была снаряжена какой-то новой хреновиной, отечественной разработки. Эта хреновина, по словам ученых, умеет разряжать аномальные образования, тем самым позволяя забирать ценное содержимое – в пол голоса начал Торба.