Диего, не вставая, с трудом спихнул с себя мексиканца и принялся его обыскивать. Вскоре он вытащил увесистый мешок с золотом из-за пазухи разбойника. Облегченная улыбка появилась на губах де ла Веги и тут же исчезла. Он засвистел, призывая коня. Он не был уверен, убежала ли лошадь, на которой он прискакал сюда, но, к радости своей, услышал тихое недалекое ржание. На вторичный свист лошадь снова откликнулась и стала приближаться. Дожидаясь ее, Диего опустил голову на руку и незаметно для себя впал в короткое забытье.

Хруст и шелест, толчок и возглас. Кто-то осторожно прикоснулся к плечу. Возвращаясь к действительности, де ла Вега успел лишь подумать, что изо всех знакомых лошадей так ведет себя только Торнадо. А потом его осторожно повернули лицом вверх.

— Он не ранил вас, хозяин?

Этот вопрос ненадолго отрезвил Зорро, как стакан ледяной воды. Он распахнул глаза и в смятении уставился на склоненного над ним человека. Лица не было видно, но так хрипло говорить мог лишь…

— Х-хайме?

— Я, сеньор.

— Нет.

— Слава Богу, сеньор.

Хайме осторожно приподнял его и, сняв черную шляпу, уложил вновь. Диего не смог сдержать стона, когда его многострадальный затылок соприкоснулся с землей.

— Что с вами, сеньор? — тревожно спросил Хайме, — болит голова?

— Мм…

— Пить хотите, сеньор?

— О…

Сочтя этот неопределенный звук за утвердительный ответ, Хайме подошел к своей лошади, вынул из седельной сумки бутыль и дал молодому человеку напиться.

Зорро откинулся назад с глухим смешком. Сейчас он бессовестно провалил финальную часть спектакля — по сценарию Зорро следовало вскочить на коня, поднять его на дыбы и, задорно помахав рукой на прощание, умчаться вдаль. Только во сил на эти действия уже не было… и лошади, судя по всему, тоже…

— Ваша лошадь убежала, сеньор, — сказал в тон его мыслям Хайме, стягивая бесчувственному Кадальсо руки его же поясом, — сейчас я поймаю ее.

Он вскочил в седло и исчез, а Диего остался лежать на земле, глядя на мелькающую над ветвями дуба беспокойную луну в прорези черной маски.

Хайме…тот самый вакеро, который растил и тренировал Торнадо, пока Диего учился в Испании. Тот самый, кто ранее учил его, совсем юного тогда еще сеньорито, не использовать шпору, а добиваться от лошади понимания своих желаний, выраженных словами и даже мыслями. Хайме был одним из самых лучших, из-под его рук выходили великолепно обученные кони для кабальяды***. Глупо было думать, что он не узнает Зорро, если увидит верхом на Торнадо — потому что какой кабальеро добровольно расстанется с такой лошадью, допустит, чтобы на ней ездил другой, или не поднимет шум, коль ее, к примеру, украдут? Хотя сам Диего об этом вообще как-то не задумывался.

Отсутствовал Хайме долго, по крайней мере, так казалось распластавшемуся на земле разбойнику в маске. Когда наконец задрожала земля от топота приближающихся лошадей, Диего приподнялся, но у него закружилась голова и он без сил рухнул обратно. Хайме соскочил с лошади и, привязав ее и найденную беглянку к дереву, склонился над де ла Вегой.

— Хозяин, здесь неподалеку индейское поселение, и я попросил приготовить лекарство для вас, но скажите сперва, вы не ели в прошедший день жира и мяса?

Дон Диего скривился.

— Ох, Хайме, не надо о жире, тем более, что бандиты все съели сами…

— Это хорошо! — со странным воодушевлением воскликнул вакеро, — а вы не… А, ну конечно же нет…

— Чего, прости?.. — не понял Диего. Хайме вздохнул.

— Ничего. Это быстро поднимет вас на ноги, а вам как раз это необходимо. Ешьте.

— Э, друг мой, но мне просто нужно немного отдохнуть, и все будет в порядке, — попытался воспротивиться молодой человек, но вакеро был непреклонен.

— Конечно, сеньор.

Сильными руками Хайме приподнял дона Диего, и тому ничего не оставалось, как послушно жевать какие-то поджаренные коренья. Внезапно ему пришел в голову вопрос.

— Хайме…когда ты узнал, что я..?

Индеец издал невнятный звук между кашлем и глухим смешком.

— Когда прежний комендант арестовал Бенито Авилу. Вы же знаете, мы друзья… Когда я услышал об этом, и о том, что его увезли на ранчо Торресов, я поехал туда, чтобы помочь. Там я подкрался к воротам…и увидел Торнадо. О, я узнаю этого коня, как узнал бы собственного ребенка — хоть в темноте, хоть на расстоянии. А потом Зорро позвал Торнадо, вскочил на него и умчался…

— Да, — усмехнулся Диего, — не очень-то хорошо получилось маскироваться… — он закрыл глаза. Казалось, звездное небо вращается вокруг него с пугающей скоростью. Диего нахмурил брови: он отнюдь не чувствовал от лекарства обещанного облегчения, напротив, неприятная слабость разливалась по телу, а голос вакеро становился все приглушеннее…

— Сеньор, — горячо говорил Хайме, — я не рассказал об этом ни жене, ни Терезе, ни даже Бенито! Вам не о чем беспокоиться, я клянусь, я слишком люблю вас и вашего отца, чтобы…

— Хайме, — перебил его Диего требовательным шепетом, — что ты мне дал, а?

Преодолевая болезненную дрожь, он с трудом поднял глаза и уставился снизу вверх на затвердевшее лицо индейца. Тот крепко сжал губы и после неловкого молчания наконец ответил:

— Толоаче.****

Молодой де ла Вега даже приподнялся на локте.

— Что?! Ты с ума сошел? Это же…яд!

— Успокойтесь, хозяин. Он не причинит вам вреда.

— Как-то сомнительно, Хайме! Ты сказал, что это придаст мне сил, а сам скормил мне ядовитые коренья…

— Это восстановит ваше здоровье быстрее, чем что-то иное! Просто поспите пару дней…

— Пару дней! — взвыл Диего, — я ж должен…

— Поверьте мне, сеньор!

— Гм!

Хайме рывком поднялся. Казалось, его терпение иссякло. Возвышаясь над паникующим кабальеро, он вдохновенно проговорил:

— Дон Диего! Толоаче — это не только яд, это великая тайна, это лекарство и ответ на многие вопросы. Сильных он делает еще сильнее, слабые и нечестивые умирают. Зорро честен и смел, он не вызовет гнев духов, он не потеряет свою тропу! Вам нечего бояться толоаче! Мои предки веками использовали его, чтобы увидеть будущее или попросить удачи в своих делах…

— У кого попросить? — замороченно прервал разошедшегося индейца де ла Вега.

— У духа Толоаче.

— О… — у Диего уже не находилось слов. Он чувствовал, как его безжалостно засасывает в омут, полный звона, разноцветья и бесконечного изнеможения. Он изо всех душевных сил старался не поддаться этому мороку. Он должен быть в своем уме, Боже мой! Но на этот раз он проигрывал. Где-то в отделении прозвучал тихий хриплый голос:

— Спите спокойно, сеньор Зорро. И запомните все, что видели.

Хайме облегченно вздохнул, когда его молодой хозяин наконец затих. Некоторое время индеец стоял над ним в раздумьях, затем решительно присел на корточки и принялся стягивать с уснувшего черную одежду Зорро.

* В Калифорнии в те времена пользовались одной большой шпорой. Из статьи Д. И. Завалишина о Калифорнии: «…и наконец, огромная шпора с осьмиконечною звездой, имеющею очень острые концы, составляли обычный их костюм… Надо заметить, что шпора надевалась на одну ногу, и буквально вонзалась в тело лошади.»

** Он просто пытается себя замотивировать. Как известно, по-испански лиса — zorro, а вот скунс — zorrillo, то есть морфологически Зорро с уменьшительным суффиксом — уже другой и не столь приятный зверь:)

*** Кабальяда — табун дрессированных лошадей, которые собирали скот.

****Толоаче (испанская версия ацтекского слова «толоацин») — дурман, галлюцинагенное растение, которое использовали индейцы в ритуалах, а также в медицинских и иных целях. Является сильным ядом. Считается, что перед его использованием желательно соблюдать некоторые ограничения - пост, отсутствие любовной близости и т.п.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к

Оо, наконец-то я доползла и закончила😂благодарю тех, кто читал и тех, кто исправлял! Вот такое вам большое, толстое, как сержант Гарсия, спасибо! :)