Мэллори посмотрела по сторонам. Может, догнать графа и сразу предложить ему шею?

Когда я пьян – я Джеки Чан

Кажется, режим сна и бодрствования у Мэллори окончательно сбился, потому как встать раньше пяти вечера, а заснуть раньше рассвета она уже не могла. Сегодня ей пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы пробудиться засветло без посторонней помощи.

Подготовка к Балу нечисти шла полным ходом. Мэллори была фигурой исключительно номинальной, поскольку все спорные вопросы решали Мейв и Галлант. Вернее, вопросы становились еще более спорными после их обсуждения, а побеждал тот, кто кричал громче. Потому основным цветом маскарада был выбран красный, а дресс-код обязывал гостей сотворить на голове неведомую доселе прическу. Она была нужна этим двум лишь как компромисс, в противном случае граф бы не согласился на все мероприятие. Единственное, на чем она настояла – безупречная чистота всех зал и комнат, потому с утра до ночи Галлант гонял по замку невесть откуда взявшихся маленьких горбатых уборщиков.

Мэллори была не против такого положения. Это давало ей необходимую отсрочку, а взамен нужно лишь согласно кивать то одному, то другому, порой бросая незначительные фразы. Граф и вовсе не принимал в организации никакого участия, напрочь игнорируя предстоящее событие. Тусовщиком его назвать можно было с большой натяжкой.

Назначенный день приближался и вот настал канун Бала Сатаны. Мэллори понимала, что все происходящее – лишь временное спасение, не больше отчаянного глотка воздуха утопающим. А потому нельзя больше откладывать уничтожение коварного зла. Кол готов и давно ждет хозяйку под подушкой. Более удачного момента не представится, граф вряд ли оставит ее в живых после празднества.

За сим Мэлл и поднялась раньше обычного, с трудом разодрав глаза. Перехватив кол покрепче, Мэллори поспешила в левое крыло замка, полная решимости побороть клыкастого душегуба.

Она широко распахнула дверь в покои вампира. Что ж, зловещее иго вот-вот окончится. Власть монстра завершится над этим графством и мир придет в дом даже самого склочного селянина или горожанина. Мэлл шумно выдохнула и кивнула сама себе – давай, все правильно делаешь.

Мэллори с горем пополам отодвинула тяжелую крышку гроба и покрепче перехватила кол. С сомнением посмотрела на тупой конец оружия – она никого не закалывала, но что-то подсказывало ей, что с таким острием это будет несколько проблематично. Но ладно, другого выхода все равно нет. Мэллори вновь наполнило геройское настроение и она уверенно шагнула на ступень пьедестала, на котором стоял гроб вампира.

Она удивленно моргнула. Хм… Поиграла уголками губ, осматривая представшее ее глазам зрелище. Нет, это, наверно, логично… Мэллори потерла подбородок и осмотрела вампира с ног до головы.

Майкл лежал на спине, облаченный в черную шелковую пижаму с расшитыми серебряной ниткой лацканами. И все бы ничего, образ получился готичным, но только плюшевый дьяволенок с красными рожками и миленькими вилами сбил Мэллори с толка. «Daddy» – прочитала она надпись на сатанинском животе из алой ткани. Приподняла одну бровь.

Ладно, он умрет мирно и тихо, во сне. К чему его жалеть? Скольких девушек он пожалел, поддерживая свою жизнь за счет их смерти?! Мэллори упрямо сжала губы и кивнула. Она подняла кол высоко над головой.

Нет. Она нерешительно опустила руки. Лицо Майкла было такое умиротворенное во сне. Никакого выражение высокомерия или холодной отстраненности, которые обычно смотрели на нее из глубины голубых глаз. Сейчас он выглядел скорее как дремлющий после работы в поле юноша. Или заколдованный принц… Мэллори замотала головой и вновь подняла руки.

И опустила. Он ведь так и не попытался съесть ее, правда? Если позабыть о самом первом вечере в замке. Вообще он вел себя с ней достаточно учтиво, если не считать мимолетных покушений на ее шею, но… Он ведь не виноват, что родился таким… Это все древнее проклятие… Стоп. Мэллори готова уже была стукнуть себя по лбу. Что с ней творится?! Она сама себя не узнает. Совершенно не в ее характере отступать от задуманного, тем более в последний момент. Мэлл сжала кол и примерилась к сердцу.

Она смело замахнулась. Нужно бить, как можно сильнее, чтобы пробить грудную клетку и достать до сердца. В деревне считали, что плоть вампира намного мягче, чем у обычного человека, но после объятий графа Мэллори могла смело опровергнуть это суеверие. Ладно. Пора. Глубоко вздохнула и подняла руки выше. Да восторжествует сила Добра!

Майкл распахнул глаза. Кол остановился на полпути до его груди. Мэллори замерла.

– Что ты?.. – хотел было спросить Лонгфорд, но Мэллори быстро перебила его.

– Милая игрушка, – нервно хихикнула она, все еще не опуская кол. Руки будто сковало льдом, и пальцем пошевелить невозможно. Мозг в ускоренном темпе пытался сгенерировать достойное оправдание, но попытки эти были безуспешны. Какого черта он проснулся?! И как ей теперь выкручиваться?..

К бледным щекам вампира прилил розовый цвет и он попытался подмять дьяволенка под себя.

– Что ты пыталась?.. – уже требовательней попробовал задать вопрос вампир, но Мэлл вновь не дала ему закончить фразу.

– Давайте выпьем сегодня вечером!

Мэллори прикусила язык и зажмурилась. Идиотка! А что если он решит, что это предложение отведать ее крови?! Да и вообще, пьют ли вампиры алкоголь?

– Я знаю отличное место! – поспешно добавила она. Пусть и не думает о ее шее.

Брови Майкла медленно поползли вверх.

– Это очень необычный способ пригласить меня куда-то выйти… Но если ты будешь так любезна и уберешь кол, я с радостью схожу с тобой выпить, – с опаской смотря на оружие ответил Лонгфорд, боясь пошевелиться.

Мэллори кашлянула и опустила руки, спрятав кол за спиной. Выпалила первое, что в голову пришло. Выпить? Ну, можно и выпить, главное, чтобы не Кровавую Мэллори.

***

Темными зимними вечерами бабушка любила сажать Мэллори к себе на колени и, расчесывая длинные русые волосы, рассказывать удивительные истории о графстве. Чего только не было в ее небылицах: и ведьмы, и феи, и леприконы. Даже внушающий уважение и страх Дуллахан порой врывался в уютное повествование бабушкиных рассказов. Мэллори слушала ее, глядя на пламя в печи, и не смела вздохнуть. Особое внимание бабуля уделяла рассказам о ночных тварях – кровожадных вампирах. Возможно, это связано с тем, что они жили поблизости от одного из них, а быть может бабушка просто позабыла названия других волшебных существ и все они были «кровососущие дьяволы».

Из этих рассказов Мэллори вынесла немного ценной информации. Например, что передвигаются вампиры в образе летучей мыши с кроваво-красными глазами. Потому когда они с графом вышли на крыльцо замка, Мэлл с подозрением покосилась на него. Не собрался ли он обратиться прямо здесь и сейчас? Способ передвижения, разумеется, экономичный и комфортный, но ей топать пешком совсем не улыбалось.

Вампир поправил плащ и с торжеством взглянул на спутницу. Он щелкнул пальцами и где-то издалека послышалось лошадиное ржание, и вот уже через пару секунд перед ними появилась черная карета, запряженная парой гнедых коней с блестящими начищенными боками. Перья украшали мрачную повозку, и, казалось, сейчас на козла взойдет сам Харон. Граф кашлянул и хитро посмотрел на Мэллори.

– А не привлечет ли это слишком много внимания? – с сомнением протянула она, осматривая вычурное средство передвижения.

Майкл вопросительно посмотрел на нее, склонив голову на бок.

– Вы – ужас всего графства, а я ваша жертва, которую вы должны были уже давно съесть, – начала загибать пальцы Мэллори. – Если мы с шиком появимся в таверне, вряд ли из этого выйдет славный вечерок.

К чему им лишнее внимание и проблемы? Это и только это волновало Мэллори, а отнюдь не перспектива оказаться в тесной карете наедине с графом.

Майкл задумчиво хмыкнул. Мэллори накинула широкий капюшон и подошла к одной из лошадей. Кобылка фыркнула и строптиво дернула морду в сторону от прикосновения.