– Мужики, я вам щас такое пкажу, вы обалдеете, – смеялся Майкл, когда Мэллори украдкой подошла к столику. Мужчина встал и начал расстегивать рубашку под плащом. Мэллори охнула и загробастала его за локоть, утягивая прочь от столика.

– Вы извините, но нам уже пора, – просипела она, стараясь сделать голос как можно более неузнаваемым.

Ребята громко рассмеялись присвистнули.

– Деловая у тебя женушка!

– Женился за лисице – будешь за ее хвостом бегать!

И прочие колкости о прелестях женатой жизни доносились им вслед, пока они не оказались за дверьми таверны.

– Я хотел показать им летучую мышку… – насупился вампир.

Мэллори закатила глаза. После этого она не будет делать вино никогда в жизни.

– Прибереги ее. Мы возвращаемся в замок!

На проселочной дороге показались несколько факелов. С мужчинами шла раскрасневшаяся девица, смущенно опустившая глаза.

– Ну, кто тебе там мышь свою предлагал показать? – грозно спросил старик. – Говори, дочь!

Девчушка смущенно захихикала и указала на пальцем на Майкла. Мэллори злобно взглянула на него. Вампир растерянно переводил взгляд с селян на Мэллори:

– Но я же без задней мысли…

– Ты сейчас без передней останешься! По коням!

Стоило ей сказать это, как агрессивно настроенный отец решил проучить незадачливого «ухажера». Им едва удалось оторваться от погони, и лишь когда огоньки факелов потерялись в темноте, Мэллори смогла вздохнуть с облегчением.

Галлант с недовольным кряхтением принял графа и они с Мэллори, поддерживая его под руки, понесли вампира в его покои. Если бы она могла себе хотя бы на минуту представить, что от банального предложения выпить выйдет такой кавардак, то лучше бы промолчала. А кол, ну, просто хотела почесать им спинку Майклу.

– Граф очень редко позволяет себе выпить, но в таком состоянии я его вижу впервые. Что за отраву вы лакали? По каким злачным трущабам ты таскала мое солнышк… милорда? – бурчал дворецкий, пока Мэллори стыдливо отмалчивалась.

Наконец, они уложили графа в гроб и с облегчением выдохнули. Ночь еще только началась и Мэллори с ее новым режимом сна отнюдь не планировала ложиться в постель. Быть может, почитать что-нибудь? Галлант вышел из комнаты.

Мэллори дотронулась до ручки двери, когда та внезапно захлопнулась перед ее носом. Тонкая кисть, усыпанная перстнями, оказалась перед ее лицом.

– Ты же не думала, что сможешь так просто уйти? – голос графа раздался над самым ухом и мурашки пробежали по позвоночнику.

– Милорд? – донеслось из-за двери. – Миллорд, вам лучше поспать…

– Да, вам лучше поспать… – сделала робкую попытку открыть дверь Мэллори. Бесполезно.

– Господин? – Галлант шумно выдохнул. – Пожалуйста, только не сильно пачкайте простыни… Отстирывать потом одно мучение…

Дворецкий что-то еще проворчал, но голос его становился тише и тише.

Майкл тихо рассмеялся.

– Как ты думаешь, мы испачкаем простыни?

Нервная дрожь прошлась по спине. Мэллори глубоко, успокоительно вздохнула и обернулась. Граф возвышался над ней в одной распахнутой рубашке, кафтан он откинул куда-то в сторону. Он смотрел на нее с неуловимым, дьявольским превосходством, таившем любопытство и толику азарта. Мэллори сделала над собой усилие и легонько оттолкнула его от себя.

– Это вряд ли.

Лонгфорд улыбнулся уголком губ и мягкой походкой направился к стеклянному серванту.

– Даже не думай сбежать, – предупредил ее Майкл, будто спиной почувствовав взгляд Мэллори на двери. – Дальше замка тебе все равно не уйти.

– Почему же? – смело шагнула она вперед. Конечно, на улице темно, но ничто не помешает ей вернуться в деревню даже в такое время.

Майкл достал с полки графин с золотистым напитком и два толстых хрустальных стакана. Он обернулся и с усмешкой посмотрел на нее. Где-то в лесу отчаянно завыли волки, будто чуя возможную добычу.

Мэллори фыркнула. Позер.

– Присаживайся, – граф вальяжно устроился на полу, оперевшись спиной на пьедестал гроба, и налил в стаканы янтарную жидкость. Мэллори послушно присела на пол напротив, но на достаточном расстоянии, чтобы чувствовать себя в безопасности.

– Я не хочу, – покачала головой она, но приняла из рук Майкла напиток. – Еще минуту назад вы были пьяны, как сапожник в пятницу…

– Особенность организма – быстрый метаболизм. Хотя так плохо мне еще ни разу не было, – признался он, с отвращением поморщившись. Мэллори скорчила мину. Ладно, возможно крестьяне были не так уж и не правы, когда грозились залить вино ей за шиворот…

– Тогда сыграем?

Мэллори непонимающе посмотрела на него. Огонь свеч вытворял на его теле бесовские пляски, играя тенями и всполохами на высоких черных сапогах.

– Я слышал, у людей есть такая игра, – он небрежно взмахнул рукой. – Когда говоришь о себе три факта, один из которых ложь. Если оппонент угадывает, то загадывающий выпивает. Если нет – то наоборот.

Мэлл поиграла губами. Он так хочет споить ее или в чем дело?

– Хорошо… Я начну?

Майкл слегка качнул головой в знак согласия.

Мэллори задумалась. Если ей выпал шанс пооткровенничать с вампиром…

– Моя мать ушла, когда мне было шесть лет. Я люблю ежевику. Я не хочу, чтобы ты выпил мою кровь.

Лонгфорд с любопытством подался вперед и дотронулся пальцами до подбородка.

– Расскажи о своей матери.

– Это не по правилам, – запротестовала Мэллори. Майкл приподнял одну бровь. Черт. От него не отвертишься. – Я почти ничего не помню о ней. Она просто ушла и больше не возвращалась. Может быть, сбежала с кем-нибудь. Я не знаю.

– Это причиняет тебе боль?

Она жестко посмотрела на вампира.

– Угадывай, что из этого было неправдой.

Майкл скучающе вздохнул.

– Ежевика. Это очевидно.

Честно сделала глоток янтарного напитка. На вкус он отдавал медом и сушенными луговыми травами.

– Твоя очередь.

Граф воздел глаза к потолку и улыбнулся.

– Обожаю солнечные ванны. Мало кого я могу назвать своим другом. И с тех пор, как ты приехала в мой замок, я не могу думать ни о чем, кроме твоего барабанящего от страха сердечка.

Мэллори подобралась и сжала кулаки. Почему ее сердце забилось еще сильнее?

– Конечно, солнечные ванны. Твоей коже это не пойдет на пользу.

Граф пригубил напитка, не отрываясь смотря на Мэлл. В ушах все еще звучали его последние слова, от которых все внутри переворачивалось.

– Я боюсь пауков. Люблю шумные компании. И ты пугаешь меня.

Майкл улыбнулся уголком губ.

– Как сильно ты боишься меня? – тихо спросил он, не отводя от нее гипнотического взгляда.

Она отвернулась и покачала головой.

– Я так сильно пугаю тебя, что ты не можешь и слова произнести?

Мэллори бросила на него злой взгляд. Майкл с нежностью смотрел на нее, насмешливо скривив губы. Как он сам думает?!

– Ты постоянно пытаешь меня съесть. Как ты думаешь, как сильно я тебя боюсь? – выпалила она и прикусила язык. Не слишком ли она резка с тем, в чьих руках находится ее судьба?

– Но разве я виноват в том, какая ты аппетитная? – приподнял он одну бровь. Дыхание сперло у нее в груди.

Майкл поставил на пол пустой стакан и указательным пальцем провел по нижней губе, смахивая остатки влаги. Мэлл облизнула пересохшие губы.

– Но я не хочу, чтобы ты выпил мою кровь, – настояла на своем Мэллори, из последних сил стараясь держать себя под контролем.

– Тогда я умру, – заметил граф и мимолетная улыбка скользнула по его губам.

– Или умру я, – подвела итог Мэллори.

Пусто. Бессмысленная баталия. Они пришли к тому, с чего начали в самый первый день. И что же дальше? К чему это все приведет их?

– Ты можешь пообещать не есть меня? – спросила Мэллори, впрочем, без особой надежды.

– Могу пообещать, что не сделаю это до окончания Маскарада нечисти, если ты прекратишь каждый день прятать мои носки и сыпать под моими дверьми соль.

Она скорчила гримаску. Надежды мало, но это отнюдь не значит, что она не будет пытаться!