– Не может быть, – только и произнёс он.

– Да, милорд, – без лишней скромности подтвердила девушка. – Дядюшке Пьеру уже не всегда удаётся меня одолеть, – задорно ответила она.

После возращения из монастыр, Шарлотта практически ежедневно занималась с Пьером фехтованием, и он действительно, замечая её успехи, хвалил воспитанницу, тем более никогда ранее у него не было такого усердного и талантливого ученика.

– Не хочу вас обидеть, Шарлотта, – осторожно произнёс Генрих де Круа, – Но может, это от того, что он уже стар? Или боится задеть вас? Я помню Пьера в бою! И чтобы такая девочка, как вы, победили такого славного воина? Не обижайтесь, дорогая, но я не верю, – честно сказал он.

– Вы можете спросить у дядюшки Пьера, он подтвердит, – всё же обиделась девушка за то, что её заподозрили во лжи.

– Конечно, подтвердит. Он же ваш слуга, – усмехнулся Анри. – Женщина не может преуспеть в искусстве фехтования, так же как мужчина не обойдёт женщину, ну, например, в рукоделии, – надменно произнёс он.

С самим графом уже давно не каждый смельчак решался столкнуться, придворные забияки старались избегать дуэли с де Круа, и мужчину забавляла эта детская перепалка девчонок с отцом, но граф с интересом наблюдал за ними.

– Я готова доказать вам, что это правда! Можно устроить турнир. Я готова сразиться с Пьером у вас на глазах – задетая недоверием мужчин загорелась Шарлотта.

– А где гарантия, что он вам не подыграет? – не сдавался Генрих де Круа.

– Тогда я могу сразиться с вами, – не унималась девушка, её всегда задевало, когда кто-то сомневался в её способностях и только потому, что она женщина.

– Уж не на дуэль ли вы меня вызываете, миледи? – засмеялся маркиз.

– Что, папенька, струсил? – весело подзадоривала отца Луиза, недовольная его сомнениями насчёт её дорогой подруги.

– Я бы сразился с вами, милая Шарлотта, если б не мои больные колени, – улыбнувшись, возразил отец. – В этом случае я готов признать, что не всякий мужчина способен одолеть определённую женщину, – и, осознавая некоторую двусмысленность фразы, Генрих де Круа засмеялся.

Анри продолжал с улыбкой следить за спором, его так и подмывало на хулиганство. «А действительно, почему бы не покуражиться? – неожиданно решил граф. – Забавно будет посмотреть, как эта заносчивая девчонка начнёт размахивать передо мной шпагой», – представляя себе уморительную картину, с насмешкой подумал мужчина.

– Я готов сразиться с вами! – громко произнёс он.

– Анри! – выдохнула мать, с укором взглянув на сына.

– Хорошо, я тоже готова, – запальчиво вскинула головку Шарлотта.

Граф, довольно засмеявшись, встал из-за стола: сейчас он поставит зазнайку на место! В этот момент подошёл дядюшка Пьер, мужчина услышал конец разговора и понял, что тут происходит.

– Вы слышали? – обращаясь к Пьеру, спросил Анри. – Ваша воспитанница собралась драться со мной, – улыбаясь, проговорил он. – Что скажите?

– Скажу, вам не стоит её недооценивать, – спокойно ответил дядюшка.

– Пусть принесут учебные шпаги! – воскликнул граф, и один из слуг тут же помчался выполнять приказание молодого хозяина. – Надеюсь, вы не собираетесь проткнуть меня боевой? – поинтересовался Анри, взглянув на Шарлотту, на самом деле беспокоясь не за себя, а за девушку. Вдруг он по неосторожности поранит её?

Выбирая место для поединка, граф огляделся. Его уже разбирал азарт, и он прохаживался по террасе, с уверенной усмешкой поглядывая на гостью. Шарлотта тоже вышла из-за стола; от жгучего желания доказать, чего она стоит, её охватило волнение.

– Вы не против, мадмуазель, если мы сразимся прямо здесь, на лужайке перед террасой?

– Мне всё равно, мессир! – гордо ответила она.

– Вы так уверены в своих силах? – засмеялся Анри.

– А что я теряю? – пожала плечами девушка. – В случае поражения пострадает только моё уязвлённое самолюбие. Но я смогу пережить такую малость. А если выиграю я? Сможет ли ваше самолюбие пережить это? – с вызовом взглянув на мужчину, продолжила словесную перепалку Шарлотта.

Де Круа оценил укол. «Девочка растёт прямо на глазах» – подумал он.

Вынесли шпаги. Анри вышел вперёд:

– Ну что, начнём?

– Нет! – запротестовал дядюшка Пьер. – Не торопитесь, милорд, – спокойно остановил он графа. – Прежде моей воспитаннице необходимо переодеться, в противном случае состязание будет нечестным, – и, заметив удивлённый взгляд де Круа, пояснил: – Вы никогда не пробовали фехтовать в кринолине и корсете? – хмыкнул солдат.

Шарлотта поняла, о чем говорил её верный слуга. Действительно, если бы она сейчас в запале взялась драться, то точно бы проиграла. Граф с лёгкостью бы её победил. Все эти кринолины, юбки и корсеты сковывали тело и совершенно не позволяли свободно двигаться. Девушка взглядом поблагодарила дядюшку за помощь. А как же иначе, она его любимая ученица! Старик относился к Шарлотте, как к собственной дочери, если бы она у него имелась.

Он подошёл к своей маленькой госпоже и приказал:

– Наденьте тренировочный костюм. Я видел, вы его укладывали в багаж. А я, пока вы одеваетесь, разомнусь и поищу слабые места графа, – тихо пообещал Пьер.

Дядюшка был осведомлён о де Круа, о нём говорили, как о сильном противнике. Старик понимал: у Шарлотты мало шансов победить графа, но Пьер надеялся показать достойный поединок, и даже если его воспитанница проиграет, то всё равно она должна вызвать у зрителей всеобщее уважение. Девушка побежала в свою комнату переодеваться, а Пьер обратился к Анри:

– Мессир, вы хотели со мной потренироваться? Давайте разомнёмся, пока леди готовится.

Разумеется, Анри согласился, это лучше, чем просто стоять и ждать. Пока де Форше и граф упражнялись, Луиза, маркиз де Круа и его жена приказали освободить террасу, а сами, ожидая турнира, разместились на стульях сбоку. Известие о готовившемся интересном зрелище молниеносно разнеслась по дому, и слуги, желая поглазеть на представление, побросав работу, стягивались на террасу. Не каждый день увидишь дуэль молодого хозяина, да ещё с герцогиней! Маркиз отнёсся к любопытству слуг снисходительно и не гнал никого обратно готовиться к приёму гостей, прикинув, что времени ещё достаточно. Некоторые особо азартные личности принялись делать ставки, мужчины уверено предсказывали победу графу, а женщины, конечно, болели за девушку.

Тем временем Шарлотта переоделась в свой тренировочный костюм, Он был её гордостью. Она сама придумала и сшила его. Кто ещё мог подогнать наряд так, чтобы ей было абсолютно удобно? Выглядел он, как мужской костюм, но без панталон, подвязок и прочей чепухи, которой себя обвешивали мужчины наравне с женщинами. Штаны из мягкой кожи сидели точно по фигуре, абсолютно не сковывая движения, но подчёркивая талию и округлость бёдер. Мужская рубашка из тонкого батиста свободными складками прикрывала плечи и руки, а поверх рубашки был надет жилет из той же кожи, что и штаны. Жилет имел некое подобие корсета, облегая фигуру и повторяя не очень пышные формы девушки, но предназначался он для защиты груди и спины от возможных царапин при тренировке. Обулась воительница в лёгкие кожаные сапожки на небольшом каблуке, а Люси собрала волосы хозяйки в тугую причёску, чтобы они не мешали ей при движении. И когда Шарлотта появилась в таком виде на террасе, собравшаяся публика, буквально открыв рот, замерла, а гул множества голосов, висевший до этого в воздухе, моментально затих.

Пьер де Форше в этот момент находился спиной к выходу и не видел появления воспитанницы, и когда Анри вдруг перестал фехтовать, опустил шпагу и устремил свой взор за спину дядюшки, старик, не понимая, в чём дело, обернулся. Заметив, какое впечатление произвела своим нарядом девушка, Пьер улыбнулся.

Шарлотта выглядела не очаровательно, а скорее соблазнительно. Не то, чтобы никто не видел женщин в мужском костюме. Ещё во времена Людовика XIII, короля, отличающегося странной склонностью и любовью к представителям сильного пола, при дворе, бывало, проводились оргии, где мужчины наряжались в женские костюмы, а женщины – в мужские, и никого подобное не смущало. Порой женщины надевали мужское платье для разных целей, будь то охота или поездка на дальние расстояния, но такого костюма, как у Шарлотты, никто не видел. И Анри, как и другие мужчины, на время остолбенел не в силах отрывать от неё глаз. Он не ожидал узреть столь волнующее зрелище, предполагая, что девушка наденет простую юбку и крестьянскую рубашку: