— Дивное небо! «Розовоперстая Эос руку благую простерла»…*** Правда, Гомер писал это про рассвет. Сеньоры! Мне долго еще ждать, пока меня соизволят вытащить из этой дыры?
— Потерпи, сеньорито.
— Я весь день терплю. Вспомните, я уже перепел половину песен, которые знаю. Мы с вами пели хором. Я даже пересказал вам «Одиссею»! Сколько можно развлекаться? Ночевать я тоже здесь буду?!
— Ишь чего! А кто говорил, что ему понравилась наша компания?
— Как и вам — моя? Так… дома лучше. Я туда вернусь сегодня, или этому Кадальсо расхотелось брать деньги?
Разбойники хохотали. Им никогда еще не попадался такой дружелюбный пленник. Дон Диего де ла Вега был весел и легок на подъем, долго молчать не умел, и уже спустя час после прихода компании Лало разбил лед недоверчивости — все прониклись к нему симпатией. Он смешил их анекдотами из жизни кабальеро, рассказывал плутовские истории и обучил разбойничьей песне, которую, как уверял, слышал в Испании. Но день проходил, и молодой человек становился все мрачнее.
— Я ужасно утомлен и хочу спать. — заявил наконец он, — а у вас тут нет даже элементарных удобств. Камни эти… — он заерзал, пытаясь устроиться поудобнее.
Лало посмотрел на пленника, на острые камни, потом вынул из костерка горящую палку и, отодвинув ивовые ветви, нырнул в пещеру.
— Парни, а ну, тащите его сюда, — удовлетворенно позвал он, — вот тебе спальня, сеньорито. И ровно-то как, и камней нет, об которые можно веревки перетирать, — Лало усмехнулся и вышел.
Доигрался, подумал Диего: небольшая и тесная дыра в скале, где взрослый человек не мог выпрямиться во весь рост, показалась ему настоящей западней. Кажется, эта пещера была местом поклонения индейцев — в углу стоял почерневший деревянный идол со зверской рожей. Взглянув на него, Диего немного удивился — он бывал в поселениях язычников, но никогда ничего подобного не видел. Хотя что-то определенно сказать он не мог — кабальеро очень мало знали об индейских традициях.
Метисы, ухмыляясь, посадили пленника к подножию идола.
— Вот тебе компания, сеньорито.
Диего посмотрел на опустившиеся за ушедшими ветви и, чтобы отвести душу, принялся вдохновенно и громко читать стихи, которых с времен учебы в Испании знал великое множество.
— Я заточен был в келью эту
По вредоносному навету
Завистников, но здесь обрел
Освобождение от зол,
Присущих суетному свету;
Мой стол был скуден, кров убог,
Зато я был весь этот срок
Наедине с тобой, о Боже!
Я не завидовал, мне тоже
Никто завидовать не мог. ****
Снаружи пещеры послышался смех. Диего покачал головой и принялся распутывать веревки.
— Я заточен был в келью эту, но наступает мой черед… Кто хочет сжить меня со свету — тот сам недолго проживет… — бубнил он себе под нос.
Время тянулось медленно и тоскливо. Когда кто-нибудь заглядывал в пещеру, Диего притворялся спящим. На этот раз руки ему стянули за спиной и освободиться было труднее, но не зря Диего брал уроки у Бернардо: этого мадридского плута не раз выручало умение развязывать путы, и он с радостью поделился им со своим новым сеньором. Понемногу узлы слабели; руки болели и мерзли. Вдруг Диего замер, ловя за хвост ускользающую мысль. Из-за идола действительно тянуло холодом. «Но надеюсь, ты наблюдательный парень, Диего» — прозвучал в его голове голос Эухенио Катазара. Что, что он хотел этим сказать? Де ла Вега закусил губу и с удвоенной силой заработал руками.
Наконец веревки спали. Диего сделал несколько движений, разогревая конечности и принялся проверять пришедшую ему в голову идею. Он провел ладонью вдоль по стене, потом попытался просунуть руку за статую. Там, за идолом, явно была щель. А щель может означать… Пальцы молодого кабальеро лихорадочно ощупывали холодный камень и дерево. Неужели ничего? Надежда или насмешка? Выбившись из сил, Диего опустился на пол, взмолился Мадонне и запрокинул голову. Индейский истукан злобно скалился, выпучив косые глаза. Даже в темноте было заметно, что один глаз его больше другого. Диего вскочил и, руководствуясь скорее интуицией, чем осознанной мыслью, схватил божка за голову и бесцеремонно стал нажимать ему на глаза. Когда больший глаз вдруг провалился, а стена медленно отъехала в сторону, молодой человек едва не вскрикнул. Оглянувшись, он нырнул в узкий проход, и там, уже со знанием дела ощупав стены, отыскал рычаг — вделанное в камень железное кольцо и торопливо повернул его.
— У многих пастухов мертвая овца, — лукаво улыбнулся Диего де ла Вега в адрес своих сторожей, очутившись в затхлой темноте. Теперь надо было спешить.
* Фобос и Деймос (от греч.) — Страх и Ужас, спутники бога войны Марса
** мелодию этой песни можно услышать в 6 серии 1 сезона (ее пел мужчина в камере по соседству с сеньорой и сеньоритой Торрес). Querida - по-испански “дорогая”
*** Гомер, «Одиссея»
****Луис де Леон, «О пребывани в тюрьме» («En la cárcel donde estuvo preso»), перевод М. Донского
========== Часть 5 ==========
Диего быстро шел по узкому коридору, касаясь рукою шершавой стены. Темнота давила мертвой тишиной склепа. Ход был очень неровным — иногда высокий молодой человек врезался макушкой в нависший потолок, иногда стены так сужались, что приходилось поворачиваться боком. Диего потерял счет времени — он не видел ничего, кроме тьмы, а слышал только свое тяжелое дыхание и шелест шагов. Он уже сомневался в верности выбранного решения, в какой-то момент ему стало страшно — он почти забыл, что за глазом статуи скрывался хитрый механизм, отворяющий замаскированную дверь, а ведь это означает, что ход использовался людьми. Молодому кабальеро показалось, что он в ловушке — и будет блуждать долго-долго, и бесславно околеет в кромешной тьме. К счастью, нога его неожиданно потеряла опору, и он кубарем скатился по вытесанным в камне ступеням. Никакие ушибы не смогли погасить его радости — этот треклятый тоннель был все же сделан руками человека! Диего вскочил на ноги и, нащупав стену, снова бросился вперед, предчувствуя освобождение.
Каменный пол постепенно сменился земляным. Младший де ла Вега ускорил шаг, отчаянно чихая от пыли. По сравнению с родным подземным ходом, уже «обжитым» и даже уютным, с удобной потайной комнаткой-гардеробной и с комфортабельной пещерой, этот лаз казался проявлением чьего-то безумного инстинкта. Как будто некий большой суслик, убоявшись за свою жизнь, прокопал извилистый и узкий тоннель, и, сбежав однажды, забыл о нем.
Через какое-то время Диего споткнулся о новые ступени — на этот раз наверх. Поднявшись по лестнице, он достиг тупика и вздохнул так, словно сбросил тяжелый груз. Конец! Пошарив руками по стене, он нашел рычаг. Со второго поворота стена поползла навстречу, и Диего едва успел отскочить, чтобы не удариться. Вопреки его ожиданиям, светлее не стало. Он по-прежнему таращился в темноту. «Может, уже глубокая ночь? — со страхом подумал Диего, — тогда отец наверняка в лапах бандитов…» Нагнув голову, молодой кабальеро решительно шагнул вперед, тут же споткнулся обо что-то и замер. Слепо водя руками, он касался каких-то мягких, гладких, струящихся, приятных на ощупь вещей, окружающих его со всех сторон… Вдруг его осенило: да это же платья, он оказался в благоухающей массе кружева, парчи, муслина, шелка и бархата, словом — в женском платяном шкафу! Сын Алехандро де ла Вега — в шкафу в дамской спальне, ужаснее положения и представить нельзя! Вот Катазар, вот осел, ну и получит же он при встрече! Диего заколебался — учитывая, что именно дон Эухенио привел разбойников к пещере, он не мог быть уверен ни в чем. Поблизости от гор Сан-Габриэль есть несколько ранчо, и сеньорит там предостаточно, Эухенио же — тот еще ловелас. Компрометировать даму вовсе не входило в планы Диего, но как же не хотелось возвращаться и искать другие выходы — если они еще есть! Юноша прислушался: снаружи, кажется, было тихо. И он решил рискнуть. Стараясь ничего не свалить, он осторожно раскрыл дверцы шкафа. В комнате стояли сумерки, но привыкший к темноте Диего без труда увидел большую богато убранную кровать под пологом, туалетный столик с большим зеркалом, распятие на стене, большой букет люпинов в вазе… Кажется, хозяйка спальни отсутствовала. Диего выбрался наружу, напоследок все же нечаянно пнув подвернувшуюся под ногу туфлю. Наконец-то он сможет выпрямиться и расправить плечи… Краем глаза заметив какое-то движение, Диего резко развернулся и перехватил тонкую руку с увесистым канделябром прямо у собственного носа.
